Антон Леонтьев - Вендетта. День первый Страница 4

– Разрешите представить, мой сын Максим, – произнес Глеб Романович, обращаясь к Лагодину. – Он учится в столице, однако сейчас у него каникулы, вот он и приехал навестить отца.

Максим, поняла Настя, был гордостью полковника. Впрочем, на месте Остоженского она бы тоже гордилась подобным отпрыском. Девушка, не отрывая глаз, наблюдала за молодым человеком, который сноровисто хлопотал около жаровни. Вдруг Максим поднял глаза – и их взгляды встретились.

Взгляд у сына полковника был пронзительный, изучающий, долгий. Настя смутилась и отвела взор. И что, интересно, он о ней подумает? Девчонка, младше его лет на пять-шесть, пытается привлечь его внимание?

Размышления Насти прервало заявление Остоженского о том, что шашлык готов и можно занимать места за большим столом, стоявшим под тентом. Так вышло, что Насте досталось место напротив Максима. Бравада прошла, девушка не знала, как себя вести, и все время пялилась в тарелку или по сторонам, опасаясь одного: посмотреть на Максима и встретиться с ним глазами. Впрочем, удержаться от соблазна ей не удалось, и несколько раз исподтишка она бросала взгляды на сына полковника. Удивительно, но молодой человек каждый раз поворачивал голову, словно угадывая момент, когда она посмотрит на него, и они снова встречались взглядами.

Игра в гляделки привела к тому, что Настя опрокинула на себя бутылку с соком. Девушка залилась густой краской, чувствуя, что привлекла внимание всех присутствующих. Гостеприимный хозяин (в полосатом переднике, как заправский повар) не растерялся, разрядил обстановку милой шуткой, а затем, протянув Насте полотенце, сказал:

– У нас в домике имеется несколько чистых рубашек и джемперов. Максим, пожалуйста, проводи Настю!

Этого момента Настя боялась более всего – и желала всем сердцем. Неуклюже поднявшись из-за стола, девушка последовала за Максимом в дом. И что только молодой человек подумает о ней!

В доме царил идеальный порядок – полковник Остоженский был чрезвычайно аккуратным человеком, а отсутствие жены (его супруга умерла несколько лет назад от рака) превратило его в перфекциониста.

Настя поднялась по лестнице на второй этаж. Зайдя в комнату, Максим распахнул створки шкафа:

– Можешь выбрать то, что тебе подходит. Прошу! – Затем удалился из комнаты, оставив девушку одну.

Настя принялась изучать вещи – ношеные, однако дорогие, по большей части заграничные, причем известных зарубежных марок. Внезапно она увидела на одной из полок аккуратно сложенное нижнее белье. Интересно, чье? Полковника Остоженского или, не исключено, его сына. Настя вытащила стопку – и в тот момент в комнату вернулся Максим, держа небольшой пузырек.

– Вот средство от пятен... – произнес он и смолк, увидев Настю с нижним бельем в руках.

Девушка ойкнула, густо покраснела и заговорила срывающимся голосом:

– Я не хотела... это вышло совершенно случайно...

– Не думаю, что они тебе подойдут, – иронично заметил Максим, улыбаясь и указывая на трусы. – Извини, не хотел мешать тебе!

Молодой человек снова исчез, и через пару секунд Настя услышала стук входной двери. Ну и дура же она! Что Максим подумает, какое у него сложится о ней впечатление! Хороша дочка прокурора – копошится в мужском нижнем белье!

Настя быстро переоделась, натянув первый попавшийся джемпер, и вернулась к столу. Она отметила, что Максим внимательно за ней наблюдает.

Через некоторое время, когда многие из гостей «дошли до кондиции», приняв на грудь большое количество отличного домашнего вина, приготовленного полковником, или распробовав его не менее вкусные наливки и настойки, Настя поднялась из-за стола. Взрослые давно говорили о делах, которые она не понимала и которые были ей совершенно неинтересны. В голове девушки роились странные мысли. К ней «клеились» несколько одноклассников, а также еще несколько человек из параллельных классов, однако никто из подростков-одногодков ей не нравился. А Максим – совсем другое дело! Он намного старше, ему, как она уловила из разговора Остоженского с ее отцом, почти двадцать. Максим учится в Московском институте международных отношений и наверняка после окончания станет дипломатом. А помимо всего прочего, он такой неотразимый...

Настя сделала несколько кругов по дачному участку, однако Максима нигде не было. Может, он дома? Настя зашла в прихожую, потопталась на пороге, прошлась по первому этажу, но никого не обнаружила. Тогда девушка отправилась на второй этаж и заметила Максима в одной из комнат. Он сидел на диване и рассматривал что-то в альбоме.

