Патриция Вентворт - Анна, где ты? Страница 4

Мисс Силвер подлила себе чаю и уклончиво сказала:

— Я думаю, есть статистика.

— Я не это имел в виду. Я имел в виду, сколько из них пропали потому, что дошли до точки и не могли больше терпеть? Того, что муж приходит домой пьяный и меняет любовниц. Или жена достала своими придирками, и муж решается сбежать, опасаясь, что не выдержит и убьет ее. Парень или девушка больше не могут выносить, что родители постоянно допрашивают: «Где был, что делал, с кем встречался?» Рутинная работа — в магазине, конторе, на фабрике — доводит людей до ручки, они готовы все вокруг крушить, и пока этого не произошло, они предпочитают сбегать. Статистика дает факты: потерялся, украл, заблудился — так сказать, считает поголовье. Она ничего не говорит о причинах, скрывающихся за фактом.

Мисс Силвер осторожно покашляла.

— Потеря памяти, на которую часто ссылаются в качестве оправдания, не так уж невозможна. Я не сомневаюсь, что такие случаи бывают и, боюсь, причиняют много страданий — шок от внезапного исчезновения, длительное напряжение, жестокая боль разлуки, так прекрасно выраженная в знаменитых строках лорда Теннисона: «Прикосновение исчезнувшей руки и голос милый, все еще живой!» Но на амнезию, безусловно, проще всего сослаться, если найденный человек хочет нежелательных последствий своего внезапного исчезновения. И в отношениях на работе, и дома…

Фрэнк засмеялся.

— Помните случай, о котором писали несколько лет назад? В городке по соседству с гарнизоном пропала молодая женщина. У нее были отец, мачеха, обычный круг друзей, но никто не всполошился. Они с мачехой ссорились, и никого не удивило, что она сама решила уехать из дому, устроиться на работу и жить самостоятельно. Однако год спустя, — он потянулся за очередным сандвичем, — год спустя один солдат из этого гарнизона, переведенный в центральное графство, признался, что в припадке ревности убил эту девушку, а труп закопал на песчаном пустыре. Он упомянул сосны и кусты дрока. Поскольку вокруг было полно пустырей, сосен и дрока, пришлось привезти убийцу, чтобы он указал место. Полицейские исходили с ним не десятки миль, иногда он останавливался передохнуть, наблюдал, как они копают яму за ямой и каждый раз не находят трупа; на это он говорил, что место было очень похожее, и вел к следующему. Так продолжалось недели две. И вдруг девушка объявляется — извиняется и все такое, говорит, что только что прочла об этом в газете. Солдата этого она отродясь не видела, просто устала от скандалов с мачехой и уехала в Лондон; нашла там работу, вышла замуж и уже имеет двухмесячного ребенка.

Мисс Силвер сказала:

— Я помню. — И дальше: — Моя тетя рассказывала историю женщины, у которой был кошмарный муж. Пил, избивал ее, гулял на стороне. Но ей приходилось все сносить: он содержал ее и детей; в то время семьи бывали очень большие. Когда младшему ребенку исполнилось два года, она почувствовала, что больше терпеть не в силах. И как то раз муж вернулся среди ночи пьяный, а ни жены, ни детей! Он пошел в спальню, а там на медных шишечках кровати висят семь детских соломенных шляп и лежит записка, где сказано, что они уехали в Австралию. Тетя говорила, что они там устроились вполне прилично. Больше дети отца не видели, но представь! Через двадцать лет, когда он уже состарился и стал немощным, она к нему вернулась и нянчилась с ним до самой его смерти.

Фрэнк саркастически поднял бровь.

— Немыслимо!

— Она была доброй и порядочной женщиной и считала, что это ее долг.

Он поставил чашку на стол и вдруг заметил, что мисс Силвер задумчиво его изучает.

— Фрэнк, ты сейчас ищешь кого-то пропавшего без вести?

Он наклонился, подбросил полено в огонь, взметнув сноп искр.

— Не совсем так.

Мисс Силвер улыбнулась.

— Ты мне о нем расскажешь, да?

— В сущности, и рассказывать нечего. У этой девушки необыкновенное имя и необыкновенные глаза, вот, пожалуй, и все.

Она нагнулась и взяла вязанье. Первые ряды петель — будущий кардиган ее племянницы Этель Бэркетт — были очень изысканного синего цвета.

— Что ж, начало очень заманчивое, похоже, дело может оказаться интересным.

Он засмеялся.

— Ни малейшей надежды! Имя — Томазина, глаза необычайно яркие, серые с черным ободком, ресницы черные — просто поразительные. Но что касается всего остального…

Мисс Силвер кашлянула.

— Ты сказал Томазина?

— Да. Необычное имя, правда?

— И она разыскивает девушку по имени Анна?

