Валерия Вербинина - Сокровище короны Страница 4

– Можно вопрос? – подала голос Амалия. – Как именно вы оказались здесь, господин комиссар? Должна признаться, ваше появление пришлось как нельзя кстати!

Комиссар Папийон поморщился, словно проглотил дольку лимона.

– Я не смог отказать парижскому префекту, который попросил меня об одолжении, – отрывисто бросил он. – В сущности, до нас дошли всего лишь слухи, а таких слухов в преступном мире рождается огромное количество. Но префект – давний знакомый госпожи графини, и он настойчиво просил меня поприсутствовать на званом вечере в замке.

– Стало быть, вы получили какую-то информацию? Кто-то был заинтересован в том, чтобы бриллиант пропал? – настойчиво продолжала баронесса.

Папийон обернулся и смерил ее цепким взглядом.

– Могу ли я узнать, сударыня, почему этот вопрос так вас волнует?

– Разумеется, – отозвалась Амалия. – Дело в том, что я собиралась выкупить у графа бриллиант. И то, что камень исчез, мне совершенно не нравится.

Комиссар повел своими могучими плечами.

– Сожалею, сударыня, однако в данный момент я ничем не могу вам помочь, – сказал он. – Убедительно прошу вас и вашего спутника никуда не уходить, вы мне еще понадобитесь. К вам, сударь, – отнесся он к Леону, который смотрел на него во все глаза, – моя просьба тоже относится.

Затем комиссар удалился в сопровождении Гиварша, на ходу отдавая приказания.

Через несколько минут замок и парк наполнились полицейскими. Папийон дал телеграмму в Париж, и вскоре оттуда прибыли и его помощники, с которыми он обычно работал. Служители закона принялись прочесывать сад и прилегающую территорию, а комиссар приступил к допросу всех, кто мог что-либо видеть или знать. Почти сразу же выяснилось, что мало кто мог порадовать парижского комиссара. Все заметили причудливо одетого мага, но никто не имел понятия, откуда тот взялся и куда, собственно, мог деться.

– То же, что и всегда, – проворчал Папийон. – Чем больше свидетелей, тем меньше толку…

Тем не менее обнаружилось, что одно из окон в первом этаже оказалось открытым, так что, возможно, вор пробрался именно через него, после чего преспокойно нацепил маскарадный костюм, который принес с собой, прошел в главный зал и смешался с гостями. Сделав свое дело, он исчез, причем так ловко, что в окрестностях никто его не видел. По крайней мере, сам Папийон, подходя к замку, не заметил ничего необычного. На всякий случай он послал людей обыскать лес и болото, расположенные с другой стороны замка, а также навести справки в деревне, не появлялись ли там в последнее время незнакомые люди. Сам Папийон тем временем принялся опрашивать гостей графа в надежде на то, что хоть один сумеет предоставить ему необходимую зацепку.

В замке царило уныние, и только некоторые из приглашенных нашли в себе силы отведать кусочек мяса косули а-ля Вермандуа, приготовленного специально для этого торжества. Хозяйка дома, графиня Элен, полулежала в гостиной на софе, утирая уголки глаз вышитым платочком, и бессвязно оплакивала свою потерю. Граф сидел возле нее, гладил супругу по руке и твердил, что все это пустяки.

– Ну разумеется, пустяки! – вскинулась графиня. – Потерять сокровище короны, да еще моего любимого розового цвета! Не знала, что такой бриллиант можно купить каждый день! – Она всхлипнула и продолжала без перехода: – Уверена, тут не обошлось без русской баронессы. Не зря же про нее говорят, что она авантюристка, каких поискать!

Граф смущенно потер кончик носа. По правде говоря, он и сам придерживался такой же точки зрения, но у него не было решительно никаких доказательств. Сам он во время кражи танцевал именно с мадам Корф и уж наверняка заметил бы, если бы она попыталась что-нибудь стащить, а спутник Амалии тем временем отбивался от наскоков мадам Эглон, которая только что овдовела в шестой раз, и вряд ли в такой ситуации он мог думать о чем-либо кроме того, как бы поскорее унести от любвеобильной дамочки ноги.

– Наверняка она все и устроила, – сварливо продолжала графиня. – Ты видал, какое на ней платье? Это же наряд Лукреции Борджа с известного портрета!

– Ну, насколько мне известно, наша гостья пока никого не отравила, – попробовал урезонить супругу граф.

Вошел помощник Папийона и сказал, что патрон очень хотел бы поговорить с бывшим обладателем камня. Граф поцеловал свою жену в лоб, поднялся и последовал за полицейским в просторную комнату на первом этаже, где Папийон устроил свой штаб.

