Наталья Солнцева - Амулет викинга (сборник) Страница 4

Проблески сознания сохранили в памяти лицо таксиста, который вез меня домой. Каким-то образом я назвал ему свой адрес – видимо, еще до полной отключки. Таксист оборачивался ко мне и задавал какие-то вопросы. Кажется, я отвечал. Рядом со мной на заднем сиденье кто-то дышал, поправлял волосы, источал аромат миндаля и вишни. Во мне пробудилась звериная ярость, приглушенная алкоголем. Мозг бушевал, но тело мешком привалилось к спинке сиденья и отказывалось двигаться…

– Линда, ты? – язык не ворочался, и вопрос, вероятно, прозвучал только в моем воображении.

«Где ты пропала? Как ты могла так поступить со мной? – беззвучно негодовал я. – Я чуть с ума не сошел! Возможно, уже схожу… Ты правда здесь? Или это всего лишь мой пьяный бред?»

Я пытался дотянуться до нее, но ловил пустоту. Таксист смеялся, его зубы блестели в темноте. Я обессилел и затих, боясь спугнуть Линду. Пусть она побудет рядом хотя бы минуту! Моя ярость улеглась у ее ног, словно послушный, прирученный зверь. За окнами мелькали ночные огни, погружая меня в транс…

Я стал завсегдатаем этого кафе, расположенного в подвале высотного дома. Здесь подавали шотландский виски, куропаток на вертеле, и я быстро напивался под звуки волынки. Стоило мне опрокинуть пару рюмок, как на меня наплывал туман, в котором пряталась Линда. Я звал ее… Она откликалась не сразу… но все же появлялась – тонкая, в длинной юбке, закрывающей щиколотки, в огненном ореоле волос…

Потом мы ехали домой в такси, я выходил, а она оставалась в машине, махая мне рукой. Я не смел ни на чем настаивать, ведь она снова могла исчезнуть, теперь уже навсегда.

– Где ты был? – спрашивала наутро Ника.

Что я мог ей ответить? Пил, гулял… Не хватало, чтобы она приперлась в то кафе и застукала нас. Мне-то безразлично, но Линде вряд ли доставит удовольствие визит моей жены.

«Ника не осмелится! – убеждал я себя. – Она не рискнет! Зная мой характер…»

– Ты свихнулся, – бросила мне супруга. – Гляди, сопьешься… Хочешь, я договорюсь со знакомым врачом? Просто побеседуй с ним…

Кажется, я запустил в нее тяжелым предметом, бутылкой или вазой… Она взвизгнула и закрылась в спальне. Три дня мы не разговаривали, а после все пошло своим чередом.

Так промелькнула осень. В декабре Москва убралась в зимние одежды – белые, синие, розовые, сверкающие. Повсюду начались предпраздничные ярмарки, витрины магазинов заполонили Деды Морозы и Снегурочки. Я подумывал о подарке для Линды – скоро Новый год, Рождество. Я искал редкостное, изысканное украшение, которое подошло бы к ее удивительной внешности. В салонах мне показывали ювелирные изделия, но ни одно из них не отвечало моим требованиям.

Линда меня опередила. Поздним вечером, как обычно сидя со мной за столиком в кафе, она преподнесла золотой кругляшок на шнурке из плетеной кожи.

– Держи…

– Что это?

– Амулет викинга…

Я вдруг почувствовал: она прощается со мной.

– Нет, Линда… только не это…

Она молчала, позволяя гладить свою руку. Ее пальцы были длинными и бледными, без единого кольца. Может, подарить ей кольцо в знак нашего примирения?

Я признался, что еще не купил подарка для нее, и спросил, чего бы ей хотелось. Она промолчала, качая головой. Я не отставал.

– Проси все, что угодно! – с жаром заявил я.

– Ты обещал быть моим…

– Я и не отказываюсь!

– Теперь ты женатый мужчина, – серьезно произнесла она. – У тебя – своя жизнь, у меня – своя. Я и так… слишком задержалась здесь…

Она обвела зал тоскливым взглядом, встала и удалилась. Я рванулся было за ней, однако отяжелевшее тело едва пошевелилось: ноги будто приросли к полу, а голова с трудом поднялась и тут же упала.

«Ну и набрался ты, братец! – хихикал кто-то невидимый. – В стельку!»

В этот раз я ехал домой один – Линды в такси не было. Водитель помог мне добраться до подъезда. Я, как обычно, сунул ему деньги, не считая. Он поблагодарил с довольным смешком и удалился.

Наутро жена разбудила меня, с отвращением держа двумя пальцами подарок Линды. Видимо, она обшарила мои карманы.

– Что это?

– Отдай! – лениво огрызнулся я, отобрал у нее амулет и демонстративно нацепил на шею.

– Где ты взял эту жуткую вещицу?

«Почему жуткую? – оскорбился я за Линду и за себя. – Ничего ты не смыслишь в вещах, дорогуша!»

– Выиграл в бильярд…

Я иногда проводил время в бильярдной и под настроение обыгрывал даже опытных мастеров. Кий порхал в моих руках, а шары, словно завороженные, катились туда, куда следовало.

