Мария Брикер - Шарф Айседоры Страница 4

– Шахов, ты уснул, что ль, там? Отвечай, когда с тобой разговаривают. Ты поможешь мне? – заорала Сю, вернув его в настоящее.

– Ты не разговариваешь, а вопишь! – огрызнулся Сергей. – Я же тебе сказал, что помогу! Приезжай в клинику, сдавай анализы и милости прошу на стол. Сделаю тебе пластику, без проблем, будешь, как огурец.

– Шахов, ты идиот? Я же все тебе объяснила: в клинику я не могу лечь. Меня же конкуренты вычислят с полпинка. Представляешь, какой шум поднимется? Владелица косметического концерна, производящего омолаживающие кремы для морды лица, – и легла под нож. И все – я разорена! Кто мои кремы будет покупать? Конкуренты не дремлют, Шахов! Они на пятки наступают и только и ждут, когда я ошибку сделаю.

– А я тут при чем! – заорал Сергей. – Я не могу тебе сделать пластику вне клиники. Я хирург, а не подпольный акушер! Не проси. Как решишься на операцию, звони. А так – прошу меня не беспокоить. У меня своих проблем до фига.

Шахов нажал отбой и раздраженно отбросил трубку. Дура! Ведь уговорит какого-нибудь шарлатана, который на дому ей физиономию поправит. В антисанитарных условиях. А если вдруг осложнения начнутся? А если инфекцию занесет? Дура, идиотка несчастная! Шахов снова взял телефон и набрал номер Ксюши.

– Так я и знала, что ты передумаешь, – радостно прощебетала Сю. – Я тебя обожаю, Шахов. Когда начнем?

– Я не передумал, – буркнул Сергей. – Операция пройдет в клинике.

– Но…

– Не перебивай! У меня есть идея, как все организовать, чтобы об этом никто не узнал.

– Серый, ты прелесть! – мурлыкнула Сю. – Какая у тебя идея?

– Скажу, если ты просветишь меня, зачем целовалась со шкафом.

– С каким шкафом? – растерялась Ксюша.

– С тем, который стоял у тебя в комнате на старой квартире, на Дубнинской. Я за тобой подглядывал пару раз в телескоп. Каждый вечер ты подходила к шкафу, разговаривала с ним и нежно чмокала. Колись, подруга, чем шкаф был лучше меня?

– Дурак, что ли, совсем! Ни с каким шкафом я не целовалась. У меня зеркало было в шкафу, во весь рост. Я подходила к нему, собою любовалась и прыщи на лбу давила. Мама меня за это ругала сильно. Или рожи строила своему отражению, – Сю расхохоталась.

– Невероятно! – Шахов потрясенно вздохнул. – Позвоню, как только все улажу, – пообещал он, отключился и озадаченно потер трубкой лоб. – Невероятно! – повторил он, не в силах переосмыслить то, что сообщила ему Ксюша. Оказывается, у нее еще и прыщи были! – М-да… Любовь слепа, – вздохнул Сергей, хлебнул виски и поплелся в кабинет, к компьютеру, чтобы выйти в Интернет.

ГЛАВА 2. ГЕНИЙ

О режиссере Иване Аркадьевиче Варламове Шахов узнал от пациентки, известной актрисы Марины Гольц. Актриса с жаром поведала ему историю о том, как Варламов устроил судьбу одной вертихвостки и ее папаши, придумав оригинальный сценарий реалити-шоу, который воплотил в жизнь [1] .

В шоу были вовлечены профессиональные актеры и обычные люди, которые и не подозревали о своем участии. Марина уверяла, что Варламов – гений и просто творит чудеса. В финале, дескать, все персонажи истории получили то, о чем мечтали. Сергей рассказу не придал особого значения, развлечения других людей его мало интересовали, но вчера вдруг вспомнил о режиссере и решил встретиться с этим уникальным человеком. Звонить Марине он не стал, слишком болтлива и любопытна была эта женщина, умучила бы его потом вопросами и начала бы трепать языком, а дело, с которым он собирался обратиться к Варламову, носило сугубо конфиденциальный характер.

Выйти на режиссера оказалось просто, стоило лишь забить его имя в поисковике. Из информационных источников Сергей узнал, что знаменитый режиссер находится в данный момент в Москве, а не в Дании, где в последние годы живет, и остановился в гостинице «Метрополь». Это была настоящая удача. С номером режиссера его соединили без проблем, Сергей представился хорошим знакомым Марины Гольц и тактично попросил о встрече. Варламов охотно согласился.

