Алексей Наст - Не просто убить… Страница 4

Он задыхался от гнева, хватал ртом воздух, собираясь разразиться новой истеричной тирадой, но его опередили – Лариса начала первой.

– Ты тварь, – сказала она хрипло. Её голос был спокойным и ровным. – Я люблю тебя, а ты шлюх в задницы плющишь? Ну ты и сука! Ты подонок, Суев! У тебя такая молодая и красивая жена, а ты тратишь себя на шалав… Ты… Не могу слов найти… Ты – дурак! Ты чмо в кубе! Ты всегда здесь можешь получить наслаждение. – Лариса хлопнула ладонью по своей промежности. – А ты ищешь тварей уличных?.. Мразь ты полная!

Хищно ощерившись, Савватей нагнулся к её лицу, посмотрел в сузившиеся от ненависти к нему глаза, хотел плюнуть в эту ненавистную физиономию, но сдержался (Данилов сразу бы убил!), крикнул амбалам:

– Схватите садовника, отрежьте ему член и выбросьте на дорогу!

Супруга вздрогнула, ослабла.

Савватей чуть толкнул её, заулыбался – вот так-то!

– Кого выбросить, босс? Никиту или член?

Суев снова вскипел (вот тупые ублюдки!). Заорал так, что Лариса, зажмурившись, закрыла уши руками, сжимаясь на диване в комок.

– А-а-а-а-а-а!!!

Всё стихло, даже стало слышно, как гудели комары, на которых совершенно не действовали хвалённые в рекламе спиральки.

– Слушайте меня внимательно! Повторять не стану. За неточное выполнение накажу самым страшным образом! – загремел Суев. – Выбросьте негодяя и его поганый член! Теперь вам понятно? – Савватея трясло. – Можете засунуть ему его член в карман!..

Через восемь минут ажурные ворота виллы распахнулись, и огромный «мерседес» на полной скорости вырвался на гладкое асфальтированное шоссе, с одной стороны которого нависали скалы, с другой, внизу, плескалось море.

У поворота в город «мерседес» притормозил, задняя дверца открылась, и на асфальт вывалился связанный по рукам и ногам бесчувственный светловолосый юноша. Он был в футболке, но без брюк и трусов. Между ног у него алела кровью страшная рана.

Следом из машины вылез, в чёрном костюме и в чёрных очках, дуболом Фока. Осмотревшись, он достал из кармана целлофановый пакетик, морщась, извлёк из него кровавый шматок и вложил его в руку застонавшего садовника.

– Вот твой член, приятель. Если не подохнешь, попробуй приклеить его суперклеем. Ха-ха-ха! Без члена скучно жить на нашем солнечном побережье…

Глава 2

Шамиль оглянулся в последний раз – внизу виднелись зеленая долина и посёлок. Последний российский посёлок. Впереди были горы и Грузия… Его отряд уходил за Кавказский хребет на очередную отсидку – пока боевики будут зализывать раны в приграничном ущелье, Шамиль, в сопровождении приближённых телохранителей Мамеда и Зола, вылетит домой, в Палестину, чтобы десять дней провести с комфортом, который он заработал, заслужил, воюя в этих горах, взрывая мосты и дороги, грабя мирных жителей и убивая россиян.

Да, он убивал россиян, независимо от их национальной принадлежности и вероисповедания. Он только тем и занимался в последнее время, что лишал жизни юношей и девушек, мужчин и женщин, уважаемых стариков, но он не считал их своими – он не мог быть частью той великой, могущественной силы, имя которой – Россия, и потому он бесился и творил беспредел на своей родной земле.

Он сам выбрал путь изгоя, и не жалел об этом, пожираемый изнутри всемогущей ненавистью к людям, которые лишили его всего, лишили самого главного – любви. Отец считал его не родным, «пригретым» матерью от очередного дружка. Александр всю жизнь чувствовал холодную ненависть и презрение, которые испытывал к нему отец. А мать, то ли сознавая своё прегрешение, то ли, наоборот, ощущая неправду в обвинениях со стороны мужа, также не любила маленького Сашу.

Александр рос нелюбимым ребёнком, не понимая, почему он изгой среди самых близких ему людей. Зато старшему брату доставалось всё! Он был «аристократ», в его правильном происхождении ни отец, ни мать не сомневались.

Александр узнал правду о своей «неполноценности», когда вернулся под ненавистный семейный кров после службы в Советской армии. И ещё больше возненавидел и отца, и мать, и брата. У родителей свои разборки, а он-то при чём? Всё детство и юность он мучился – что в нём было не так, чем он был так плох? А всё оказалось значительно проще. Проще и пошлее.

