Александр Звягинцев - Испанский сапог Страница 4

– Выучила. Начинала еще в университете на филологическом, была в России… А главное, несколько лет работала с вашими туристами, которых с каждым годом приезжает все больше и больше.

– Работала?

– Да, года четыре назад друзья предложили попробовать себя в журналистике – писать о русских в Каталонии. Ведь их с каждым годом все больше. Я попробовала, и вот… Теперь пишу о русских у нас.

– О русских или о русской мафии? – уточнил Ледников.

– В последнее время больше о мафии. Знаете, я не хочу, чтобы Каталония стала прибежищем для ваших бандитов и преступников. Нам хватает своих.

– Понятно. Но… Уж коли вы специализируетесь на российском преступном мире, должны знать, что понятие «русская мафия в Испании» – слишком широко и неверно. Среди уголовников, нашедших здесь прибежище, весьма много представителей новых, так называемых постсоветских государств. Например, грузин.

– Мы их не различаем. Они для нас все одинаковы, – безапелляционно отрезала Нурия. Вот так – не различаем и различать не хотим.

– Странно слышать это от представительницы гордой Каталонии. Представители гордой и независимой Грузии вас бы не поняли.

– Когда речь идет о свободе и культуре, я различаю Грузию и Россию. Но никакой разницы между преступниками не вижу, – ничуть не смутилась Нурия.

– Понятно, – кивнул Ледников. – Так называйте их грузинской мафией. Почему именно русская?

– Потому что все они вышли из России.

Ледников вздохнул. Такова она, судьба больших народов, – все грехи и зло от них, а все светлое и доброе – вопреки им. А ведь в жизни и истории бывает и наоборот. И бывает весьма часто.

– Ну, что ж, будем считать, что с теоретической частью мы покончили, – усмехнулся Ледников. – Перейдем к делам практическим. Что вас интересует? Что вы рассчитываете от меня узнать?

Нурия решительно отодвинула от себя пустую чашку.

– Вы знаете, что сейчас в Мадриде идет процесс над вашим вором в законе Георгием Арчиловым. Его кличка – Сатрап.

– Слышал краем уха… Но без особых подробностей. Я все-таки приехал сюда отдыхать, – напомнил Ледников.

Нурия просто пропустила это уточнение мимо ушей.

– Его обвиняют в отмывании денег, организации преступного сообщества, торговле оружием и людьми…

– В Испании, – уточнил Ледников. – Всем этим он занимался уже в Испании.

– Да, уже здесь, у нас. Он прибыл сюда десять лет назад. Обзавелся несколькими виллами, каким-то легальным бизнесом, но занимался тем же самым, чем занимался в России. После известной операции «Шмель», во время которой были задержаны сразу два десятка членов «русской мафии» в Испании, на него были получены показания… Но Сатрап бежал. Он был объявлен в международный розыск и полтора года назад задержан в Арабских Эмиратах и выдан Испании…

Ледников слушал рассеянно. Богатую событиями и смертями историю вора в законе Сатрапа он знал получше этой напористой каталонской красавицы, однако решил этого не демонстрировать. Во всяком случае, пока. В конце концов, он действительно на отдыхе.

– И что испанская прокуратура? – поинтересовался он.

– Она требует для него четырнадцать лет лишения свободы.

– Прилично.

– Но он отвергает все обвинения! – воскликнула Нурия.

– Разумеется.

– Он выдает себя за добропорядочного бизнесмена, любящего отца двух маленьких детей, с которыми его разлучили. На вопросы отвечает на довольно приличном испанском языке. Говорит, что следствие ввели в заблуждение, он вовсе не главарь организованной преступной группировки и не имеет сообщников. И вообще он никогда не занимался торговлей оружием и не владел в Москве крупными казино, откуда его банда и получала деньги, которые отмывала в Испании.

– Я надеюсь, у прокуратуры есть доказательства?

– Прокуратура утверждает, что, кроме отмывания денег, его группировка помогала одной частной российской нефтегазовой компании «Петро» проникать на испанский рынок. По данным следователей, не только испанских, но и швейцарских, сам Сатрап владеет пакетом акций «Петро»…

– Он и это отрицает?

– Нет. Но он говорит, что пакет этот совсем небольшой. Он действительно, приехав в Испанию, хотел вести дела вместе с «Петро», но быстро понял, что у него ничего не получится. Он не богат, но на приличную жизнь ему хватает, и потому он вовсе не собирался рисковать своим положением в Испании. Так что здесь он просто жил, растил детей и учил их испанскому языку. А главная его цель – чтобы дети получили испанское гражданство и стали полноценными гражданами Испании. Страны, в которую он влюблен и которой не может сделать ничего плохого, – скривила губы Нурия.