– Удивительно, как тебя не обчистили, – хмыкнула она. – Бумажник на месте. Зачем ты берешь с собой столько денег?

– Не твое дело…

Она вымученно улыбнулась и отправилась в кухню, готовить свои диетические блюда. При ее худобе это было бессмысленно – она не поправлялась ни от пирожных, ни от итальянской пасты, ни от блинчиков со сметаной.

Я потрогал амулет, убедился, что он при мне, и снова уснул. Во сне мы с Никой провели нудный сочельник, потом угостились красным вином, закусывая индейкой. На десерт она разрезала торт. Я пытался проснуться, но мои веки будто склеились…

Когда я наконец раскрыл глаза, то обнаружил себя лежащим на диване в гостиной одетым. В углу переливалась елочная гирлянда, а под елкой уснула Ника, что было на нее совершенно не похоже – она мало пила и предпочитала спать в мягкой постели, а не на паркете. Я приподнялся и увидел торчащий в ее груди нож – тот самый, которым она резала торт. Мое замутненное вином сознание мигом прояснилось, я протрезвел, вскочил и наклонился над ней. Она была мертва – на ее новом праздничном платье расползлось пятно крови, а в руке… в руке она держала золотой амулет викинга! Шнурок был разорван. Выходит, Ника сорвала амулет с убийцы…

Я пробовал разжать ее пальцы – тщетно. Их можно было только сломать. Покачиваясь, весь в испарине, я выпрямился и взглянул на свою кремовую рубашку: на ней отчетливо виднелись брызги крови, они уже успели подсохнуть и походили на соевый соус…

Посреди гостиной стоял накрытый стол – несколько блюд, хрустальный графин с коньяком, початая бутылка шампанского в ведерке со льдом. Это серебряное ведерко подарила нам на свадьбу подруга Ники. Черт! Неужели я убил свою жену? Когда? Как? Я решительно ничего не помнил. Однако амулет в ее руке и пятна крови на моей рубашке недвусмысленно указывали на убийцу! Стоп! А куда подевалось красное вино, которое мы пили? Где фаршированная индейка?

Я подошел к столу и внимательно изучил содержимое. Никакого вина, кроме шампанского, вместо индейки – кролик под белым соусом.

– Боже мой! – с облегчением выдохнул я. – Это просто ночной кошмар! Я должен проснуться… Все образуется!

Я стоял, вдыхая запах ананаса и салата из креветок, боясь обернуться. Вдруг труп все еще там, под елкой? Этакий черный сюрприз на праздник? Я же ожидал, что Рождество будет мрачным, вот мои ожидания и сбылись.

– Ха-ха-ха-ха! – вырвалось из моих губ. – Вот так фокус! Как это ей удалось?

Я подумал о Линде, о том, что она ведьма, шаманка. Дочерей конунгов наверняка обучали ведовству и всяким магическим штукам. Она завладела моей душой через древний амулет…

Я через силу заставил себя повернуть голову и посмотреть назад, в страшный угол гостиной. Бездыханная Ника все так же лежала навзничь, кухонный нож по-прежнему торчал в ее груди, скандинавский бог Один, хозяин Валгаллы,[5] зловеще подмигивал мне золотым глазом. Или это отсвечивали на амулете огни елочной гирлянды?..

Мне стало не до смеха. Сон это или явь, но что теперь делать? Труп вполне настоящий, осязаемый. Кто мне поверит, что я убил Нику в беспамятстве? Да никто! Я бы сам не поверил. «Так вот о каком подарке говорила Линда! – осенило меня. – Вот на что она намекала!»

– Ты же сам пообещал исполнить любое ее желание… – прозвучало у меня в ушах.

Я потянулся к бутылке и выпил ледяное шампанское прямо из горлышка, надеясь охладить внутренний жар, зачерпнул кусочки льда и приложил к пылающему лицу. Что же я наделал? Это все амулет, он как-то повлиял на меня. Он подчиняется Линде, она руководит мной через него!

Мысли, одна безумнее другой, вихрем закружились в моей голове. Что предпринять? Как избавиться от мертвого тела?

Ничего толком не соображая, я вытащил нож из груди Ники, тщательно протер рукоятку и положил рядом с телом. Кровь запеклась и не вытекала из узкой раны. Лицо покойной застыло в немом изумлении, но черты уже разглаживались под действием смерти. Я открыл ее шкаф, битком набитый дорогими нарядами, снял с ее длинной норковой шубы одежный мешок и завернул труп. Этого мне показалось мало – я принес плед и обернул им тело поверх мешка. Потом взял ключи от машины, взвалил сверток на плечо и двинулся к двери…

Мне повезло. Ни в подъезде, ни во дворе никто не попался навстречу и не заметил, какую странную поклажу я тащу к своему джипу. Стояла темная, безлунная зимняя ночь, падал густой снег, что облегчало мою задачу. Сквозь пелену снегопада ничего как следует не рассмотришь – даже если кто-то не сидит за праздничным столом, а выглядывает из любопытства в окно.