Татьяна Казакова - Преступление раскрыто, а теперь – стриптиз! Страница 4

– А где она?

– Отпросилась в консультацию.

– Зоя Тимофеевна, а мы, собственно, по этому поводу зашли. Вот, Катя, как раз без работы осталась, она вам будет помогать.

– Ты раньше работала на кухне? – Тут же приступила к расспросам Зоя и отдала распоряжение Валере – это еще один повар, – не забудь перевернуть, ровно через четыре минуты, иначе сухие будут.

– Нет, я работала на заводе токарем.

Зоя заморгала, обдумывая что-то.

– Ладно, давайте возьмем с испытательным сроком. Мне нужна проворная помощница, сейчас расскажу, что надо делать.

С этими словами она повела Катю в подсобку, а Наум бросил на нас растерянный взгляд и с грустью произнес.

– Они перестали меня бояться.

– Просто они вас любят.

Сережа рано проснулся и сразу стал упаковывать подарки. Он представил, как обрадуются девочки, и Катя, и тетя Паша и тети Эльвира. Для нее Маша выбрала какой-то замысловатый кружевной воротник, который можно пришить к любой кофте или платью.

Он хотел, чтобы Юля тоже с ними поехала, но они с Юрой должны были идти в другое место. Сережа вздохнул – они очень ему нравилась, и Беляев ему тоже нравился, так нравился, что хотелось его назвать папой, но он не решался – ведь у него уже есть папа. Вспомнив об отце, он загрустил и подумал, а если отец узнает, что он выздоровел, он полюбит его?

– Сыночек, ты что такой грустный? – Маша внимательно всматривалась в лицо сына. – Что тебя беспокоит? А может быть болит? – Заволновалась Маша.

Она опустилась на пол и обняла его.

– Нет, нет, ничего не болит, – энергично затряс головой Сережа и совсем тихо добавил – Просто я подумал о папе, – он крепче прижался к ней. – Мам, а если он узнает, что я здоров, он снова полюбит меня?

Маша растерялась, она не находила ответа.

– Ты скучаешь о нем?

– Нет, не скучаю, просто подумал.

– Сереженька, он любит тебя, просто… он устал, нервы не выдержали…

– Не надо, мам, я знаю, он не любил меня…

У Маши от этих слов привычно сжало горло, так обидно за сына.

– Не плачь, – Сережа вытер ей слезы, – я уже взрослый, я все понимаю.

Она молча глотала слезы, пытаясь справиться с собой.

– Мам, а вы поженитесь с…,– он запнулся, – с дядей Володей?

– Если ты не будешь против.

– Нет, не буду. Он хороший, он не такой…

Они замолчал, а Маша все гладила его.

– Вы почему завтракать не идете?! – Владимир показался на пороге. – Мы ждем, ждем. Случилось что-то? – Он уже с тревогой смотрел на них. – Сережа, ты в порядке? Как себя чувствуешь?

– Все хорошо, – быстро ответил Сережа и выбежал из комнаты.

– Ты плакала? – Он обхватил ее лицо ладонями и стал целовать в глаза. – Что тебя так расстроило?

– Сережа вдруг вспомнил про отца, сказал, что он… не любил…его.

– Маш, ну успокойся, ну все, все. Ты моя хорошая, моя любимая… А Сережка его очень любил?

– Вначале все время ждал его, а потом перестал. Он к тебе очень привязался.

– Я тоже, – он помолчал и добавил, – я просто принял его как сына, понимаешь? Он родной для меня, как и ты. – Слегка щелкнул ее по носу, – чтоб ты знала. Все, пойдем завтракать, потом Николай Васильевич отвезет вас в Мытищи, а я уже опаздываю.

Подъезжая к общежитию, Маша заволновалась, вспомнила все события, случившиеся там. (см. «Опасное сходство»).

– Мама, а может, Найда нашлась? А Катя дома? А девочки?

– Ну вот, приехали. – Николай Василевич обернулся.

– Можно выходить?

– Подождите пока. Сейчас машину в тенек поставлю и помогу вам.

– Спасибо, мы сами донесем, – возразила Маша.

– Извините Мария Сергеевна, но Владимир Анатольевич приказал не отпускать вас одних.

– Хорошо, Николай Васильевич, пойдемте, сейчас наши женщины чай организуют, я тут сладости всякие привезла.

Сумок и пакетов оказалось много.

– Мама, смотри, тетя Паша! – Сережа показал на окно.

Тетя Паша всплеснула руками и скрылась из вида, а через несколько минут в своем неизменном фартуке и шлепанцах выбежала во двор.

