Анна Данилова - Рукопись, написанная кровью Страница 4

– Нет. У меня же в подвале желтый ковер, а он весь в крови. Зачем мне осложнения?

– Но послушайте, Рита, зачем же вы пришли ко мне, если этого человека или монстра, который бил вас и насиловал, уже нет? Ведь вы только что сами сказали, что его кто-то убил ножом, а труп ваш муж спрятал… правда, неизвестно куда…

– Но он все равно приходит, – зашлась в тихом плаче Аперманис.

– Так, хватит. Поехали. Вы мне сейчас покажете ковер…

«Если есть ковер со следами крови, значит, она не врет и это не фантазии… Следовательно, произошло убийство».

– Какой еще ковер? – глаза Аперманис расширились. – Разве я рассказывала вам о ковре? Никакого ковра не было… Зачем вы морочите мне голову?

И после ее слов Юля почувствовала, как по спине ледяными сухими лапками пробежал ужас…

В агентство она приехала уже вечером. Беседа с шизофреничкой Ритой отняла довольно много времени, но ничего, кроме угнетающего чувства собственной беспомощности перед этой несчастной женщиной, не было. Юля не взяла с нее денег и практически выставила ее за дверь. Такие люди, по ее мнению, нуждаются скорее в хирургическом вмешательстве, а не в психиатрическом, поскольку красивую головку Аперманис целесообразнее было бы нафаршировать новым серым веществом, нежели пытаться пропитывать ее никуда не годные мозги наркотической отравой и бромом.

Окна агентства напоминали глаза незрячего – в них не светилось ничего: ни электричества, ни жизни, ни надежды… Отсутствие вывески вызвало чувство опасности. Крымов уделял большое внимание внешнему виду офиса. Яркий фонарь, который освещал этот квадрат улицы прежде, был разбит, причем совсем недавно, потому что осколки его хрустели под ногами, как лед или сахар.

В густых синих сумерках, чувствуя дрожь во всем теле, Юля поднялась на крыльцо, открыла дверь – она легко поддалась, и это еще больше насторожило ее, – и в лицо ей пахнуло тяжелым запахом копоти и испражнений.

Черное нутро здания было невозможно разглядеть, поэтому Юля взяла такси и попросила отвезти себя в ближайший хозяйственный магазин, чтобы купить там фонарь. Но, вернувшись уже с ним, она горько пожалела об этом: сноп света высветил лишь закопченные стены коридора, дальше – руины вместо приемной и сырые от воды стены кабинетов… Дорогая итальянская мебель сгорела дотла, а вместо стекол окна затягивала прозрачная пленка (вот почему они напомнили ей глаза слепого). Кто-то позаботился о том, чтобы в этот разгромленный и оскверненный приют справедливости (какие-то твари превратили часть коридора в общественный туалет) не могли проникнуть снаружи… Странно, как будто пленка преградила бы дорогу варварам, когда есть открытая для всех дверь.

Она поехала к Шубину, так и не дозвонившись до него из телефона-автомата. Юля знала, где он хранит запасные ключи именно на такой вот случай, ведь в их профессии бывает всякое, и никогда не лишним будет знать, как открыть квартиру друга, чтобы спасти его или спастись самой. И она не очень удивилась, когда этажом выше, в специальном тайнике обнаружила связку ключей.

Но квартира Игоря не рассказала ей ничего. Ни одного знака, по которому Юля могла бы определить, где он. Да и кому он мог оставить эти знаки, если с Щукиной они всегда были не в ладах, а с Крымовым он встречался каждый день, и они редко когда выпускали друг друга из виду. К тому же у них была масса других способов связи. Но по содержимому холодильника она поняла, что Игорь не появлялся здесь приблизительно месяц, если не больше, о чем свидетельствовал заплесневелый кусочек сыра, коробка с соком – и все.

Городская квартира Крымова была заперта на новые замки, которые прежде Юля не видела. Она позвонила и была потрясена, когда увидела на пороге заспанную толстую женщину в розовом халате. Оказывается, новая хозяйка купила эту квартиру у Крымова полгода тому назад (действительно у Крымова, а то Юля подумала уж, не заболела ли она болезнью Аперманис, не приснился ли ей Крымов и был ли он вообще в этой жизни). Вопросы были исчерпаны. Надо было ехать за город, в резиденцию Крымова и Щукиной, но этого она делать не могла по многим причинам, а потому ей ничего не оставалось, как навестить Лешу Чайкина, бывшего мужа Щукиной, судмедэксперта, с которым они плотно работали и дружили до отъезда Юли в Москву.

– Леша, это ты? – спросила она, увидев в оранжевом прямоугольнике двери морга худощавую и почти хрупкую от игры света фигуру.

