Вильям Козлов - Ради безопасности страны Страница 4

Повесть Б. Никольского «Хроника одного следствия», как это видно из ее названия, посвящена расследованию только одного дела, в котором, отметим, нет ни головоломных ходов преступника, ни сверхинтуитивной прозорливости следователя, но зато имеют место достоверность и убедительность.

...При таможенном досмотре у одной из иностранных туристок обнаружена папка с материалами антисоветского характера, которые она пыталась провезти за рубеж. Следствие выходит на Валерия Антоневича, инженера НИИ, который и передал эту папку иностранке. На первом же допросе Антоневич признает, что является автором данных материалов.

Казалось бы, следствие будет простым и легким, поскольку подозреваемый, видимо, решил быть честным и откровенным. Но, поразмыслив, Антоневич отказывается от своих первоначальных показаний. С этого момента начинается поединок между подозреваемым, который юлит, лжет, изворачивается, и следователем Серебряковым, чья задача — выяснить истину. Вдумчивое, внимательное изучение характеристик Антоневича, полученных от разных знавших его людей, тщательный анализ изъятых материалов, свидетельские показания помогают следователю уличить Антоневича во лжи, установив бесспорное его авторство. Полностью разоблаченный, Антоневич пишет на имя следователя заявление с чистосердечным признанием:

«Считаю необходимым заявить окончательно и определенно: предъявленные мне обвинения признаю...»

Однако Серебряков свою задачу не сводит только к изобличению Антоневича, он стремится понять, как мог человек, выросший и воспитанный в нашем обществе, встать на путь злобной и грязной клеветы на нашу жизнь, на путь пособничества нашим врагам.

Как и каждый советский человек, Антоневич имел возможность получить любую профессию, образование, работу. Но всю свою жизнь он только начинал и ничего не доводил до конца: несколько раз менял профессию, не раз начинал учиться, наконец заочно закончил институт, подумывал о научной работе и все бросал, не завершив. Ничего не доведя до конца и не добившись, он обиделся и озлобился. С детских лет привыкнув видеть в себе человека неординарного, он считает, что несправедливо обойден во всем.

Ироничность и скептицизм во взглядах на сослуживцев, на личные и общественные отношения перерастают в предельную озлобленность и враждебность ко всему, что его окружает. Но Антоневич не выступает открыто и честно, а действует исподтишка, собирая, выискивая грязные фактики о нашей действительности, надеясь передать всю эту мерзость за рубеж для западных радиостанций. Из-за рубежа ждет он помощи и поддержки.

В процессе расследования Серебряков предстает перед нами как широко эрудированный специалист, тонкий психолог и пытливый исследователь.

Несмотря на простоту сюжета, отсутствие в нем неожиданных, интригующих поворотов, повесть Б. Никольского подкупает скрупулезностью, обстоятельностью изображения деятельности следователя органов КГБ в наши дни.

Недавно советское телевидение ознакомило зрителей с ходом и результатами судебного процесса над распорядителем так называемого «Русского общественного фонда помощи политзаключенным и их семьям» Репиным. Материалы этого процесса послужили основой повести П. Кренева «Знак на шоссе».

Используя средства художественной прозы, П. Кренев показывает как бы изнутри процесс и истинную цель создания пресловутого «фонда помощи узникам совести в СССР», его несомненную финансовую и политическую зависимость от ЦРУ США, дает меткие и точные характеристики как создателям и распорядителям «фонда», так и «узникам совести», а в действительности уголовникам всех мастей.

В повести убедительно раскрыт процесс падения главного распорядителя «фонда» Семена Солоника — бесталанного и неудавшегося художника: по указке сотрудников иностранных спецслужб он постепенно переходит от добывания мелких лживых «сведений» об «ущемлении» прав человека в Советском Союзе, поставляемых ему за небольшую плату различными уголовниками, до государственного преступления. Через одного из таких «информаторов» Солоник выходит на «некоего подонка», который за очень значительную плату передает ему материалы по судостроению. Материалы нужно в течение трех дней передать иностранной разведке, используя хитроумный способ связи.

Чекистам пришлось провести большую и математически точную работу, чтобы в предельно короткие сроки определить местонахождение тайника и захватить иностранного разведчика с поличным.

Солоник обезврежен, секретные материалы не попали за границу, несколько иностранных разведчиков разоблачены — так заканчивается повесть П. Кренева.

