Юлия Алейникова - Лиссабон слезам не верит Страница 4

Пройдя гостиную, они заглянули в столовую, кабинет и вышли в коридор, ведущий к спальням.

– По-моему, это наверху, – шепнула Юля.

Наверху, в мезонине, располагалось что-то вроде салона, с дубовой барной стойкой, потертыми кожаными креслами, навевающими воспоминание о тридцатых годах и курительных нью-йоркских клубах, плазменным телевизором, бильярдом, роялем и музыкальным автоматом. Вся обстановка дома досталась Васильевой в наследство от бывших владельцев и была разработана каким-то крутым дизайнером шестидесятых годов. Большая часть мебели, а также кафельная плитка в ванных комнатах и на кухне делались по авторским эскизам.

В мансарде было тихо и страшно. Неверный лунный свет, лившийся в два больших широких окна, своими серебристыми лучами создавал атмосферу зыбкости и нереальности, а тени деревьев, едва трепещущие под ночным ветерком, лишь усиливали эффект.

– На счет «три» включай свет, – едва слышно скомандовала Юля.

Выключатель щелкнул. Яркий электрический свет озарил совершенно пустой салон. Створка приоткрытой форточки предательски стукнула о косяк.

– Тьфу ты. Васильева, ради этого ты меня из Франции вызвала? – сердито спросила Юля, обличающе тыкая пальцем в открытую форточку.

– Но вчера-то тебе так не показалось, – надулась Аська.

Подруги молча спускались вниз, разочарованные друг другом и испорченным вечером. Они разбрелись по своим спальням.

Юля лежала без сна, вспоминая сегодняшний день, полный впечатлений, она уже перестала понимать, наяву или во сне бредет узкой тенистой улицей Синтры, а навстречу ей с фотокамерой выскакивает мерзкий старикашка с соседней виллы и ехидным голосом сообщает, что знает, кто стучит по ночам в доме и мешает им спать. Что это пакостит длинная девица модельной внешности, потому что завидует их росту. Юля самодовольно улыбнулась, но тут старичок распоясался, схватил ее за голое плечо и начал трясти. Юля рассердилась и хотела влепить ему пощечину, но промахнулась и… проснулась.

– Юль, опять стучит! – Аська нависала над ней с бледным от лунного света лицом. – Теперь где-то в районе кухни. Пойдем посмотрим, я одна боюсь.

Стук опять звучал. Но едва подруги двинулись на его поиски, он таинственным образом прекратился. Открытых форточек в доме они больше не нашли и, озадаченные и уставшие, легли спать под утро, твердо решив доискаться, кто шутит с ними эти дурацкие шутки.

Наутро, а точнее ближе к полудню, когда Юля наконец смогла вырваться из объятий сна, ее ждал неприятный сюрприз. Исчезла любимая расческа. Это не был дизайнерский шедевр, – самая обычная, но любимая и удобная вещь. Порывшись в ящиках туалетного столика и осмотрев ванную, Юля расстроилась и решила спросить у Мезе, куда могла подеваться такая нужная мелочь. Потом Юля приняла душ и потянулась за баночкой с кремом. Вот тут она рассердилась по-настоящему и позвонила в звонок, вызывая вредную горничную. А еще спустя полчаса скандал был в разгаре.

– Да, а кто еще мог это сделать? – уперев руки в боки, грозно вопрошала Юля. – Я же не утверждаю, что она его украла, а просто спрятала из вредности или выбросила!

– Да зачем ей это надо? – в пятый раз пыталась образумить подругу Аська.

– Она меня терпеть не может!

Мезе, собранная, подтянутая, в аккуратном накрахмаленном платье, туфлях-лодочках и с безупречной прической, стояла, молча скрестив руки на груди и высокомерно глядя на орущую Ползунову. Юля, красная от злости, в банном халате и шлепанцах, с мокрой неуложенной головой, ей явно проигрывала и от этого злилась еще больше. Ей уже было стыдно за собственную базарную выходку. Видимо, сказалось действие вчерашних возлияний. Но чем больше она на себя злилась, тем сильнее ей хотелось свалить вину на домработницу, а желательно еще и доказать ее.

Васильева, видно, это тоже сообразила, потому что отправила Мезе заниматься делами.

– Юль, ты что, белены объелась? – тактично спросила она, едва за прислугой закрылась дверь.

– Нет. Просто у меня трещит голова, пропала любимая расческа, и мне нужен крем! Мое лицо требует немедленного увлажнения и витаминизации. Оно сейчас трескаться начнет от обезвоживания, – продолжала упрямиться Юля.

– Слушай, помнишь, я тебе по телефону рассказывала, как у меня пропали зубная щетка и чулки?

Юля что-то смутно припоминала.

