Наталья Андреева - Москва не принимает Страница 4

А вот у Алины не сложилось. Когда спустя десять лет они случайно пересеклись в гипермаркете, Людмила ее едва узнала. Грузная, подурневшая и постаревшая Алина торговала в крохотной кафешке пиццей. Стояла вся в мыле, выполняя заказы негодующих клиентов.

– Девушка, почему так долго?

– А почему пицца холодная?

– Эй, что вы туда намешали?! Ну и дрянь!

Людмила Александровна Манукова в подобные места не заходила. Брезгливо морщила носик: общепит. Но ее внимание привлек знакомый голос:

– Хотите разносолов – идите в ресторан!

– Алина?!

– Люда?!

Выслушав историю Мануковой, неудачница, до сих пор снимающая в Москве угол, горько сказала:

– Лучше бы я свела тебя с Ренатом. Он ведь мне звонил, искал тебя.

– Да ты что?!

– И на работе у тебя был. Но ты уже забеременела от Гены. Я сказала, что ты уволилась, вышла замуж и переехала жить к мужу. Он и отстал.

Людмила, беременность у которой протекала тяжело, и в самом деле лежала какое-то время на сохранении. И надо отдать должное Гене: он был рядом, тогда-то и начал через друзей искать другую работу, перспективную, денежную, и в конце концов сделал блестящую карьеру московского чиновника.

– А еще… Я ведь тогда тебе соврала, – призналась Алина. – Не спали мы с ним. С Ренатом. Я к нему действительно подкатывалась, и в тот последний день на юге, и потом, когда он тебя искал. Уж больно себе такого мужика хотелось. Красивого, денежного. Но он меня отшил. И так резко! Что называется, без шансов, – понурилась она. – И вот теперь ты все равно в шоколаде, а я пиццей в фастфуде торгую. Вот почему так, а? Одним все, другим ничего. Ведь я красивее тебя, и в мужиках разбираюсь. И они ко мне липнут, да только на одну ночь, максимум на две. А потом – будто ветром сдувает! Совсем я, Люда, расклеилась, – она всхлипнула. – Помоги мне, а? Запиши телефончик. Авось твой муж пристроит меня на теплое местечко? Ведь это я вас свела. Ты мне спасибо должна сказать.

– Спасибо, – сквозь зубы процедила Людмила.

Мстить Алине Манукова не стала, сочла, что та уже достаточно наказана. Просто больше ей не звонила. Забыла о ее существовании. И постаралась навсегда вычеркнуть из памяти и ее, и Рената. И долгое время ей это удавалось…

…Когда она вновь, спустя столько лет, увидела Рената, это был шок. Она испугалась. Да-да, испугалась! Потому что не прошло. И никогда не проходило. Она вдруг поняла, что всю жизнь любила только одного мужчину. И этот мужчина – Ренат. И он ее любил, раз искал. Она заметалась: как я выгляжу? Прическа, одежда? Он же на меня смотрит! А его жена? О, это и следовало предполагать! Просто красавица! Шикарная женщина! Ренат преуспевает, сразу видно!

Господи, за что-о?!!

Бежать… Срочно бежать отсюда… Постараться с ними не встречаться. Как-нибудь протянуть эти две недели…

Потом Людмила случайно узнала у гида, что обратно Катыковы летят вместе с ними одним рейсом. Просто у них была другая программа: приземление в аэропорту Марко Поло и два дня в Венеции, потом в отель на побережье и оттуда – в Москву. А этот чартерный рейс самый удобный, вылет в десять утра, через три часа – приземление в Домодедове.

«Еще и в самолете вместе…»

А тут и Ренат начал оказывать ей знаки внимания.

– Я ничего не забыл, – как-то шепнул он.

Людмила решила стиснуть зубы и терпеть. В конце концов, за все эти годы без Рената она от своего мужа ничего плохого не видела. Гена ей не изменял, семью обеспечивал, в дочке души не чаял. И закрутить тайный роман почти на глазах у мужа будет подло. Поэтому надо терпеть.

Она и терпела. Но сил хватило ненадолго.

Почему вдруг завелся Гена? Людмила недоумевала. Про Рената он ничего не знает. Даже не догадывается. Но он категорически заявил, что Наденька с Темой не будут встречаться. Так и сказал дочери:

– Держись от него подальше, а то я его убью.

Людмила и сама встала в позу: только не Тема! Никогда!

– Через мой труп.

Слово «труп» все они повторяли слишком часто. Так часто, что Людмила поняла: кто-то непременно должен умереть. Только вот кто?

За два дня до вылета

«Кто-то непременно должен умереть, только вот кто?» – мучился Алексей, глядя, как разгорается конфликт между Мануковыми и Катыковыми.

Поскольку Сережка сдружился с Темой, Леонидовы были в курсе мельчайших подробностей. Странно, но против вечерних прогулок Наденьки с Леонидовым-младшим Мануковы не возражали. В кафе? Пожалуйста! На дискотеку? Легко! В темноте прогуляться по пляжу? Запросто! На то она и юность. Море, романтика. Да еще и Венеция в часе езды.