Там граф узнал, что оправа найдена, но бриллиант королевы Клод исчез…

– Месье Улье, удивший у реки… Вам знакомо это имя? – поинтересовался комиссар.

Граф сделал неопределенный жест рукой.

– Да, он платит моему управляющему за право ловить рыбу на наших землях.

– Так вот, месье Улье, кажется, видел какую-то тень, но вовсе ни в чем не уверен. А у месье графа есть какие-нибудь соображения по поводу случившегося?

Граф Вермандуа замялся. Ему казалось неправильным сейчас вот так запросто обвинить, может быть, ни в чем не повинного человека, но он вспомнил страдающие глаза Элен, подумал, что если камень не найдут, то его и без того непростая домашняя жизнь превратится в форменный ад, и решился.

– Вам, наверное, неизвестно, как камень оказался у меня? – Подобно всем плохим дипломатам, граф решил начать издалека.

– Я весь внимание, – сказал Папийон, глядя на него из-под тяжелых, набрякших век.

Граф Вермандуа удобнее устроился в кресле.

– Я приобрел бриллиант королевы Клод у знаменитого скупщика ван Марвийка, – принялся рассказывать он. – Он живет на Ривьере, как вам, может быть, известно. (Комиссар сделал рукой жест, показывающий, что ему известно не только это, но и многое другое.) По правде говоря, я не придавал значения тому, как именно камень попал к ван Марвийку. Оказалось, что… – Граф замялся. – Словом, бриллиант попал к скупщику от одного молодого человека, который принес его в качестве залога. Молодой человек… русский… не имел права закладывать камень, потому что купил его по поручению одного очень высокого лица и на деньги того самого лица. Но молодой человек оказался в Монако, его потянуло играть, и он… совершил непростительную ошибку. А проигравшись, заложил камень, чтобы отыграться.

– И, конечно, ни к чему хорошему его попытка не привела, – кивнул Папийон, со скукой глядя в окно. – Деньги он проиграл, камень выкупить не смог, а когда наконец все-таки сумел набрать необходимую сумму, выяснилось, что камень уже продан. Вам, – зачем-то уточнил Папийон.

– Я не мог упустить такой случай! – воскликнул граф, как бы оправдываясь, словно комиссар обвинял его в чем-то.

– В данном случае это совершенно неважно, – отрезал Папийон. – Высокое лицо, о котором вы говорили, – российский император?

– Ну… да.

– И через некоторое время к вам приехала дама, посланная тем самым высоким лицом, с просьбой уступить ей бриллиант, – безжалостно подытожил комиссар. – Но вы отказались, хотя вам были предложены очень большие деньги – больше, чем вы заплатили ван Марвийку. – Обо всех подробностях дела комиссар уже знал из допроса управляющего, но считал, что не стоит мешать графу выговориться.

– Деньги тут ни при чем, – сердито взмахнул рукой граф. – Розовый бриллиант королевы Клод бесценен, он принадлежал к числу сокровищ французской короны, и я…

– Значит, вы считаете, что украла бриллиант баронесса Корф? – спросил Папийон, которому надоели все его экивоки.

– Я так не говорил! – немедленно пошел на попятную граф. А про себя подумал: «Что за отвратительная манера у полицейских идти напролом и называть вещи своими именами, словно речь идет о краже кошелька на вокзале Сен-Лазар, а не о неслыханном инциденте в благородном обществе!»

– Но вы полагаете, что она к краже причастна? – неумолимо гнул свою линию комиссар.

Граф заерзал на месте.

– Я бы не сказал, что подобное невозможно, – промямлил он наконец. – И еще ее… спутник. Очень, очень подозрительная личность! Не забывайте, что она больше всех была заинтересована в том, чтобы бриллиант оказался у нее.

– Вы так думаете? – сощурился Папийон. И велел помощнику вызвать для допроса баронессу Корф.

Она явилась в сопровождении своего «подозрительного» спутника, который, похоже, не отходил от нее ни на шаг. Пока комиссар вел дознание, Амалия тоже не теряла времени даром, поправила прическу, подрумянила щеки, надушилась и, судя по всему, успела основательно подкрепиться. Сейчас она в правой руке держала вазочку с мороженым.

Папийон попросил молодую женщину представиться и спросил, что она делает в замке графа Вермандуа.

– Господин граф сам пригласил меня, – отозвалась Амалия.

Она не стала отрицать, что русский царь послал ее сюда с поручением выкупить у графа бриллиант. Что же до ее спутника (который, как выяснилось, носил имя Уильям Генри Мэллоуэн), то он сопровождал ее в качестве телохранителя, потому что баронесса имела при себе значительную сумму и в ее планы вовсе не входило, чтобы с деньгами или с ней что-то случилось.