Анна Ольховская - Принц на черной кляче Страница 4

Что? Снимать напряжение лучше более приятным способом, в женском обществе?

Нет уж, спасибо. Ночные жужелицы (какие они, на фиг, бабочки, они постельные труженицы-жужелицы) Тарского никогда не привлекали, услугами проституток он брезговал. Зачем ему подержанные размалеванные тетки, ассоциации с цветочком при встрече с которыми могут возникнуть только в виде словосочетания «Букет венерических заболеваний»? Он спокойно может уложить в постель почти любую девушку, ухоженную и чистенькую.

Встретить такую среди участников конференции Сергей не рассчитывал, а вот к организаторам саммита можно присмотреться повнимательнее. Обязательно должны быть стройные девушки, одетые в строгие деловые костюмчики, с бейджиками на груди, облегчающими общение.

И если повезет, то его фляжечка с янтарно-коричневой жидкостью будет еще более кстати. Белые ночи, романтика, трали-вали, тили-тили, все не раз уж проходили.

Главное, чтобы профессор оказался не слишком навязчивым, и не пришлось бы таскать за собой старца везде и всюду. Гололеда пока в Мурманске нет, а значит, сыплющийся из деда песок бесполезен. И даже вреден в больших количествах, юные красотки с бейджиками этого не любят.

Но сюрпризы начались с момента посадки самолета.

Когда самолет вынырнул из плотного облачного слоя, и в иллюминаторы шаловливо заглянуло солнце. А потом стюардесса объявила температуру воздуха за бортом.

Плюс двадцать пять!

Сергей озадаченно почесал затылок, надеясь чесом сменить надетые на нем плотные джинсы и тонкий пуловер с длинными рукавами на легкие брюки и рубашку-поло.

Не получилось. Зато толстый одышливый сосед, весь полет вытекавший из своего кресла на имевших сомнительное удовольствие сидеть рядом, посмотрел на яростно скребущего голову красавчика с опаской. Чегой-то он чешется? Блохастый, что ли?

Заметив реакцию доставшего его толстяка, Сергей мстительно осклабился и очень точно сымитировал собачий чес уха. Потом сделал вид, что поймал кого-то на воротнике, и шустро сунул пойманное в рот, громко щелкнув зубами.

Пузан икнул, побледнел и принялся трясущимися руками теребить застежку ремня безопасности.

А вот не надо было этого делать. Ремень, и так сипевший от дикого натяжения – ну не рассчитан он на такие габариты! – возмущенно хлопнул и натянулся еще сильнее, окончательно заклинив застежку.

А Сергей, ласково прищурившись, «выловил» в недрах своей густой гривы очередную «живность» и молниеносно ткнул рукой в жирный бок соседа.

Тот взвизгнул и забился в ловушке самолетного кресла, причем так сильно, что кресло жалобно скрипнуло.

Сидевший с краю высокий худой мужчина, казавшийся очень умным из-за увеличенного лысиной лба, укоризненно покачал головой, глядя на Сергея. Но в глазах его плясали веселые смешинки – жиртрест притомил и его за время полета.

А толстяк, судорожно хлопая пухлыми ладонями по тому месту, куда этот псих запустил блоху, продолжал тем временем выламывать кресло. И в перспективе вполне мог рвануть на выход в виде гигантской черепахи-мутанта, с привязанным к нему креслом вместо панциря.

Но на шум уже подоспела стюардесса. Сергей к этому моменту смирно сидел на своем месте, с «искренним» сочувствием глядя на страдания незадачливого соседа. Вот ведь бедняга, а? Наверное, очень летать боится, и после удачной посадки нервишки отпустило.

Тарский так сопереживал несчастному, что попытался помочь стюардессе справиться с заклинившим замком, но, стоило ему протянуть руки к пузану, как тот взвыл еще громче и пнул заразного красавчика ногой.

Вернее, намеревался пнуть. И пнул бы, лети они бизнес-классом. Где, кстати, его душные потные телеса не доставляли бы соседям такого дискомфорта.

Но пузан меньше всего беспокоился об удобствах окружающих, он имеет право летать там, где ему хочется, и тратить деньги на билет в бизнес-класс из-за собственных раскормленных габаритов ему и в голову не приходило.

За что и поплатился, впервые в жизни.

Ведь даже пнуть ногой этого наглого типа не получается, поскольку жирные тумбы, заменявшие дядьке конечности, были плотно втиснуты в узенькое межкресловое пространство, и от попытки пнуть заразного негодяя досталось сидевшей впереди холеной дамочке, буквально вылетевшей из кресла от мощного удара тумбой.

И понеслось! Визг, вопли, ругань, скрип кресла, возмущенные крики застрявших в образовавшей в проходе пробке пассажиров – забавно, в общем.