– Так вот. Это были не единственные глупые пропажи, и все эти вещи так и не нашлись. На кухне пропала стеклянная солонка. Самая обычная, ей цена три копейки. Пропал рожок для обуви, моя помада. А незадолго до твоего приезда кто-то повернул в саду статую.

– Как это повернул? – Юля уже пришла в себя и сейчас сидела перед туалетным столиком, глядя на подругу серьезным заинтересованным взглядом.

– Помнишь, возле нижней террасы стоит такая славная мраморная фигурка пухлого малыша на постаменте?

– Ну, да. Довольно объемная скульптура.

– Вот именно. И обычно малыш смотрит направо, а тут вдруг он повернулся налево.

– Может, это твои олухи садовники передвинули? – Аськины садовники были отдельной темой для рассказа.

– Естественно, я их тут же вызвала и спросила. Но они понятия не имеют, как это случилось. Скульптуру поставили, как было, и больше ничего подобного не происходило.

– Передвинуть мраморный постамент твоему престарелому соседу явно не под силу.

– Вот именно. Да и Мезе вряд ли станет заниматься всякой ерундой типа кражи зубных щеток. Я наняла ее через агентство, у нее были хорошие рекомендации.

– Знаешь, если отбросить версию о том, что это барабашка расшалился…

– Юля, я уже говорила, что с головой у меня все в порядке.

– В таком случае это не безобидные шутки. Может, кто-то намеренно хочет выжить тебя отсюда? Напугать, довести до нервного тика и вынудить продать дом по дешевке? Когда вы его покупали, были другие претенденты? Может, вы перебили чью-то цену, и этот кто-то затаил на вас зло? Или бывшие хозяева хотят вернуть свою собственность за бесценок. – Юля уже включилась в мыслительный процесс, и теперь ее голова была полна самых разнообразных версий, от абсолютно фантастических до вполне правдоподобных. – Слушай, а может, вилла принадлежала какому-нибудь покойнику, лишившему родственников заслуженного наследства, и теперь они пытаются вернуть полюбившийся им дом по сходной цене?

– Да нет. Мы эту виллу купили у государства. Раньше она принадлежала какому-то мафиози, его посадили, имущество экспроприировали, нет, аннулировали. Нет…

– Конфисковали.

– Точно. А потом государство выставило эту виллу на продажу. Наш агент сказала, что сделка вполне законна и никаких проблем в дальнейшем у нас с этим домом не будет. Но муж все равно был недоволен и заявил, что жить здесь не станет. Жутко упрямился, не хотел покупать, но я настояла. Теперь он сюда отказывается приезжать. Да и ради бога. Мне же легче.

– Теперь, что бы ни случилось, ты ему пожаловаться не можешь?

– Да.

– Знаешь, я тебя понимаю. Мне самой этот дом ужасно нравится. Я бы его даже у тебя купила. Но может, стоило послушать мужа и не ввязываться в эту сделку?

– Это еще почему? – тут же взвилась Аська.

– Потому что у меня крем пропал, и я еще ни одной ночи не смогла выспаться по-человечески! – сердито ответила Юля. – Ладно. Собирайся. Звони своему агенту и договаривайся о встрече. Заодно заедем в магазин, купим мне крем и расческу. Буду их на ночь к тебе в сейф запирать.

Глава 5

Следствие ведут хомячки

Оделись, как и полагается двум миллионершам, в «Луи Виттон» и «Гуччи», – не дай бог опять, будучи не в лучшей форме, столкнуться с противной блондинкой. Обули босоножки на высокой шпильке, загрузились в кабриолет «Ferrari Spaider 360» ярко-желтого цвета – самый дорогой кабриолет, какой Аська смогла взять напрокат в Лиссабоне.

Эта идея посетила подруг во время вчерашнего загула в Синтре и была тут же ими осуществлена.

И вот, выехав из ворот виллы, они обе как по команде повернули головы направо, там, через дорогу и чуть в стороне, возвышался дом гадкой соперницы, а вернее дворец. Аськина вилла смотрелась рядом с этими хоромами как крестьянская изба.

Блондинка сидела на балюстраде террасы, покачивая длинной загорелой ногой, и некий статный, загорелый молодой человек страстно целовал ей руку. Желтый «Ferrari» они даже не заметили. «Альфонс! Содержанка!» – дружно оценили компанию подруги и, включив передачу, направились в Синтру.

Ана Леонора Мендоса Ферейра ждала их в своем офисе на одной из тихих боковых улочек недалеко от отеля «Тиволи Синтра». Офис располагался на первом этаже старого пятиэтажного дома, выкрашенного в романтический розовый цвет.

Говорить пришлось по-французски, а значит, говорила в основном Аська, которая учила язык еще в школе и с тех пор его неустанно совершенствовала. Юле досталась роль слушателя, поскольку ее французский был еще не настолько хорош, чтобы вести на нем беседы в приличном обществе.