Джеффри Дивер - Слеза дьявола Страница 4

— Зачем тебе это?

— Мне нужна полноценная семья.

— Так заведи детей от Ричарда. Вы оба еще достаточно молоды.

Но Паркер понимал, что как раз этого она и не хочет. Вообще говоря, ей нравилось быть беременной. Ничто не красило ее больше. Но зато как же ненавидела она ухаживать за новорожденными! Нельзя заводить детей, если эмоционально ты еще не повзрослела сама.

— Ты совершенно не годишься на роль матери, — сказал Паркер.

— Ух ты! Кажется, мы научились бить наотмашь без лайковых перчаток. Что ж, может быть, когда-то я и не годилась на эту роль. Но то время прошло.

«Нет, такова твоя натура».

— Учти, что без борьбы я не сдамся, Джоан, — сказал он уже спокойнее. — И ты прекрасно это понимаешь.

Она усмехнулась.

— Я вернусь сюда завтра в десять утра. И со мной будет сотрудница социальной службы.

— Что-что? — Он почти лишился дара речи.

— Она просто побеседует с детьми.

— Джоан… В праздник? — Паркер не мог себе представить, чтобы кто-то из социальной службы согласился на это, но потом до него дошло, что Ричард располагал достаточной властью, чтобы надавить на кого следует.

— Если ты такой хороший папочка, каким себя воображаешь, то не станешь препятствовать беседе.

— Для меня лично в этом нет никакой проблемы. Я думаю только о них. Разве нельзя подождать до начала рабочей недели? Как, по-твоему, они отнесутся к тому, что какая-то незнакомая тетка устроит им допрос в праздничный день? Это просто нелепо. Если они кого-то и хотят видеть, то только тебя саму.

— Паркер, уймись, — сказала она, теряя терпение. — Эта женщина — профессионал. Она не станет устраивать им допрос. И все, мне пора бежать. Перед праздником питомник закрывается рано. Мои бедные собачки… О, перестань, Паркер. Ничего страшного не произойдет. Не конец света.

«Нет, — подумал он, — для меня это именно конец света».

Он хотел с грохотом захлопнуть за ней дверь, но сдержался, опасаясь, что звук может испугать детей.

Поэтому он просто плотно закрыл дверь, запер задвижку, установил цепочку, словно таким образом мог защитить свой дом от ворвавшегося в него вихря дурных новостей. Потом он взял оставленные Джоан бумаги, прошел к себе в кабинет, где не читая бросил на письменный стол. По телефону наговорил сообщение на автоответчик своего адвоката. Походив с минуту из угла в угол, он поднялся наверх и просунул голову в спальню Робби. Дети с хохотом кидались друг в друга микромашинками.

— Ну что за война в канун Нового года? — заметил Паркер.

— Значит, завтра кидаться уже можно? — спросил Робби.

— Очень смешно, молодой человек.

— Он первый начал, — пожаловалась Стефи и взялась за свою книжку. «Лошадка из прерии».

— Есть желающие помочь мне в кабинете? — спросил Паркер.

— Есть, — с охотой отозвался Робби.

Отец и сын вместе спустились в кабинет. А уже через несколько минут Паркер услышал электронные звуки музыки, потому что Стефи легко променяла литературу на гораздо более увлекательное занятие, пустив бесстрашных братьев Марио в путь к новым приключениям.

Мэр Джеральд Кеннеди — тоже демократ, но не из того прославленного клана Кеннеди — смотрел на листок бумаги, лежавший перед ним на столе.

Мэр Кеннеди!

Конец света грянет. Диггер на свободе и нету способа его остановить…

К листку была подколота сопроводиловка из ФБР, озаглавленная: «Прилагаемый документ является копией. Дело „Метстрел“ от 31.12».

Надо же такое придумать, мелькнула у Кеннеди мысль. «Метстрел» — стрельба в метро. Как же они любят мудрить у себя в Бюро. Сидя сгорбившись и по-медвежьи тяжело навалившись на инкрустированную поверхность стола своего отделанного в георгианском стиле кабинета в совсем не георгианском здании городского совета Вашингтона, Кеннеди еще раз перечитал записку. А потом поднял взгляд на двоих сидевших перед ним людей: коротко стриженную привлекательную блондинку и высокого сухощавого седовласого мужчину. Быстро лысеющий Кеннеди нередко теперь составлял свое первоначальное мнение о людях по их волосам.

— Вы уверены, что именно он стоит за бойней в метро?

— Там написано о пулях, — ответила женщина. — О том, что некоторые из них были черными. Это соответствует действительности. Поэтому мы не сомневаемся, что записку написал преступник.

Кеннеди, грузный человек, которого, впрочем, нисколько не обременяла собственная полнота, раздраженно крутил записку перед собой своей огромных размеров лапищей.

