Александр Граков - Безумное такси Страница 4

- Все мы, друзья, очень хорошо знали людей, которые сейчас лежат под этими крышками. Не с лучшей, признаться, стороны в последние годы их жизни..Да и смерть их нелепа и трагична до слез. Но память наша обязана хранить не только плохое. Родители Толика и Лили всю жизнь посвятили работе в колхозе и на пенсию вышли с чистой совестью и полным трудовым стажем, как и подобает честным коммунистам . А дальше, как говорится, бес попутал...

Это выражение было настолько чуждо атеистическому мировоззрению бывшего вождя мирового пролетариата, что на обросших физиях некоторых колхозников появились недоброкачественные ухмылки, так неуместные в данный момент. Парторг понял свой промах и тут же перешел к перевоспитанию аполитично настроенной половины колхозников.

- Они будут преданы земле в единой братской могиле в день, когда на земле родились три великих человека: Владимир Ильич Ульянов-Ленин, Александр Федорович Керенский и ученый-палеонтолог, по совместительству писатель-фантаст Иван Антонович Ефремов...

- Да ещё такой праздник , как Пасха, умудрились людям перегадить, негромко дополнил кто-то из толпы. И этой фразой сразу объяснил отношение присутствующих на кладбище к происходящему . Люди пришли не на похороны, они собрались в единое целое по случаю окончания великого поста и жаждали теперь не зрелищ, но хлеба, насколько понял Толян. Им, по всей вероятности, глубоко наплевать было - зароют его родителей сегодня или оставят эту затею до понедельника. Главное сейчас - усесться за поминальный общий стол в колхозной столовой и перемыть косточки за рюмкой-другой кому-нибудь из ближних. Раз нельзя придавить разгульного песняка вроде "Скакал казак через долину". И сразу на душе стало муторно, а во рту появился привкус тухлого мяса. Собственно, а чего ещё можно было ожидать от этих трудяг, которые отлично знали всю подноготную семьи Поняковых?

- Слушай, Иваныч, дай машину, а! - попросил он, когда парторг после речи вновь подошел к нему. - С родителями я, считай, попрощался... Ну, а кто я для этих людей в данный момент? После пяти-то с лишком лет разлуки. Ты без меня все это мероприятие затеял, ты его и доводи до финала. А меня, извини, почему-то не тянет на истерические рыдания и битье головой о стену по поводу... в общем, ты меня понял, Иваныч?

Парторг молча пожевал губами, глядя на него, затем жестом подозвал к себе водителя административной "Волги".

- Коля, сегодня ты в распоряжении Анатолия. Заодно вечером отвезешь его на станцию. Я правильно тебя понял? - повернулся затем к Толяну.

В ответ тот молча стиснул его жилистую руку.

Ляльку они нашли там, где подсказал Иваныч: некогда грозный "ЗИС" с макетом двенадцати реактивных базук в кузове венчал собой высокий постамент перед самым въездом в Краснодар. А чуть поодаль от него, на обочине, топтались под разноцветными зонтиками несколько девичьих фигур, все с пластиковыми пакетами в руках.

- Вон твоя сестренка, - Коля указал на одну из них, притирая машину к обочине неподалеку. - Извини, ближе нельзя, парковка здесь запрещена. Лучше подожду здесь. Но могу, конечно, прямо к ним...

- Не нужно, я сюрпризом, - Толян нервно потянул сигарету из пачки. Эх, цветов бы прикупить где! Столько ведь лет не виделись.

- Смотри, через дорогу бабулька сидит с корзиной, - подсказал водитель. - Только это... стоит ли... цветы?

- Не понял! - Толян, почти выпулившись из салона, вновь развернулся к Коле шестипудовой массой. Ростом его Бог не обделил - метр девяносто с копейками, поэтому и фигуру свою он старался подкачивать под евростандарт соответственно.

- Это я шучу так, - ухмыльнулся в ответ водила, как показалось, вполне дружелюбно. - Ты там только особо не переживай...

Но Толян уже не слушал его, предоставив дальше шутить единолично. Перебежав дорогу по "зебре", он загреб у бабки последние нарциссы из корзины и метнулся обратно на повторный зеленый глазок светофора. Стайка девушек оживилась, узрев особь мужского пола, дефилирующую в их сторону.

- Эй, баскетболист! - одна из них, черненькая, приветственно крутнула зонтом, - а почему пешком? Наш отель ещё не достроили.

- Толи-и-ик! - узнав брата, Лялька отбросила в сторону прикрытие от дождя вместе с пакетом, сорвалась с места и, перехватив его на выходе с перехода, повисла на шее, от избытка чувств болтая в воздухе ногами. - Ой, девочки, Толик приехал!