– Я. Проходи, Земцова, – услышала она знакомый и такой родной голос, что не выдержала, бросилась к нему в объятия и разрыдалась.

Глава 2

– По городу ползут самые разные слухи, так что ты должна быть готова ко всему…

Леша говорил хрипловатым от волнения голосом, и видно было, что даже выпитая водка не действует на него – настолько велико было его горе.

– Они исчезли почти одновременно, и никто не знает, где они. Ни Крымова, ни Игорька, ни… Нади… Но она знала, что делает, когда уходила от меня и принимала веру Крымова, я предупреждал ее, что жизнь с Крымовым…

– Не надо, Леша… Крымов такой же, как все, разве что более высоко летает, чем мы…

– Да он авантюрист, и для него жизнь человека ничего не стоит. Как эксплуатировал вас с Шубиным, как с умным видом писал какую-то дурацкую книгу, пока вы, взмыленные, носились в поисках призраков… Ненавижу его, убил бы на месте…

– Неправда, и ты прекрасно это знаешь, а если он сейчас объявится, если случится невероятное, сейчас откроется дверь и он войдет, уверена, что ты обнимешь его…

– Ты дура, Юля, ты любишь Крымова и любишь слепо, а я мужик, мне все это представляется несколько иначе.

– Ты был в их коттедже?

– Да кто там только не был… Там никого. Все заперто. Ваши знакомые ребята из прокуратуры взломали входную дверь, обшарили весь дом, но ничего не нашли, я имею в виду записку или знак… Заперли снова, опечатали и установили наблюдение. Но я не верю, что это что-то даст.

– Но должна же быть какая-нибудь причина! Куда они делись? Может, ты что-нибудь вспомнишь, какие-нибудь последние дела…

– Последнее дело обычное – убийство девушки по имени Марина, фамилия ее, не поверишь, Бродягина…

– Я бы не хотела жить с такой фамилией, – усмехнулась Юля, представив мгновенно худосочную девицу с взлохмаченными волосами, закутанную в рубище. – Ты хочешь сказать, что к убийству этой девушки имело какое-то отношение наше агентство? Крымов?

– Судя по тому, что он незадолго до своего исчезновения звонил мне сюда и справлялся, кто забирал труп Бродягиной, я понял, что ему это небезразлично, следовательно, его могли нанять, чтобы найти убийцу.

– Давай поконкретнее. Дата смерти, обнаружения трупа, причина смерти и прочее…

– Девушку отравили первого марта, почти месяц тому назад, а труп ее нашли уже на следующий день, за городом, неподалеку от станции техобслуживания.

– Для судмедэксперта ты довольно много знаешь, но подробнее об этом мне, наверное, смогут рассказать и Сазонов с Корниловым, как ты думаешь?

– Уверен. Потому что убийцу Бродягиной не нашли, а тут и еще одно убийство, о котором до сих пор пишут все газеты…

– Местная знаменитость? Что случилось?

– Земцова, я тебя не узнаю… Разве ты ничего не слышала об убийстве отца Кирилла?

– Отца Кирилла? Я слышала что-то краем уха о Кирилле, но думала, что это грохнули какого-нибудь преступного авторитета с такой кличкой, но уж никак не могла представить себе, что речь идет о священнике. Но его-то за что убивать? Как его убили, когда? До или после убийства Бродягиной?

– Ну вот, вижу, что начинаешь приходить в себя, это радует. Дело в том, что наш отец Кирилл – известный на всю Россию правозащитник, человек необыкновенный, почти святой. А убили его жестоко и цинично – зарезали неподалеку от собственного дома ножом в живот. Это случилось, если мне не изменяет память, восьмого февраля, задолго до смерти Марины Бродягиной.

– Так, может, ЭТИМ делом поручали заниматься Крымову?

– Поручали, да только он отказался. Сразу. Он не такой дурак, чтобы подставляться. С его способностями, как ты можешь понять, ему опасно заниматься распутыванием преступлений такого рода…

– Это почему же?

– Да потому что убийство отца Кирилла – преступление международного уровня…

– Да брось ты! Леша, что ты такое говоришь?

– Пойди в библиотеку и почитай подшивку центральных российских газет, и тебе сразу все станет понятно. Да, внешне это преступление может выглядеть как убийство с целью ограбления, поскольку пропали ценные вещи – золотой крест и прочее… Но это лишь попытка повести следствие по ложному следу. Истинная цель убийства – раскачать христианство, заткнуть правдоречивый рот. Это дьявольские дела, понимаешь ты или нет?

– Леша, ты удивляешь меня серьезностью, с которой все это говоришь. Я почитаю, может, ты и прав… Но откуда тебе известно, что Крымову предлагали заняться поиском убийцы и что он не взялся за это?