А главное – ничего не делал такого, всего лишь почесался.

Этот инцидент, освещенный ярким солнцем и приправленный хорошим таким погодным плюсом, настроил Сергея на совершенно не рабочий лад. От покорного согласия с бездарным и скучным исчезновением ближайших трех дней в бездне научного безвременья не осталось и следа.

Вот еще! Терять драгоценное время лета! Тем более когда вместо сырости и прохлады Север встречает тебя ласковым солнцем и чисто умытой голубизной неба.

Ладно, на саму конференцию он, конечно, пойдет, но тратить вечера на развлечение дряхлого старца Сергей больше не собирался. Когда еще в его жизни будет так много света – почти весь день! Это ж как романтично, сколько возможностей для пик-апа!

Ничего, господин Шустов, ничего! Я что-нибудь придумаю, чтобы отвязаться от вас вежливо и культурненько.

Но приятные сюрпризы этой командировки еще, как оказалось, не закончились. Они только начинались.

Гостиница, в которой размещались участники конференции, оказалась вполне европейского уровня: новая, светлая, с приветливым персоналом и пусть не очень просторными, но отремонтированными и чистыми номерами. И постельное белье хрустело свежестью, и ванная с душем сверкали белизной – Европа, господа!

И еще сюрприз – Тарскому достался одноместный номер. Да, он просил об этом, но обычно на таких мероприятиях в одноместные селят только самых важных персон, а аспирант Сергей Тарский при всем желании не смог бы пока сойти за такую. Вернее, такого.

Но и уточнять – за что ему подобная честь – Сергей не стал. Поблагодарив милую барышню на ресепшн, он шустро цапнул пластиковый ключ от своего номера и, вытянув длинную ручку чемодана, покатил багаж к лифту.

Возле которого уже стоял, ожидая прибытия подъемника, невысокий крепкий мужчина лет пятидесяти, одетый в прекрасно сидящий на нем летний костюм. Стильная короткая стрижка, черты лица особой красотой не отличались – слишком большой крючковатый нос, узкие губы, странно скошенные книзу глаза, но за счет общей холености облик незнакомца не портили, наоборот – умный цепкий взгляд невольно притягивал к себе внимание.

В целом мужчина был похож на солидного бизнесмена из тех, у кого шестизначный счет в банке, трехэтажный особняк, красотка жена и «Лексус» (как минимум) у порога.

Вот только вел себя мужчина странновато. Ничуть не скрываясь, он с интересом смотрел на приближавшегося Сергея и продолжал в упор разглядывать, когда тот подошел и остановился у лифта.

Который все не ехал. А мужчина все таращился.

К ним присоединились еще трое из только что прибывших участников саммита, летевших с Тарским в одном самолете (среди них оказался и третий сосед по креслам, тот самый высоколобый), а странный тип продолжал разглядывать Сергея.

Он что, гей, что ли? Вот не было печали!

Раздражение сменилось возмущением, и только присутствие посторонних удерживало Тарского от разборок с наглецом.

И в этот момент тощий лысик из самолета, присмотревшись к странному мужчине, приветливо улыбнулся:

– Петр Никодимович, и вы здесь? Здравствуйте! Рад, рад, не ожидал!

– Добрый день, Яков Иосифович, – вернул улыбку тот, прекратив наконец сверлить взглядом Сергея. – Любопытно, чему вы так удивлены? В числе моих научных интересов языковедение занимает не последнее место, вы же знаете.

– Да, конечно, но основная ваша тема, насколько мне известно, загадочные артефакты, верно?

– Не основная, Яков Иосифович, отнюдь! Одна из. И она, между прочим, плотно увязана с изучением древних наречий Севера. Так что мой приезд сюда вполне логичен.

К тому же сюда я прилетел еще и ради знакомства с будущим соискателем, чью диссертацию мне предстоит изучить. Не люблю, знаете ли, тратить время на откровенную ерунду, вот и решил заранее разобраться – стоит мне вообще открывать эту работу или нет. А как вы сами думаете, Сергей?

Глава 4

Челюсть Тарского повела себя самым свинским образом, выставив хозяина полным идиотом. Ну, хорошо, не полным – стройным, но все равно идиотом, у которого от удивления челюсть отпадает с мелодичным звоном.

Правда, через секунду Сергей сообразил, что звякнул приехавший лифт, а не его челюсть, но, судя по усмешке холеного мужчины, на лице парня отразилось вовсе не «сияние чистого разума».

Это и есть профессор Шустов?!

Не суетливый старичок в мятом костюме и с густо усеянными перхотью плечами, как ожидал Сергей, а моложавый подтянутый дядька, больше похожий на олигарха какого-нибудь, а не профессора?!