Смертельный инструмент ацтеков - Наталья Николаевна Александрова Страница 39

Он не взял трубку.

Позвонила еще раз – и снова безрезультатно.

Мила еще немного походила по городу, то ли запутывая следы, то ли пытаясь успокоиться, взять себя в руки, потом решила зайти домой, переодеться, взять денег.

Однако, когда она подходила к дому, увидела, как из подъехавшей черной машины вышел все тот же Лева.

Сердце от страха чуть не выскочило из груди. Путь домой был для нее закрыт.

Мила спряталась в кустах, увидела, как Лева подошел к ее подъезду, собственным ключом открыл дверь, вошел. Она немного переждала и вышла дворами на соседнюю улицу.

Еще немного походила по городу, пытаясь собраться с мыслями. Зашла в многолюдный пивной бар, забилась в самый темный уголок. Снова набрала номер Алексея – и на этот раз он ответил. Без всяких предисловий выпалил:

– Ты что творишь? Я ведь велел тебе ждать на работе! Почему ты сбежала? Этим ты подтвердила свою вину!

– Я испугалась. Появился этот Лева…

– Ладно. – Алексей взял себя в руки. – Сейчас не время разбираться. Где ты сейчас? Я к тебе приду!

Мила хотела было сказать, где она, – но в последний момент испугалась и передумала.

– Встретимся через полчаса перед «Восходом»!

«Восходом» когда-то назывался самый большой в их городе кинотеатр. Этот кинотеатр давно уже закрылся, вместо него теперь был торговый центр, но старожилы называли его по-прежнему.

– Хорошо, только жди меня там, никуда не уходи!

Мила спрятала телефон, встала, хотела уже выйти из бара – и тут увидела через окно, что к бару подъехала знакомая черная машина, из нее вышел Лева.

Ее снова захлестнула волна страха.

Она бросилась к двери с надписью «Только для персонала», столкнулась с официанткой, оттолкнула ее, пролетела по коридору и выскочила в переулок.

Несколько минут она быстро шла, пытаясь успокоиться.

Наконец отдышалась и задумалась.

Как Лева нашел ее?

Ведь она не сказала Алексею, где находится!

И тут до нее дошло.

Они засекли ее телефон… Чего уж проще с их-то возможностями.

Значит, от этого телефона нужно избавиться. Пока он при ней – ее всегда смогут найти…

Из тяжелых раздумий ее вырвал незнакомый голос:

– Женщина, дай сто рублей на лекарства!

Мила вздрогнула и подняла голову.

За своими беспокойными мыслями она добрела до городского вокзала. Сейчас перед ней стоял мрачный мужик лет пятидесяти с помятой и небритой физиономией, с красными глазами.

– Женщина, ну дай! Ну что тебе, жалко? Всего сто рублей!

И тут у нее мелькнула идея.

– На лекарства, говоришь? – переспросила она.

– Ну да, на лекарства! – Попрошайка изобразил моральные и физические страдания. – Ты видишь перед собой тяжелобольного, измученного человека!

– А у этого тяжелобольного человека есть мобильный телефон?

– Обижаешь! – Нищий приосанился. – У кого сейчас его нету? Не в каменном веке живем!

– Тогда у меня к тебе предложение. Поменяешься со мной телефонами – и я тебе за это еще пятьсот рублей доплачу. Как раз тебе на лекарства хватит.

Она достала свой телефон и повертела его перед носом нищего.

Глаза у того загорелись – телефон был новенький, дорогой. Однако он решил поторговаться:

– Тысячу!

– Имей совесть! Один телефон сколько стоит!

Нищий колебался. Мила сделала вид, что собирается уходить – денег у нее было мало, и переплачивать она не хотела.

Это была война нервов, и нищий сдался первым:

– Ладно, годится. Помни мою доброту…

Он достал из кармана свой телефон – самый простенький, но работающий, и обмен состоялся.

Мила перевела дыхание, свернула за угол и направилась к «Восходу».

До назначенного времени оставалось минут пять.

Она подошла к площади, где находился бывший кинотеатр, но прежде чем выйти на нее, проскользнула за овощной ларек и осторожно выглянула оттуда.

Алексея не было видно. На пятачке перед «Восходом» стояло несколько подростков. Они болтали и курили с видом взрослых, умудренных жизнью людей. Подошел еще один парнишка, что-то сказал, и все дружно направились прочь.

Прошло еще несколько минут, но Алексея все еще не было.

И тут в дальнем конце площади остановилась знакомая черная машина.

Из нее никто не вышел, но Мила разглядела сквозь стекло Левин силуэт.

Мила задохнулась от страха и бросилась прочь.

Прочь, прочь, все равно куда, не разбирая дороги…

Через несколько минут ноги сами принесли ее на привокзальную площадь.

Впрочем, на площадь она не вышла – она боялась теперь открытых пространств, пряталась за ларьками, киосками, припаркованными машинами. На земле за одним из киосков она увидела какую-то бесформенную груду, пригляделась к ней…

Сначала ей показалось, что это собака, но потом она поняла, что это – мертвый человек.

Тот самый нищий, с которым совсем недавно она поменялась телефонами.

Уж не за это ли он поплатился жизнью?

Какая-то неведомая сила подхватила Милу, вынесла на железнодорожные пути.

Возле перрона стоял поезд дальнего следования. Голос из репродуктора произнес что-то гулкое, раскатистое, неразборчивое, Мила расслышала только, что до отхода этого поезда осталось пять минут – и она поняла, что это – знак, судьба.

Ей больше нельзя оставаться в этом городе. Здесь ее не ждет ничего, кроме смерти. Перед ее глазами все еще маячил мертвый попрошайка. Вот и с ней будет так же…

Она даже не знала, куда идет этот поезд, но пробралась к ближайшей открытой двери и умоляющим голосом обратилась к проводнице, круглолицей тетке лет пятидесяти:

– Женщина, возьмите меня! Возьмите в свой вагон! Я вам заплачу! Мне непременно нужно уехать!

Проводница взглянула на нее удивленно.

– Ты чего, девонька? Купи билет и уедешь!

– Не успею! Поезд же вот-вот уедет!

Она достала деньги, совала их проводнице в руки. Та все еще смотрела удивленно, но вдруг в ее глазах что-то изменилось, словно с дальнего света они переключились на ближний.

– От мужика бежишь? – спросила она сочувственно.

Мила растерялась, не зная, что ответить, – но проводница само ее молчание приняла за ответ.

– Бьет?

И опять Мила промолчала, только всхлипнула – и снова проводница по-своему истолковала ее молчание.

– Ладно, садись! Пока посиди в моем купе, потом я найду тебе свободное место.

Только отъехав от станции, Мила узнала, что поезд идет в Санкт-Петербург.

– Эй, дэвушка! – кто-то тронул ее за плечо.

Мила очнулась от мыслей и потрясла головой. Динора смотрела на нее очень внимательно.

– Что с тобой? Ушла в себя и не отзываешься… Вижу, что неприятности у тебя, так не нужно киснуть. У кого их нет, неприятностей? Знаешь ведь, что жизнь полосками идет: черная, белая… будет и