– Очень трогательно.

– В общем, он утверждает, что его оклеветали некие силы.

– А о том, что он стал жертвой русского империализма, который отнимает у граждан независимой Грузии бизнес, мстя им за свободолюбие и любовь к демократии, сеньор Сатрап не говорил? – невинно поинтересовался Ледников.

По тому, как Нурия на какое-то время запнулась, можно было сделать вывод, что Сатрап разглагольствовал и на сей счет. Но пламенная каталонская сепаратистка не хотела об этом говорить – ей не хотелось, чтобы сии дорогие ей мысли были связаны с таким персонажем, как Сатрап. В общем, обычная история – не лапайте хрустальную мечту моего детства своими грязными руками, хоть придется понять, что лапать будут неизбежно.

– На суде еще шла речь о том, что он пытался бежать из тюрьмы, для чего предлагал тюремщику взятку в двадцать тысяч евро, – продолжала перечислять подвиги Сатрапа Нурия. – Но он утверждает, что всего лишь просил тюремщика тайком приобрести ему мобильный телефон, чтобы говорить с семьей и детьми.

– Телефон за двадцать тысяч евро? Видимо, не простой телефон.

– Он сказал, что назвал эту сумму в шутку, просто так…

– И что суд? Поверил?

Нурия пожала плечами:

– Не знаю.

– Так что вас беспокоит? Мало ли какую чушь Сатрап будет нести, чтобы выглядеть добропорядочным бизнесменом. Благородный и независимый испанский суд разберется.

Нурия саркастически улыбнулась:

– У меня впечатление, что суд идет как-то не так…

– Что доказательства обвинения слабы? Или у Сатрапа очень сильные адвокаты?

– Адвокаты у него действительно хорошие. Вчера суд объявил перерыв, что адвокаты Арчилова уже сочли хорошим знаком. По их словам, «складывается ощущение, что у суда недостаточно доказательств виновности обвиняемого»… Суд объявил перерыв и может выпустить Сатрапа под залог! Вы представляете себе!

– Ну, наверное, ему запретят покидать Испанию…

– Да, и обяжут являться два раза в неделю в полицейский участок – по понедельникам и четвергам!

Ну, вот мы, кажется, и добрались до сути визита, подумал Ледников. Предисловие закончилось, сейчас сеньора перейдет к делу.

– Я хочу воспользоваться перерывом и опубликовать несколько материалов, доказывающих, что Арчилов – самый настоящий преступник, заслуживающий самого строго наказания, – сурово объявила Нурия. Выглядела она при этом непреклонной и неумолимой воительницей древнего мира.

– То есть хотите оказать давление на суд? – уточнил Ледников.

– Да! И меня никто не остановит. Я не собираюсь безучастно наблюдать, как наша страна становится прибежищем бандитов и уголовников, которые насаждают у нас свои порядки!

Глаза Нурии пылали искренним гневом. Искренние чувства всегда впечатляют, даже если за ними сомнительные основания. А уж когда и основания заслуживают уважения…

– Я так понимаю, вы хотите, чтобы я дал вам какую-то информацию на сей счет? – серьезно спросил Ледников.

– Да, именно для этого я и приехала.

– Видите ли, я давно не занимаюсь подобными делами. Я не располагаю ни официальными данными, ни документами. Все, что я могу – высказать кое-какие общие соображения на сей счет. Но вряд ли на их основе можно предъявить суду что-то серьезное.

Нурия отодвинула от себя давно пустую чашку.

– Понятно. Ну, что ж…

В голосе ее явно прозвучала насмешка и чуть ли не презрение. А как еще относиться к тому, кто не хочет участвовать в освобождении прекрасной Каталонии от ужасных «русских бандитов». Только когда таких же бандитов брали в Москве, она наверняка обрушивала свой гнев на российских империалистов, которые занимаются в своей столице этническими чистками.

Он проводил Нурию до калитки. На улице ее ждал зеленый «ситроен». Она уселась в машину. Откинулась прямой спиной на спинку кресла, вытянутые прямые руки положила на верхнюю часть руля и на какое-то мгновение замерла в этом положении. В этот момент она будто сливалась с машиной, превращаясь в одно целое с ней.

У Ледникова гулко заколотилось сердце. Именно так чувствовала себя в машине Анна Разумовская, его Анетта, женщина, которая вошла в его жизнь еще в студенческие годы и никогда не уходила из нее, что бы ни происходило. «Мы будем всегда», – часто говорила она, и у Ледникова не было оснований ей не верить. Но два года назад ее убили в Швейцарии – ее машину столкнул в пропасть грузовик. Ледникову тогда удалось выяснить, кто именно это сделал, и свести с ними все счеты, но Анетты Разумовской уже не будет рядом никогда.