Договорились пересечься на Патриарших Прудах, в гламурном ресторанчике «Павильон». Сергей выбрал это место, чтобы произвести впечатление на Ивана Аркадьевича, предположив, что Варламов непременно должен вписаться в интерьер заведения и остаться доволен. Творческая богема все– таки. И она, богема, очень привередлива в выборе мест для жрачки и бесед. Сам Сергей предпочитал что-то более неформальное, где кормили не понтами, а нормальной едой. «Елки-палки» или «Белое солнце пустыни». А в заведениях такого рода он немного комплексовал. Хотя вроде бы с чего ему, одному из лучших пластических хирургов Москвы, комплексовать? Опыт у него был впечатляющий. Сашка протаскала его по всем пафосным заведениям столицы, куда вход для простых смертных был закрыт. Но Сергей так и не смог привыкнуть к пафосу. Детство в Бескудникове оставило свой отпечаток. Однако, когда Шахов приехал в «Павильон», дискомфорта он не ощутил. В ресторане было уютно и стильно: мягкие красные диванчики, лепнина на потолке, огромные окна-витрины с видом на пруд, приятная аура старины.

Посетителей в ресторанчике почти не было: воркующая на диванчике парочка влюбленных, задумчивый бизнесмен, явно завсегдатай, скучающая гламурная блондиночка и двое тихих стильных молодых людей. Атмосфера располагала к неторопливой беседе.

К сожалению, с выбором места он в итоге просчитался. Варламов ресторан не оценил, о чем заявил Шахову в лоб. Ивану Аркадьевичу, видите ли, не понравилось, как на него посмотрели при входе секьюрити.

Явился режиссер без опоздания, в меню даже не взглянул, заказал себе кофе и уставился на Сергея пристальным взглядом, от которого кровь в венах застыла. Сергей на мгновенье даже забыл, зачем приперся в это заведение. Совсем не таким он представлял себе этого человека, вернее, он вовсе его себе не представлял, но все равно удивился. Гений оказался неприятным типом преклонного возраста, щуплым, с длинными седыми волосами, собранными в хвост. Одет он был довольно скромно, в черную кожаную куртку, подбитую мехом, молодежные джинсы и серый облегающий свитер под горло, но обувь и аксессуары ясно говорили о его материальном достатке. На орлином носу поблескивали очки в тонкой золотой оправе, а на запястье Сергей заметил скромные с виду, но очень дорогие швейцарские часы «Breguet».

Почему-то захотелось встать и уйти. Ощущение возникло, что он влез туда, куда лезть совсем не следует. Варламов уловил его настроение и улыбнулся. Лучше бы не улыбался, от этой улыбки у Сергея мороз по коже пошел. Да что с ним такое? Вроде он никогда не страдал идолопоклонничеством. Спокойно знаменитостям морды и сиськи правил, и ничего. И вдруг оробел ни с того ни с сего. Подумаешь, известный режиссер! Подумаешь – гений. Шахов внутренне выдохнул, чтобы успокоиться.

– У меня мало времени, молодой человек, – не выдержал Иван Аркадьевич. – Что Марина вам про меня натрепала? Наверняка, что я вершитель чужих судеб? И вы явились, чтобы попросить меня о конфиденциальной услуге. Хотите, чтобы я влез в вашу жизнь и решил все ваши проблемы? – Варламов прикурил сигарету и насмешливо на него посмотрел. – Идите лучше домой, молодой человек. Не слушайте глупых баб. Вечно они болтают всякую ерунду.

Шахов молчал, разглядывая сухие, но ухоженные пальцы Ивана Аркадьевича, в которых тлела сигарета. Варламов явно затеял какую-то игру и проверял его. Нет, Марина говорила о нем чистую правду, даже, возможно, недооценивала его. Этот человек был способен на многое и на встречу согласился неспроста, но открываться перед Сергеем не торопился, за своего не признал. Пока не признал. Надо было что-то предпринять, чтобы дело сдвинулось с места. Но что? Любая ошибка, и он пойдет домой ни с чем, а возвращаться ему отчего– то резко расхотелось. Шахова даже охватил азарт. Деньги режиссера явно не интересуют, размышлял хирург, поэтому предлагать ему презренный металл бессмысленно. Уговаривать его тоже бесполезно. Сергей твердо посмотрел в глаза режиссеру и сухо улыбнулся.

– А я ведь в какой-то мере ваш коллега, Иван Аркадьевич. Тоже судьбы меняю, – сказал он, и в глазах Варламова вспыхнул жадный огонек.

– И как вам? – спросил Иван Аркадьевич, глубоко затянулся и выпустил струйку дыма к потолку.

– Страшно, – признался Сергей, он понял, что юлить перед этим человеком нельзя.

– Рассказывайте, – попросил Варламов. Рассказ занял немного времени. Сергей наблюдал, как менялось выражение лица режиссера, жадный огонек в его глазах потух, и Варламов скукожил такую скучную физиономию, что Сергей понял – заинтересовать режиссера у него не получилось. – Из-за этой ерунды вы меня побеспокоили? – подтвердил его предположения Иван Аркадьевич, когда Шахов посветил его в суть дела. Сергей напрягся, но Варламов поспешил его успокоить: – Вы мне симпатичны, поэтому я помогу вам. Это дело не стоит и выведенного яйца. Даже скучно. Фото вашей одноклассницы у вас с собой? И адресок ее мне черкните.