Кристофер Фаулер - Руна Страница 4

Дороти окинула грустным взглядом значительно поредевшие книжные полки. Видно, ребятишки так никогда и не перестанут воровать книги. Работа в маленькой районной библиотеке едва ли требовала полной самоотдачи, и все-таки, даже несмотря на это, у нее были все основания уволить Дрейка. Парень несомненно обладал прекрасными задатками, позволявшими ему реализовать себя лучшим образом, но его совершенная неспособность сосредоточиться на чем-то одном сводила на нет все его природные данные. Он был полон добрых намерений, которые постоянно разбивались о его несобранность, становившуюся непреодолимым препятствием в повседневной работе. Двадцати восьми лет от роду, чахлого телосложения и к тому же преждевременно начавший лысеть, он, казалось, был создан только для того, чтобы состариться на десяток лет раньше своих сверстников, и, возможно, именно поэтому Дороти твердо знала, что никогда не сможет выставить его на улицу. Ну, и куда он после этого пойдет? Существующая общественная система явно не предназначена для обустройства подобного типа людей.

Его последняя затея состояла в том, чтобы реализовать свои научные амбиции в написании книги под заголовком: "Политика: парадоксы и вероятности", которая была задумана им как своего рода исследование математической вероятности связей, существующих между всеми событиями, происходящими в мире. Он регулярно, хотя и с различной степенью успеха, излагал Дороти свою теорию, пытаясь при этом заручиться ее помощью в сборе необходимой информации, что предполагало вырезывание из поступавших в библиотеку сигнальных экземпляров газет сообщений, в которых шла речь о всевозможных необычных смертях. Дороти понимала, что он так никогда и не осуществит своего замысла, поскольку все его благие намерения могут рухнуть в любой момент, стоит лишь в поле его зрения попасть какой-нибудь новой разновидности заговора. И тогда собранные им вырезки будут по-прежнему пылиться во втиснутой за письменный стол картонной коробке.

Глубоко вздохнув, Дороти с очередной стопкой потрепанных книг Стивена Кинга полезла на стремянку, мысленно коря себя за столь недобрые мысли о собственном же коллеге. В конце концов, все давно уже считают, что у нее тоже шарики за ролики заезжают. К тому же она и сама догадывалась, что со всеми этими ведьмами и прочими "подвальными" забавами давала окружающим достаточно оснований для подобных выводов...

Ну что ж, значит, так они оба и останутся здесь - она и Фрэнк, полоумная старуха и студент-мизантроп, покуда вслед за бульдозерами в темные и пустынные коридоры не хлынут потоки солнечного света, которые навсегда прогонят из библиотеки всех ее призраков.

Глава 4

ГРЭЙС

В помещение полицейского участка на Боу-стрит сержант Лонгбрайт вошла размашистым и энергичным шагом, так что Гарри едва поспевал за ней. Женщина уверенно прокладывала себе путь по запруженному людьми коридору и уже подходила к барьеру, отделявшему служебное помещение от коридора, когда ее окликнул один из сотрудников:

- Сержант, ваш водитель ушел минут десять назад. - Он кивнул в сторону одной из комнат, предназначавшихся для ведения допросов. - Видимо, не захотел торчать здесь больше, чем требовалось. Ведь он не считался официально задержанным, а потому мы не могли...

- Все в порядке, - перебила его Лонгбрайт. - Главное, что остался протокол допроса. - Она повернулась к Гарри: - Боюсь, мистер Бакингем, что вы только зря потратили время. Давайте пройдем в мой кабинет. Я сообщу вам телефон врача, который осматривал труп вашего отца, а с остальным, как я полагаю, можно повременить.

По мере того как Гарри шел за сержантом по коридору, в его груди все больше и больше копилось раздражение. Как могло случиться, что человеку, по чьей вине только что погиб его отец, позволили с легкостью птицы выпорхнуть из полиции?

- Не понимаю, почему вы отпустили водителя, - посетовал он, как только они вошли в кабинет. - Ведь речь идет не о каком-то незначительном нарушении правил уличного движения. Дело может дойти до суда. Разве следует прощать подобные вещи?

- Мистер Бакингем, никто ничего не прощает. Мы уже составили протокол допроса, а также опросили свидетелей - очевидцев происшествия. Как только закончится работа над этими документами, я непременно ознакомлю вас с ними.

- Мне хотелось бы узнать адрес этого водителя, - сказал Гарри, усаживаясь на стул. Слова эти он произнес безразличным тоном, и такое же безразличие выражало его лицо.