А он стоял, расставив в стороны руки с зажатым в одной из них букетом, задыхаясь от волны аромата "Палома Пикассо" - духов, в которые Лялька влюбилась ещё с четвертого класса, и не знал, как ему сейчас следует поступить. Он оставил Ляльку тринадцатилетней худющей пигалицей, а сейчас к нему прижималась вполне созревшая и округлившаяся женщина, причем офигенно красивая. Выручила все та же черненькая: подойдя к ним, она решительно потянула букет из руки Толяна.

- Если ты и есть тот самый брат, о котором Лялька нам все уши прожужжала, то отпусти, будь добр, этот веник и обними, наконец, свою сестру. И сойди, наконец, с дороги. А то стоишь на перекрестке, словно мент в штатском и засвечиваешь гостям въезд в Маленький Париж.

Толян, наконец, обнял Ляльку, чмокнул её куда попал - где-то в районе уха, и понес нелегкую, признаться, ношу на обочину, подальше от любопытно приспущенных боковых стекол пролетавших мимо авто. Здесь он и поставил Ляльку на тротуар, вглядываясь в милое личико с малюсенькой родинкой над верхней губкой - почти над самым углом. Отыскивая в этой повзрослевшей женщине черты того взбалмошного существа, которое он когда-то так хорошо знал и образ которого хранился в его памяти все эти долгие пять лет разлуки. Лялька тоже снизу вверх пялилась на него в радостном изумлении. Затем вдруг нахмурилась и... отвернулась, щелкнув крышкой дорогого, с инкрустацией, портсигара, который достала из кармана плаща. Затем мелодично мурлыкнула изящная зажигалка и на Толяна нанесло уже ментоловым дымком от тонкой черной сигареты.

- Что, я так сильно изменилась, братик? - слова Ляльки доносились глухо, словно сквозь перегородку.

- Очень, - чистосердечно признался Толян.

- И в какую же сторону? - почти с вызовом спросила сестра, глубоко затягиваясь сигаретой.

- Да разве вот так, с наскока, угадаешь. Может, посидим где-нибудь? предложил Толян осторожно.

- Девочки, нас приглашают в бар на торжественную встречу двух воссоединившихся родственных сердец! - вдруг закричала сбоку черненькая. Ты же не зажмешь это событие? - нахально уперла она в Ляльку свои темно-карие глазищи.

Та вопросительно глянула на Толяна, он ободряюще усмехнулся, кивнув утвердительно.

- Принимается, - решительно провозгласила Лялька. - Но вы, подружки, будете отмечать это торжество за соседним столиком. Устраивает?

- Мы же не дуры, - понимающе обиделась черненькая, протягивая Толяну узкую ладошку. - Нина. А это Лера и Анжелка, - представила она по очереди остальных.

Толян изумился - ни одной корявой мордашки, полный тебе салон красоты плюс простота и доверительность в общении. В такой компании он даже чуть стушевался, хотя никогда не считал себя снобом.

- Слушайте, а что вы здесь вообще делаете? - неожиданно для себя ляпнул Толян.

Девушки переглянулись и вдруг засмеялись так звонко и заразительно, что он волей-поневоле присоединился к ним, не заметив, как вдруг изменилась в лице Лялька.

- Ну, если мы скажем, что ждем на трассе теплоход... - Нина заметила лицо Ляльки и торопливо закончила, - попутку ловили до общежития, неужели неясно? Так куда двигаем?

- В "Селену", куда ж еще, - Лялька благодарно и слегка вымучено улыбнулась подруге и торопливо шагнула ближе к асфальту. - Сейчас поймаем тачку...

- Не требуется, я на транспорте, - Толян взмахнул рукой и Коля чертом подлетел к компании, чуть не въехав в лужу возле них.

- Вот это мне нравится! - даже в ладоши захлопала блондинка Анжела, ныряя в гостеприимно распахнутую дверь на заднее сиденье новенькой "Волги". - Наша русская телега уже сама по себе хороша тем...

- Стоп! - решительно перебила её Лялька, хлопаясь рядом, - о преимуществах российского транспорта перед иномарками поговорим чуть позже и в другой обстановке. - Коля, ты знаешь "Селену"?

- - Коля знает все! - тот заговорщически подмигнул ей, приглашая жестом остальных загружаться. - Не забыла нашу школу, Ляль?

- Старалась, да ностальгия не дает. Нет, вы вот что мне объясните: почему человек, объедаясь тортом, вдруг с нежностью начинает вспоминать иногда ту черную корочку хлеба, которую когда-то доводилось глодать в далеком прошлом? Это метафора, - небрежно обронила, когда машина уже тронулась.

- - Это аксиома, Лялька, - лучезарно улыбнулась ей вторая блондинка, Лера. "Из праха в прах, из дерьма в дерьмо" - так, кажется, говорится в Писании.

Все согласно расхохотались. И в бар "Селена" завалили уже дружной толпой и в приподнятом настроении. Но за столики уселись разные - Коля развлекал Нину, Анжелу и Леру, непринужденно потребляя спарк вместо алкоголя.