Фрэнк Эбботт вытаращил глаза.

— Кто вам сказал, мэм? Родись вы на несколько столетий раньше, вас бы наверняка обвинили в колдовстве!

— Мой дорогой Фрэнк!

В его глазах сверкнул насмешливый огонек.

— Временами даже наш старик Лэм не вполне уверен на этот счет. Формально он, конечно, ведьм не признает, но я видел, что иногда он смотрит на вас так, как будто ждет, что вы оседлаете метлу и вылетите через окно.

За такую дерзость он тут же получил отповедь.

— Я испытываю самое глубокое почтение к главному инспектору Лэму и надеюсь, что он отвечает мне тем же.

— О, он вас бесконечно уважает. Но старик просто обалдевает, когда вы проделываете эти ваши трюки. Ловкость рук обманывает глаз, а шеф не любит, когда его глаза что-то не замечают. Он любит вникать во все по порядочку, чтобы было время на обдумывание каждого шага. А когда у вас раз! — и все уже в руках, он подозревает, что его надули, как в цирке, или что-то там наколдовали.

Она снисходительно улыбнулась.

— Если ты уже закончил молоть чепуху, Фрэнк, то позволь сказать, что информацию о Томазине и Анне я почерпнула из «Колонки скорой помощи» в «Тайме», не имеющей в себе ничего сверхъестественного. Меня поразили два необычных имени; теперь таких и не услышишь, и когда вы назвали одно, я тут же вспомнила второе.

Он засмеялся.

— Как все просто, когда тебе объяснят. Она говорила, что давала объявление. Сам я его не видел. Что там было сказано?

Мисс Силвер сдернула со спицы клубок, и он исчез в недрах сумки из веселенького ситца.

— «Анна» — это начало. Дальше, кажется, было так: «Где ты? Пожалуйста, напиши». И подпись: «Томазина». А теперь не соблаговолишь ли что-нибудь мне рассказать?

— Имена — Анна Бол и Томазина Эллиот. С глазами — это Томазина. Про Анну говорит, что она жуткая зануда, но она пропала, и Томазина хочет ее найти. Сказав «пропала», я цитирую Томазину, а что там на самом деле — неизвестно. Кажется, она считает себя ответственной за Анну, потому что у той нет родственников. Школьная дружба. Красивая девушка, всеобщая любимица, опекает некрасивую и непопулярную среди подружек. После школы — три года активной переписки, главным образом со стороны Анны. Великодушное спекание — со стороны Томазины, В последнем письме Анна говорит, что направляется к месту новой работы и оттуда напишет. На этом конец. Ни адреса, ни намека на место назначения. Предыдущая работа: два года была гувернанткой, один месяц — компаньонкой. Никаких зацепок, что за новая работа. Может быть что угодно, от горничной до содержанки… Насколько я понял, она вроде бы потерпела в жизни фиаско…

Неожиданно он оборвал себя вопросом:

— Почему вы на меня так смотрите? Быть не может, чтобы вы нашли это интересным. Уверяю вас, дельце — скучнее не бывает.

Она одарила его чарующей улыбкой.

— Однако сюжет ты изложил весьма старательно и подробно, тебя он, видно, зацепил.

Он усмехнулся и жалобно посмотрел на нее, отчего стал выглядеть совсем юнцом.

— Вы, как всегда, видите насквозь. Но все равно дельце это скучное, Анна, похоже, препротивная девица, я твержу себе, что, наверное, ей осточертело писать Томазине, или же она на что-то разозлилась… мало ли. Или нашла себе молодого человека — маловероятно, но у некоторых бывают весьма оригинальные вкусы… а в таком случае подруга ей больше не требуется.

Мисс Силвер решительно помотала головой.

— О нет, ты ошибаешься. Она была бы довольна собой, взбудоражена, и ее письма к Томазине стали бы длиннее и обстоятельнее.

— Ну вот, теперь у меня совсем никакого интереса.

— И все же ты заинтересовался.

— Не вижу, с чего бы. Ну что тут такого? Просто девушка, которая перестала писать письма.

Мисс Силвер эхом повторила его слова:

— Просто девушка, которая перестала писать письма.

Глава 4

Когда спустя два дня мисс Силвер сидела за столом и писана письмо, вдруг раздался телефонный звонок. Она сняла трубку и услышала голос инспектора Эбботта:

— Алло! А вот и я! Какое великолепное изобретение телефон, если только он не звонит среди ночи, ибо в этот момент ты жалеешь о том, что научный прогресс не остановился на стадии двух палочек, трением которых друг о дружку наши пращуры добывали огонь. Но я не для того звоню, чтобы болтать. Вы ведь это собирались мне сказать? «Пустозвон» и все такое. «Делу время, потехе — час».