Людмила Манукова вовсе не настаивала, чтобы Наденька неотрывно находилась при ней. Напротив. Как-то она сказала Саше:

– Я начала было за Наденьку беспокоиться. Ей уже шестнадцать – а никого нет.

– В смысле? – слегка удивилась Саша.

– Мальчика у нее нет, – охотно пояснила Манукова. – А ведь девочка красивая, только несовременная какая-то. Слишком уж серьезная, это и отпугивает молодых людей.

Видимо, Наденька просто ждала Тему, а Тема ждал ее. Они влюбились друг в друга с первого взгляда, но родители вдруг уперлись. Алексей невольно стал подслушивать разговоры Мануковых и Катыковых. Леонидов относился к породе людей, которые просто не созданы для отдыха, чересчур уж деятельные. Раньше они с Сашей отдыхали на даче, и там ему скучать не приходилось. Дом требовал постоянного ремонта, участок – непрерывных забот, трава росла не по дням, а по часам, наемные же работники стали запрашивать такие деньги, что проще было все сделать самому. Да и халтурили эти гастарбайтеры безбожно, после них он все переделывал. Но время шло, благосостояние семьи Леонидовых росло, Саша стала завучем в большой московской школе, Алексей тоже от работы не отлынивал, выслужил очередное звание.

В общем, за последние несколько лет в семье появились деньги, почти такие же, как в те времена, когда Леонидов был коммерческим директором фирмы «Алексер». А когда у человека появляются деньги, он всерьез задумывается о полноценном отпуске. Дача – это дача, а хочется ведь отдохнуть по-человечески. Чтобы все делали за тебя другие, а ты лишь ел, пил да ленился. Саша сказала, что устала стоять у плиты и она давно уже мечтает летом, как все нормальные люди, загорать и купаться. Алексей не стал с ней спорить. Хочешь – пожалуйста! Оба они достаточно натерпелись к тому моменту, как в семье появился относительный достаток.

Так Леонидовы оказались в небольшом итальянском городке в часе езды от Венеции. Сначала автобус, потом катер, причал у площади Сан-Марко, и вот вам она, красавица. Да хочешь – каждый день катайся на гондоле и наслаждайся венецианскими красотами! Хотя на гондоле-то будет дороговато, но есть и относительно дешевый вариант – катер.

Ради Венеции все и затевалось. А кроме того, здесь еще и вкусная еда, прекрасный пляж, замечательная культурная программа. Они весь год строили планы, изучали карту Венеции, Италии, прикидывали, как бы все успеть? И вот поди ж ты! Леонидов невольно стал участником драмы из-за Сережки, который теперь был посредником между современными Ромео и Джульеттой, прикрытием для Темы, когда тот тайно встречался с Наденькой. Разумеется, Алексей не мог допустить, чтобы в его присутствии совершилось убийство. Хотя он и в отпуске, но честь мундира обязывает. Да и чисто по-человечески мальчишку с девчонкой жаль.

Наблюдая за «Монтекки и Капулетти», Алексей лишний раз убедился, что супруги, прожившие вместе много лет, становятся друг на друга похожи. Трудно представить Людмилу рядом с Ренатом, а Элину женой Геннадия. Манукова с ее округлыми формами, миловидным лицом, черты которого слегка уже расплылись, с неторопливой речью и манерами, в точности копировала такого же рассудительного, вальяжного мужа, чиновника из министерства, любителя плотно и вкусно покушать. В то же время сухопарая Элина, быстрая и нервная, была до удивления похожа на заряженного энергией Катыкова, причем оба придерживались диеты.

Но их дети оказались какие-то особенные. Тема ничем не напоминал отца, а Наденька хоть и была похожа на мать внешне, но в борьбе за свою любовь проявила неожиданную твердость.

«Я должен понять, в чем тут дело?» – настраивался Алексей, крадясь следом за Элиной Катыковой по тропинке, ведущей на пляж. Видимо, этой ночью между супругами произошло бурное выяснение отношений. До того как Элина надела огромные солнцезащитные очки, Леонидов заметил, что глаза у нее красные, а нос распух. Ревела небось.

Он едва успел отпрянуть за цветущий куст бог знает чего, когда мимо пронесся запыхавшийся Катыков:

– Элина, погоди!

Поскольку жена не реагировала, он побежал быстрее и в конце концов догнал ее и схватил за руку:

– Да постой ты!

Леонидов рысью переместился поближе к ним.

– Чего ты взъелась-то?

– Так вот она какая, твоя огромная любовь, о которой ты мне все уши прожужжал! – горько сказала Элина. – И ты на это меня променял?! На домашнюю курицу?! Да там же смотреть не на что! У нее килограммов десять лишнего веса! А прическа просто отвратительная!