Мертвые хризантемы - Марина Крамер Страница 39

– Если вы сможете это сделать, буду вам благодарна. Но пока… – Полина развела руками. – Вы ведь сами все видите, Виктор.

– Вижу, – кивнул он. – Но верить в это отказываюсь.

Внизу раздались шаги – решительные, уверенные, и Полина подумала, что это, скорее всего, вернулась Анита. Так и было – она вошла в комнату и сразу обратилась к Каргополовой:

– Где она?

– Если вы о Дине Александровне, то она задержана.

– Что?! – Лицо Аниты словно обвисло, как будто из него выдернули нити, державшие улыбку и щеки. – Это что же – Кику?! Кику убивала этих людей?! Наверняка тут замешаны мои конкуренты, она ведь намекала… – простонала Анита, закрывая лицо руками и прислоняясь к стене, чтобы не упасть.

– Кику говорила, что как-то связана с вашими конкурентами? – переспросила Полина.

– Что? – очнулась Анита. – Кику? Н-нет… это я так… – забормотала она. – В голове не укладывается… Но это точно Кику?

– В оранжерее найдены мобильные телефоны убитых. И вот это, – Полина вынула из чемодана Индикова упакованную заколку. – Мы считаем, что это орудие убийства.

В какой-то момент ей показалось, что при виде заколки Анита побледнела и даже пошатнулась, но быстро овладела собой:

– То есть она их… этой заколкой?

– По предварительной версии – да. Эксперт сопоставит края заколки и края ран, там будет видно.

Анита снова закрыла руками лицо и пробормотала:

– Это конец… это конец, мне не удастся это скрыть… какой ужас – моя падчерица убийца… и это накануне выборов… все, можно снимать свою кандидатуру…

– А вас только мэрское кресло беспокоит? – вдруг зло спросил Индиков, забирая у Полины пакет с вещдоком и захлопывая чемодан. – Только это? А то, что Кику могли использовать и подставить, а она теперь проведет в тюрьме лет двадцать – вас вообще не волнует?

– Да как ты смеешь, мальчишка?! – зашипела Анита, мгновенно перестав страдать и ринувшись в атаку. – Кто ты такой, чтобы судить о том, чего не понимаешь?!

– Я понимаю только одно – у вас появился шанс избавиться от Кику! Я уверен, что вы выкрутитесь в своей предвыборной гонке, но Кику засадите. Вы об этом с первого дня мечтали! Но имейте в виду – я не позволю ее обижать, я использую все, что знаю о вас, если вы не поможете ей! – Выпалив это, Индиков схватил свой чемодан и почти выбежал из комнаты.

Полина, наблюдавшая за происходящим с интересом, не могла не заметить, как снова побелело лицо мэра после слов Виктора о том, что он что-то знает о ней. «В этом доме тайн больше, чем в любом романе. Похоже, Индиков был с Кику намного ближе, чем сказал мне, раз она поделилась с ним каким-то компроматом на мачеху. Надо теперь как-то его раскрутить…»

Полицейские уехали только к ночи, перевернув весь дом и двор. Галина Васильевна, охая и причитая, бродила по комнатам в половине Аниты и пыталась хоть как-то справиться с царившим в доме хаосом.

– Бросьте, Галина Васильевна! – махнула рукой Анита, пресекая эти бесплодные попытки. – Завтра позвоните в клининговую службу, они приедут и помогут вам, а сейчас идите спать.

– Да как же… а ужин?

– Какой тут ужин – кусок в рот не полезет… я поплаваю немного и тоже лягу, завтра совещание, а тут… Хоть бы в газеты пока не просочилось, надеюсь, Каргополова не побежит раздавать интервью…

Анита очень злилась на себя за то, что забыла попросить следователя о конфиденциальности на тот срок, который возможно будет соблюсти. Ей было необходимо время, чтобы мобилизоваться и понять, как вести себя, что говорить, а что – нет, как вообще строить теперь свою кампанию в условиях случившегося. Конечно, обвинений Кику пока не предъявили, но, судя по тому, что сказала Каргополова, за этим дело не станет.

«Вот же дрянь! Какая же дрянь твоя дочь, Саша! И ты еще убеждал меня, что я к ней сурова и несправедлива?! Да ее надо было пороть с первого дня! Не спускать ни единой грубости и дерзости! Но ты считал иначе… Тебе-то все равно теперь, а я… Я вынуждена разгребать это! Твоя дочь – убийца, Саша! Хладнокровная убийца! Боже мой, какой позор… какой позор, Саша…»

Выпалив в уме в адрес покойного супруга эту гневную тираду, Анита почувствовала себя немного лучше, но не настолько, чтобы совсем успокоиться. Она нашла купальник и спустилась в бассейн, включила подсветку и скользнула с бортика, вынырнув у противоположного края. Мокрые волосы налипли на лицо, Анита убрала их назад и вдруг замерла. Ей внезапно живо вспомнилась картина – вчерашний вечер, темнота во дворе, а в оранжерее мечется тусклый свет фонарика. Утром она спросила у Галины Васильевны, в чем дело, и та сказала, что выбило автоматы в щитке. Но как их могло выбить, если ни скачков напряжения, ни чего-то еще вчера вечером не было? В соседних домах свет был, а у них не освещался только двор – это могло быть только намеренное отключение. Кто-то вырубил автоматы в щитке. Кто-то, у кого есть доступ во двор. И это вполне могла быть Кику – почему нет? Странно только, что у нее не хватило ума не прятать улики в собственной оранжерее…

– Нет… что-то тут не так, – пробормотала Анита, снова погружаясь под воду и выныривая. – Кику, конечно, идиотка, но не дура, чтобы вот так глупо поступать. А с другой стороны – кто мог попасть во двор с кодовым замком на воротах? Нужен ключ, а их всего три. Ерунда какая-то…

И было еще кое-что, очень тревожившее Аниту, то, о чем она боялась даже подумать, а не то что произнести вслух. Эта мысль не давала ей покоя с той самой минуты, как следователь показала ей упакованную в целлофан заколку. И если пару дней назад Анита не придала бы этому значения, то сейчас все становилось совсем неприглядным, если не сказать – опасным. И еще этот эксперт… бывший одноклассник Кику, худосочный заморыш Витя Индиков. Анита хорошо помнила, как он отсвечивал сперва у подъезда хрущевки, где они жили первое время после свадьбы с Александром – дом достраивался, а потом и здесь, в коттеджном районе. Не ленился приехать на автобусе, стоял строго напротив ворот и ждал, когда появится Кику. Саша в шутку называл его Дон Кихотом Осинским, Кику очень злилась, но упорный парень так и ездил сюда каждое утро до самого выпускного. Аните всегда казалось, что Кику всего лишь снисходит до несуразного ухажера, а оказывается,