Марина Серова - Визит из преисподней Страница 4

— Ну а как же все-таки с бабушкой?

— А бабушка после обеда вдруг почувствовала себя нехорошо. Наверное, от жары подскочило давление, она ведь у нас гипертоник с большим стажем. В общем, когда приехал Гриша, она наглоталась таблеток и лежала в кресле с мокрым полотенцем на голове. А Антошка рвался на дачу, он ведь об этом мечтал целую неделю. Ну, Гриша и позвонил мне — я оставила телефон подруги на всякий случай, спросил, как быть. Я и подумала: пусть едут без бабушки, что тут такого? Спросила у Григория, справится ли он сам с визитом к врачу, он, конечно, сказал, что все сделает. Он ведь в этой поликлинике тысячу раз бывал. И вообще… знаете, Гриша Орлов — человек, на которого можно положиться абсолютно. Надежен на все сто. И Антошку любит страшно, все время его балует. Так что, когда Антон с ним, мы все спокойны. Кто же мог знать…

Ее плавная речь неожиданно пресеклась — словно споткнулась о некую невидимую «стену плача», которая на время сокрылась в тумане пустых речей, но вдруг возникла прямо на пути во всей своей неприкрытой трагичности. Муж встрепенулся, притянул к себе голову Натали, сунул ей под нос платок, который она прижала к лицу обеими руками.

Когда она, наконец, отняла руки, веки ее слегка припухли, длинные ресницы были помяты, но глаза сухи. Платок — тоже…

Я решила, что пауза закончилась. (Чуть было не сказала — рекламная. Господи, ну почему меня тянет думать всякие гадости об этой женщине? Грешна, грешна… Ведь у нее такое горе, в самом деле! И разве она виновата в том, что респектабельный миллионер влюбился в нее и выбрал в жены?!)

— Господа! — Я постаралась придать своему голосу как можно больше значительности, хотя в четвертом часу утра, если вы еще не ложились, это совсем не просто. — Я думаю, вы отдаете себе отчет в том, что при сложившихся обстоятельствах подозрение прежде всего падает на вашего водителя Орлова. Минутку, минутку! — остановила я готовые сорваться с их губ возмущенные реплики. — Это и есть тот важный вопрос, который я хочу вам задать. Можете ли вы, Олег Николаевич, и вы, Наталия Алексеевна, абсолютно честно и искренне, как говорится, положа руку на сердце, сказать: да, я доверяю этому человеку, Григорию Орлову, безоговорочно, целиком и полностью? Известны ли вам какие-либо обстоятельства, которые бросали бы тень на этого человека или давали бы хоть малый повод усомниться в его искренности? Конечно, если я возьмусь за ваше дело, то составлю о нем собственное мнение. Но если у вас есть такие сомнения, то лучше рассказать об этом сейчас. Итак, ваш ответ?

Олег Бутковский не медлил ни секунды:

— Да, я доверяю Григорию безоговорочно, и никаких причин сомневаться в нем у меня нет.

Он отчеканил это, глядя мне прямо в глаза.

— А вы, Наташа?

— Согласна с мужем полностью, я вам уже говорила. Вот только… — Она явно колебалась. — Олег, по-моему, мы должны рассказать Татьяне о Грише?

— Натуся, это явно не то обстоятельство, которое может, как выразилась Таня, бросить тень на Гришу. Но рассказать мы, конечно, должны. Видите ли, Таня, у Григория есть судимость. Он сидел.

— Час от часу не легче! Только не говорите мне, что за похищение людей с целью получения выкупа…

— Нет. За убийство.

— И вы серьезно считаете, что этот факт его биографии не бросает на него тень?!

— Конечно! Это ведь было непреднамеренное убийство с целью самообороны. Григорию было тогда, кажется, всего двадцать. Только-только пришел из армии. Дружил с девчонкой, подумывал даже жениться. Как-то вечером возвращались из клуба, ну и встретили их в темном переулке трое местных головорезов. Кажется, кто-то из них имел виды на его девицу. Гриша-то парень не промах: служил в десанте. Только вот немного не подрассчитал… Ну, словом, свернул он одному из тех подонков шею. И сам тут же пошел в милицию. Вот такой он, Григорий. А эта маленькая мерзавка, за которую он дрался, — представляете? — в суде свидетельствовала против него. Мол, эти трое хотели мирно поговорить (это с финками-то!), а Гришка сам затеял драку. Ну, слава Богу, нашлись еще какие-то свидетели, да и положительные характеристики сыграли свою роль. Гришу ведь многие знали в их маленьком городке. Родом он из Воронежской области, кстати, а корнями — из донских казаков. В общем, срок ему дали небольшой, но все равно это, сами понимаете, не курорт…

— Все это он рассказал вам сам?