– Батюшки! Приехали! Катерина вчера сказала, что приедете, да я не поверила, а вы возьми и приехай! Ой, а Сережка-то и не узнать! Вона, щеки-то розовые стали. Маш, а ты-то, ты-то…Словно прынцесса! Катя-а! Смотри, кто приехал! Девчонки-и!

Захлопали двери, выбежали девочки, а за ними и женщины. Девочки подбежали к Сереже, но неожиданно застеснялись и жались к тете Паше.

– Ну чего вы? Встречайте!

Все пакеты занесли на кухню, Маша отвечая на вопросы женщин, доставала сладости и вино, Николай Васильевич скромно стоял в стороне.

– Ой! Да вы проходите, – заметила одна из женщин, – присаживайтесь. Сейчас чай поставим…

Визг девочек заставил всех обернуться – это Сережа вручал подарки.

– Ой, какая красивая!

– А это мне?

– А это что, стиральная машина? Мама!!У нас теперь стиральная машина есть!

– А это что? Какой сервиз, настоящий? Смотрите, мы теперь из этих чашек будем чай пить!

Восторгу не было границ.

– Сережа, – наклонилась к нему Маша, – зайди к тете Эльвире, я потом тоже подойду. Вот, держи – это ей.

Сережа вприпрыжку побежал по коридору.

– Катюша, пойдем к тебе, поговорим.

Проходя мимо своей бывшей комнаты, Маша остановилась, потом поежилась.

– Зайдешь?

Маша отрицательно покачала головой.

Зайдя в комнату к Кате, уселись на кровать, Маша достала подарки.

– Ты что, с ума сошла, что ли? Зачем мне так много? – Она раскраснелась, разглядывая вещи, но было видно, что рада, что нравится.

– Катя, я тебе так благодарна за все, что ты для нас сделала и потом, скоро у Юльки свадьба, мы тебя приглашаем, как раз платье наденешь.

– Да брось ты! Куда я со своим рылом к вам припрусь?!

– Не надо так, не обижай меня.

– Ладно, лучше расскажи, как у тебя дела?

Маша прикрыла глаза и тихо сказала.

– Катя, я так счастлива, что даже страшно.

– Да чего, страшно-то?

– Не знаю, все время жду какой-нибудь гадости, боюсь за Сережу, не верится, что все в прошлом.

– А ну кончай думать о всякой хрени!

– Кать, а как у тебя? Ты вчера по телефону сказала, что тебя уволили. Как же ты теперь?

– И-и-и! – Тетя Паша вошла, приплясывая в новой кофте. – Ну-ка, Катерина, глянь на меня!

– Ну все, тетя Паш, только мы тебя и видели! Будешь теперь на танцульки бегать.

– Эх, красотища! – Тетя Паша подошла к зеркалу на комоде и продолжала восторгаться. – Такую красоту только по праздникам надевать буду. Пошли на кухню, там уж девчонки все приготовили и Эльвирка вышла, она все за твоего мальчонку переживала, и энтот охламон выполз, как учуял, что вино есть, он тут, как тут. – Она еще повертелась и вдруг спохватилась. – Батюшки! Надо Надьке сказать, чтобы боярышник свой спрятала, а то ведь выжрет! И кофту сыму, а то еще запачкаю – там такие торта…Мммм.

Она вышла и уже из коридора слышался ее голос.

– Даже помолодела, – усмехнулась Катя.

– Ты не сказала, что теперь делать будешь? Давай, я Юру попрошу или Володю, может, помогут с работой.

– Да я уже нашла.

И Катя рассказала, как вчера съездила в Москву и устроилась в ресторан помощницей на кухню.

– Там, наверное, зарплата маленькая, – засомневалась Маша.

– Такая же, как моя, да еще сыта буду. Да ладно, там посмотрим.

– А что за охламон, про которого тетя Паша говорила?

– А-а, этот…Надька кавалера себе нашла. Ленка с Веркой своих повыгоняли чуть ли не в один день, а эта привела. Вроде он и ничего, и работает вроде в автомастерской, деньги приносит, но тоже запойный, как начнет пить, все подряд глушит, да еще дружков начал приваживать, но ничего, мы их отсюда быстро намылили.

– Маша! Катя! Идите скорей! Все готово!

Время прошло незаметно, несколько раз звонил Беляев, интересовался, как они там, последний раз сказал, что едет домой и без них ужинать не будет. Маша засобиралась.

– А где Сережа?

– Да девчонки его в сад, наверное, на качелях качаются.

Маща спустилась в сад и увидела Сережу, который сидел на лавочке и что-то рассказывал незнакомой женщине.

– Кто это?

Конец ознакомительного фрагмента.