Главный вывод, который читатель сделает из этой и других помещенных в сборнике повестей, состоит в том, что враждебные, чуждые нашему обществу элементы ни при каких обстоятельствах не могут остаться незамеченными и безнаказанными. На страже наших государственных и политических интересов стоят не только органы госбезопасности, но и весь советский народ. Какими бы изощренными методами и способами ни пытались иностранные спецслужбы и центры идеологической диверсии осуществлять разведывательно-подрывные акции против СССР, выискивая в нашей стране отщепенцев, мы можем быть уверены: они обречены на провал.

Несомненно, что предлагаемый вниманию читателей сборник будет способствовать воспитанию советских людей, прежде всего нашей молодежи, в духе коммунистической убежденности, социалистического патриотизма, непримиримости к любым проявлениям буржуазной идеологии, помогать трудящимся распознавать ухищрения разведывательно-подрывных органов классового противника, формировать чувство сопричастности к делу обеспечения государственной безопасности.

Борис ИВАНОВ,

кандидат философских наук

ВИЛЬЯМ КОЗЛОВ

ТАЙНА МЕРТВОГО ОЗЕРА

Повесть

1. В ТИХИЙ ЛЕТНИЙ ВЕЧЕР...

Такая тишина бывает в июньский вечер, когда солнце только что зашло, а сумерки еще не спустились на теплую землю. В розово-голубой вышине нет-нет да и раздавалась вечерняя песня невидимого жаворонка, а из березовой рощи отрывисто вскрикивали ночные птицы, будто торопя ночь. По суглинистому проселку неторопливо шагали две пожилые женщины, по обе стороны уже высоко поднялась рожь, в ней синими звездочками мелькали васильки. Дорога спускалась в лощину с небольшим заросшим осокой ручьем, затем поднималась на холм. С него была видна деревня Замошье, куда шли женщины. Перед самым ручьем пересекались две дороги.

Женщины уже приближались к перекрестку, когда позади послышался шум мотора: по другой дороге на большой скорости мчался похожий на огромного желтого жука молоковоз. Оглянувшись, женщины отступили на самую обочину и продолжали свой путь. Металлический грохот и надсадный рев мотора заставили их еще раз обернуться — молоковоз с включенными фарами, резво подпрыгивая на выбоинах, несся прямо на них.

— Да он пьяный! — воскликнула одна из женщин, прижимая к себе сетку с двумя буханками хлеба. Расширившимися от ужаса глазами она смотрела на заслонивший ржаное поле и небо белый радиатор машины.

У второй женщины реакция оказалась лучше, в самый последний момент она, выронив сумку, отскочила в рожь и упала. Она отчетливо услышала сильный удар, глухой крик, совсем близко увидела бешено вращающееся колесо, дребезжащее внизу цистерны смятое ведро. В следующее мгновение молоковоз, обдав ее запахом выхлопных газов, прогрохотал мимо.

— Господи, Ната! Наточка?! — не помня себя от ужаса, закричала женщина и поползла на коленях к распростертой на дороге спутнице. От ее неестественно запрокинутой головы, пробивая в золотистом песке узкую извилистую дорожку, протянулся темно-красный ручеек.

А грузовик с завыванием и грохотом несся в другую сторону от Замошья. Примолкший было жаворонок робко пустил одну трель, другую и вскоре совсем замолк.

2. НА ПРИЕМЕ У ГЕНЕРАЛА

Генерал был в гражданском костюме; хотя солнце ударяло в широкое окно и в кабинете стояла жара, он даже не расстегнул воротник рубашки и не ослабил узел темного галстука. Напротив него сидела худощавая женщина. Морщинистое лицо, привычные к любой работе руки с узловатыми пальцами, голос глуховатый. Заметно было, что женщина очень волнуется.

Когда, закончив рассказ, она подняла глаза на генерала, тот, сделав пометку в блокноте, поинтересовался:

— А почему вы, Клавдия Михайловна, захотели повидаться именно со мной?

— Во время войны вы были в партизанском отряде, и потом...

— И потом?.. — с чуть приметной улыбкой спросил генерал.

— Кругом тут у вас все такие молодые, а вы...

— Старый?

— Они не видели этой страшной войны, не пережили того, что выпало на нашу долю, — со вздохом произнесла женщина. Пальцы ее принялись теребить поясок платья.