«Не хватает еще, чтобы парень подумал, будто я преследую его!» – испугалась вдруг Настя и дала задний ход. Но ступенька лестницы, как назло, скрипнула, Максим поднял голову и увидел незваную гостью.

– Я... я пришла за... средством от пятен, которое ты мне принес... – пролепетала девушка.

Максим встал с дивана, прошел в соседнюю комнату, где стоял шкаф с одеждой, и вручил Насте темную бутылочку.

– Тебе наверняка скучно среди взрослых? – спросил он. И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Можешь присоединиться ко мне. Если, конечно, хочешь...

Более всего Настя желала оказаться сейчас на диване, сесть рядом с Максимом. Альбом, который он рассматривал, оказался семейным.

– Неужели это ты? – воскликнула Настя, удивленно глядя на фотографию толстого малыша, которого держал на руке счастливый отец – молодой лейтенант Остоженский.

– Кто же еще! – ответил Максим со смешком. – Но если тебе неинтересно...

– Мне очень интересно! – заявила Настя и взяла с колен Максима альбом.

На секунду (всего на секунду!) их руки соприкоснулись, и Настя вздрогнула. Ей было так приятно сидеть на старом диване рядышком с Максимом, зная, что стоит вытянуть руку – и она дотронется до сына полковника. Настя ощущала тонкий аромат туалетной воды или одеколона, которым пользуется Остоженский-младший. Девушке хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно.

Максим, казалось, ничего не замечавший, переворачивал страницу за страницей семейного альбома и что-то объяснял. Настя не вслушивалась в его слова, а наслаждалась тем, что находится так близко от молодого человека.

– Она умерла... – донеслось до нее.

Последние слова вырвали Настю из мечтаний. Она взглянула на фотографию красивой темноволосой женщины, чем-то неуловимо похожей на Максима. Настя сообразила, что речь идет о его маме.

– Как это произошло? – спросила она и сама смутилась своему вопросу – уж не слишком ли она назойлива и бесцеремонна?

– Тяжелая болезнь, – ответил, помрачнев, Максим. – Рак крови. Врачи сказали, что если бы она обратилась раньше... Тогда был бы шанс на выздоровление, но так...

Он смолк, и Настя не знала, что ей сделать или сказать. Со смертью ей еще не приходилось сталкиваться.

– Ладно, история старая, – произнес Максим странным тоном. И вдруг оживился: – Расскажи-ка лучше о себе. Твоя семья жила раньше в Ленинграде? Классный город, я был там прошлым летом, в гостях у одного однокурсника...

«У однокурсника или однокурсницы?» – мелькнуло в голове у Насти. Однако замечание Максима разрядило обстановку, и девушка ощутила, что напряжение спало. Она стала рассказывать о своей жизни в Ленинграде и отметила, что Максиму ее рассказ интересен. Он задавал вопросы, шутил, переспрашивал. Настя чувствовала себя совершенно свободно и хорошо, ей казалось, что она знает Максима уже тысячу лет.

– И как тебе Болотовск? – спросил Максим. – Мой отец здесь родился и вырос, однако потом по долгу службы находился в разных городах Союза. Я появился на свет в Свердловске. А потом он получил назначение в Болотовск, несколько лет назад, мама была еще жива...

Снова возникла неловкая пауза. Чтобы замять ее, Настя выпалила:

– Твоя мама была очень красивой женщиной. Будь я мужчиной, то обязательно женилась бы на ней!

Максим улыбнулся, и Настя отметила, что улыбка у него замечательная. И эти ямочки на его щеках, эти белые зубы, тонкие губы...

– Ты бы ей непременно понравилась, – сказал он, – жаль, что вы не можете познакомиться. Однако расскажи лучше о своих родителях.

Говорить о родителях Насте не очень хотелось, но Максим задавал массу вопросов, и Настя была готова вести речь с ним о чем угодно, лишь бы продлить интимные мгновения на диване.

– Настя! – услышала вдруг девушка голос матери и в сердцах чертыхнулась. За окнами сгущалась июльская ночь. – Где ты? Мы собираемся домой!

Насте так хотелось еще и еще беседовать с Максимом, находиться с ним рядом, рассматривать поблекшие фотографии в семейном альбоме. Но делать было нечего, пришлось подчиниться воле родителей.

Полковник Остоженский долго прощался с Всеволодом Петровичем и Галиной Сергеевной у калитки, а Настя все смотрела на Максима, который стоял подле отца. Внезапно молодой человек исчез без слов, и Настя закусила губу – все, сейчас они сядут в машину, и она даже не сможет сказать Максиму заранее заготовленное «До скорого!».