— Сам. Но не сразу. И если бы вы знали, чего мне стоило вытянуть из него эту правду… Он не любит об этом говорить, хотя судимости своей не скрывает. И только потом, когда мы с ним по-настоящему подружились, как-то под настроение все выложил… Кстати, Таня, я вас попрошу: не говорите Григорию, что вам известно об этом. Я уверен, он сам вам расскажет.

— Посмотрим, посмотрим… А как вы с ним познакомились, Олег Николаевич?

— Так ведь Григорий сидел здесь, в Тарасове. В «зоне» завел кое-какие связи с местными, ребята обещали помочь устроиться на воле. А у него, пока сидел, мать умерла на родине, и больше на всем свете — никого… Вот и решил обосноваться здесь. Материнский домишко продал, здесь купил секцию в «малосемейке». Устроился охранником в одну фирму, в другую — благо этих вакансий всегда полно. Так и дошел до нашего «Бутона». Мне этот парень сразу понравился. Есть в нем — как бы это сказать? — какая-то цельность, здоровая, прочная основа. Другому разок по морде дадут — и он уже раскис, а этот… Сколько пришлось пережить, а вот — не сломался. Я быстро понял, что парень работы не боится, за легкими деньгами не гонится. А месяца через три после того, как Григорий к нам пришел, ему выпал случай показать себя в деле, да еще как! Мне не хотелось бы сейчас рассказывать подробности, думаю, это необязательно… Одним словом, я обязан Григорию не только большими деньгами, но, возможно, и жизнью.

Я присвистнула. Этот Григорий Орлов интересовал меня все больше и больше. И я не сказала бы, что интерес этот был чисто профессиональным…

— Да, именно так, — подтвердил Бутковский. — Вот почему я сказал, что доверяю ему целиком и полностью. Поверьте, я неплохо разбираюсь в людях, мне на своем веку приходилось сталкиваться и с подлостью, и с предательством, но и с кристальной человеческой порядочностью — тоже! Так вот: Гриша Орлов — как раз из этой последней категории. Я знаю его уже два с половиной года, два из них он работает у меня водителем, а это — ежедневный, ежечасный контакт. И ни единого раза за все это время он не дал мне повода изменить свое мнение о нем. У него сложный характер, что, в общем, неудивительно при его-то судьбе: может вспылить, и очень сильно… Да, он не ангел, разумеется. Но… — В голосе Бутковского появилась какая-то особенная, по-отцовски теплая интонация — Знаете, Таня, я бы очень хотел, чтобы у меня был такой сын, как Григорий. Старший сын…

Я заметила, что при этих последних словах какая-то темная тень пробежала по лицу Олега Бутковского. Или это мне только почудилось?..

— Ну вот, я рассказал вам о Грише. — Бутковский выпрямился в кресле, как бы давая понять, что его мнение окончательно и обжалованию не подлежит. — Это гораздо больше, чем просто хороший работник. Это — друг. Вот почему сама мысль о том, что Орлов может быть как-то замешан в исчезновении моего сына, кажется мне дикой.

На всем достаточно длинном протяжении мужниного монолога Натали не проронила ни слова. Она едва покачивала красивой головой, но не в знак согласия: казалось, она и не слышала ничего. Ее широко раскрытые изумрудные глаза остановившимся взглядом смотрели куда-то в пространство. Может, и верно, что глаза — зеркало души. Но в этом зеркале сейчас ничего не отражалось.

Голос снова заговорившего Бутковского отвлек меня от моих наблюдений.

— Да, я ведь забыл одну любопытную деталь. Можете себе представить: Григорий еще и учится в экономической академии имени Плеханова в Москве! Да-да, будет специалистом по маркетингу и менеджменту. Голова у него работает что надо, и деловая хватка, чувствую, есть. Так что не век ему баранку крутить, Танечка. Я уже начал понемногу вводить его в курс дел, мне ой как необходим надежный помощник! Так-то.

Это известие добило меня окончательно. На сегодня с меня хватит суперменов.

— Хорошо, Олег Николаевич! Вы меня почти убедили. Теперь я буду с нетерпением считать минуты до встречи с вашим уникальным Григорием. Но перед этой встречей неплохо было бы все-таки поспать. А потому постарайтесь ответить мне на последний — в настоящий момент! — вопрос: у кого могла возникнуть нужда оказать на вас давление? Партнеры, конкуренты, враги, а может, и друзья? Ну, хоть кого-нибудь хоть сколько-нибудь подозреваете?

— Никого. Ни в малейшей степени.

— Наташа, а вы?

Бутковскому пришлось вторично окликнуть жену, чтобы в ее глазах снова затеплилась жизнь:

— Что?.. Нет, конечно, нет. Никого. Что я могу знать об этом?