Дверь открылась, и в кабинет вошел молодой чернокожий мужчина в двубортном итальянском костюме, носивший к тому же овальной формы очки. Кеннеди жестом пригласил его подсесть к своему столу.

— Это Уэндел Джеффрис, — представил мэр. — Мой главный советник.

Женщина-агент кивнула и назвала себя:

— Маргарет Лукас.

Мэру могло показаться, но второй агент как будто слегка пожал плечами.

— Кейдж, — представился он.

Последовал обмен рукопожатиями.

— Они из ФБР, — счел нужным добавить Кеннеди.

В кивке Джеффриса читалось: «Кто бы сомневался?»

Кеннеди пихнул записку через стол в сторону своего помощника.

Джеффрис поправил свои дорогие дизайнерские очки и просмотрел листок.

— Вот дьявол! Значит, он собирается сделать это снова?

— Похоже на то, — ответила ему женщина.

Кеннеди между тем изучающе разглядывал обоих агентов.

Кейдж базировался на Девятой улице, где находилась центральная штаб-квартира ФБР, в то время как Лукас была настоящей оперативницей — агентом по особым поручениям, приписанным к Вашингтону и округу Колумбия в целом. Ее начальник уехал, и потому именно на ее долю выпало руководство расследованием стрельбы в метро. Кейдж был старше и обладал обширными связями в Бюро, Лукас — моложе, зато выглядела более циничной и полной энергии. Джерри Кеннеди занимал пост мэра округа уже три года и успешно справлялся со своими задачами, основываясь не на опыте и связях, а на здоровом цинизме и решительности. А потому его только радовало, что командовала операцией Лукас.

— Этот идиот даже писать грамотно не умеет, — пробормотал Джеффрис, снова вплотную поднося листок к своему холеному лицу. У него было ужасное зрение — наследственный семейный недуг. Изрядная доля зарплаты молодого человека доставалась матери и ее другим детям: еще двум сыновьям и двум дочкам, обитавшим на юго-востоке округа. Доброе дело, о котором Джеффрис никому не рассказывал. Он хранил это в такой же тайне, как и тот факт, что его папашу в свое время застрелили на Третьей Восточной улице, когда он пытался купить дозу героина.

Для Кеннеди он олицетворял будущее в политической жизни округа Колумбия.

— Есть версии? — спросил молодой помощник.

— Пока никаких, — ответила Лукас. — Мы задействовали программу идентификации лиц, совершавших преступления с применением насилия, окружную полицию, спецов по поведенческому анализу из Квонтико, а также силы полиции округов Фэрфакс, Принц Уильям и Монтгомери. Но зацепиться все еще не за что.

— Господи Иисусе! — только и ответил Джеффрис, сверяясь с часами.

Кеннеди тоже бросил взгляд на часы в бронзовом корпусе, стоявшие на его столе. Начало одиннадцатого.

— 12.00 часов… Что за странная фраза? Почему не написать просто «полдень»? — принялся вслух размышлять он, не понимая, почему шантажист воспользовался шкалой времени, принятой скорее в Европе или среди военных. — Нам осталось всего два часа.

— Тебе придется выступить с заявлением, Джерри. И очень скоро, — сказал Джеффрис.

— Да знаю я, — огрызнулся Кеннеди.

Ну почему это должно было случиться именно сегодня? И почему здесь?

Он снова посмотрел на Джеффриса. Пока чересчур молод, подумал он, но перед ним открывается путь к блестящей политической карьере. Очень толковый и быстро соображает. Но сейчас привлекательное лицо Джеффриса исказила кислая гримаса, и мэр понял, что у помощника в голове вертится тот же вопрос: почему именно сегодня?

Кеннеди посмотрел на бланк приглашения пронаблюдать за новогодним салютом со специальной площадки на крыше торгового центра. Он вместе с Клэр, своей женой, должен был сидеть там в полночь рядом с конгрессменом Полом Ланьером в окружении прочих крупных хищников из вашингтонского зверинца.

И сидел бы, не случись всего этого.

«Почему сегодня? Почему в моем городе?»

— Что вы предпринимаете для его поимки? — спросил он затем.

Ему ответила Лукас. Быстро и четко.

— Мы на связи с тайными осведомителями и агентами Бюро, работающими под прикрытием, у которых есть информация о террористических ячейках внутри страны и за рубежом. От них пока не поступало ничего полезного. К тому же, по моему мнению, мы имеем дело не с террористами. Все это выглядит как классическое вымогательство денег. Я отрядила группу аналитиков, которые изучают случаи шантажа, имевшие место в прошлом, чтобы выделить черты сходства. Они рассматривают любые угрозы, которые получали власти округа или отдельные чиновники за последние годы. Пока ничего аналогичного не обнаружено.