Сержант Лонгбрайт присела к своему столу и принялась искать чистый лист бумаги.

- Я настаиваю, - заметила она, - чтобы все беседы с причастными к данному делу лицами проходили исключительно в помещении участка. Это будет способствовать более сдержанному поведению обеих сторон.

- Я хотел всего лишь услышать от шофера, что именно произошло, причем как можно скорее, пока все детали случившегося еще свежи в памяти. Мне это просто по-человечески интересно.

Лонгбрайт внимательно наблюдала за сидевшим напротив нее раздосадованным человеком, пальцы которого нервно теребили ремешок наручных часов. Он явно из тех людей, которые поднимают шумиху по всякому поводу. Достав из верхнего кармана костюма крапчатую авторучку, она принялась писать.

- Мистер Бакингем, я действительно могу на вас положиться?

- Я просто хотел расспросить его, и ничего более, - сказал Гарри.

- И все же постарайтесь, чтобы мне не пришлось сожалеть о содеянном. - Она написала адрес и протянула его Гарри, который сложил бумажку, сунул ее в карман и, что-то буркнув себе под нос, тут же поднялся. - Если у вас возникнут какие-то проблемы, прошу вас немедленно связаться со мной. Вы женаты?

- Нет, но я не понимаю, какое...

- В подобных ситуациях очень важно иметь рядом человека, с которым можно поговорить. Кстати, существуют центры психологической поддержки, где вам могут помочь справиться с возникшей ситуацией. Если хотите, я могу вам дать их координаты.

Взгляд, которым Гарри одарил ее перед уходом, красноречивее всяких слов говорил о том, что проблема "справиться с возникшей ситуацией" в данный момент волнует его меньше всего.

Выйдя на улицу, он подумал было предварительно позвонить шоферу, но потом решил этого не делать. Ему нужно было выяснить, как и почему погиб его отец, причем какая-то часть сознания настойчиво убеждала его, что он сможет достичь гораздо больших результатов, если застанет этого самого мистера - Криспена, кажется? - врасплох. Гарри еще раз скользнул взглядом по аккуратным завиткам почерка сержанта Лонгбрайт. Северный Лондон, НВ5, Инкерман-роуд, дом 27, квартира 3. Минут двадцать езды, не больше.

Как выяснилось, интересовавшая его улица представляла собой маленький глухой переулок, начинавшийся от Кентиштаун-роуд. Тянущиеся вдоль улицы стандартные, приземистые кирпичные дома были построены еще в конце шестидесятых годов прошлого века и предназначались для расселения в них строительных рабочих, сооружавших в Северном Лондоне лабиринт железнодорожных путей. Большинство улиц было названо в честь известных сражений Крымской войны. В годы последнего экономического бума многие дома здесь стали обиталищем деятельных и энергичных бизнесменов, но в дальнейшем, когда начался экономический спад, эти дома были опять переоборудованы под меблированные комнаты.

Гарри нажал на кнопку звонка и стал ждать. У него было такое впечатление, что дома вообще нет никого. Взглянув на часы, он подумал, что через несколько минут надо будет позвонить к себе в офис, ибо понимал, что даже такая печальная причина его отсутствия на работе едва ли смягчит сердце Шарпа. И тут он услышал звук открываемого у него над головой окна.

- Приятель, ты не меня ищешь? - окликнула его сверху молодая женщина. Ее коротко стриженные темные волосы широкой прядью шли от лба к затылку, а по бокам они были полностью выбриты. Гарри показалось, что в ушах у нее никак не меньше пятнадцати сережек в виде разноцветных перьев. Вид у женщины был сердитый или по крайней мере озабоченный.

- Мистер Г. Криспен здесь живет? - спросил Гарри, досадуя на то, что приходится кричать.

- Криспиан. Грэйс Криспиан. Это я.

"О Бог ты мой! - подумал он. - Неужели это... видение?"

- А вы кто такой? - спросила женщина с сильным акцентом кокни, причем настолько громко, что некоторые прохожие с противоположной стороны улицы невольно обернулись.

- Моя фамилия Бакингем. Вы недавно задавили моего отца.

- О черт... Подождите. - Странная голова исчезла, потом с грохотом опустилась оконная рама, и через несколько секунд Грэйс предстала перед Гарри собственной персоной. Росточка она оказалась небольшого - примерно пять футов и пять дюймов - и, по оценке Гарри, была никак не старше двадцати пяти лет; на ней были черный свитер с высоким воротником и джинсы. Если бы не эти сережки и слишком уж замысловатая стрижка, ее вполне можно было бы посчитать даже симпатичной.