Тогда Александр вырвал из своего сердца этих людей. Отказался от них навсегда.

Он уехал далеко на восток, устроился на скотоперегон из Монголии в Забайкалье, решил забыть свою прошлую жизнь. Он стал другим существом, «человеком-никто», человеком с пустым сердцем и с израненной душой, наполненной ненавистью до самых краёв.

В то время рухнул Советский Союз. В самой России шёл парад суверенитетов – республики и области рвались к самостийности, подогреваемые финансовой подпиткой заинтересованного Запада.

На скотоперегоне, словно в другом мире, отрешённом от страшных реалий жизни разваливающейся страны, испуганный и духовно поверженный, Александр близко сошёлся с группой мусульманских радикалов, проповедовавших крайний тип ваххабизма – джихадизм. Согласно их учению, требовалось вести священную войну против упорных «неверных» и непонятливых «верных», а на землях рухнувшего СССР создать Великий Халифат. Чтобы достичь этой великой цели, необходим был разнузданный, безжалостный террор! Для чего? Чтобы запугать всех, заставить покориться! Сломать всех и сделать рабами своих прихотей.

Эта вера мгновенно проросла в душе Александра миллионами всходов ярости. Она была тем, чего алкало его озлобленное «эго».

Александр стал фанатичным адептом джихадизма.

Тогда же православный славянин Александр превратился в правоверного Шамиля Аратского.

Прозвище Аратский Александр вывел из своего занятия, благодаря которому начал жить с новым мироощущением. Арат – монгольский скотовод. Он стал Аратским.

А имя Шамиль он трансформировал из настоящего, данного ему матерью при рождении: Александр – Саша – Шура – Шамиль.

Уже потом, быстро продвигаясь наверх в экстремистской иерархии, Александр начал глубокомысленно объяснять своим последователям и соратникам, что стал Шамилем в честь великого борца за свободу горцев имама Шамиля. Тот Шамиль боролся с Россией, и он, новый Шамиль, будет бороться с Россией, с каждым человеком, который попытается помешать главной его цели – созданию Халифата!

И в этой борьбе Шамиль Аратский преуспел.

И пролилось много крови в терактах в крупных городах России и Северного Кавказа.

И было время, когда казалось, что цель эта могла осуществиться…

А потом всё рухнуло.

Кавказ разочаровался в ваххабизме. Люди захотели мирной жизни. ФСБ всё уверенней пресекала новые попытки террористов. Кольцо вокруг Шамиля сжималось…

Переменился Кавказ! Видимо, всех волков перестреляли… почти всех… Шамиль был один из последних… Когда-то он брал мзду от «неких западных хозяев» и творил заказанный ими, щедро оплачиваемый беспредел… А теперь? В Северной Африке и Западной Азии царил всемогущий мистер «бардак». Египет и Тунис никак не могли зализать все финансовые и моральные раны после страшных «народных» революций. В Ливии не видно было конца и края гражданской войне. Лихорадило Сирию, а из-за неё трясло Турцию и бедный, злой на Америку и Европу, насильно объединённый Йемен.

В связи с этим инвестиции в «джихад» на Кавказе иссякли, добровольцев-арабов тоже не наблюдалось – у них теперь дома дел было по самое горло, им теперь Россия была неинтересна – ныне «зоной джихада» стали их родные страны, там баррикады и стрельба на улицах, а ещё мародёрство, которое даёт немыслимый доход, если грабить музеи родины и продавать реликвии «неким коллекционерам».

Но всё равно та арабская буза когда-нибудь должна была закончиться. И очень скоро – так думал Александр-Шамиль. И по-русски так думал, и по-арабски (выучил!). Основная буза должна была сойти на нет очень быстро. А хорошо, если бы это продолжалось многие годы! Главное, что его радовало, что вокруг его логова всё было спокойно – он приезжал в свой дом, чтобы хоть на пять-шесть дней обрести успокоение, расслабиться, вытравить из души ту нервозность, которая не давала ему нормально спать во время «оперативных рейдов» по Северному Кавказу и крупным городам России с килограммами взрывчатки…

Дом у Шамиля (Александра… Саши Русского) был большой, даже не дом – маленькая вилла из белого камня на скалистом холме в пригороде палестинского города Газа.

Микродворец обошёлся Саше в шестьсот шестьдесят тысяч долларов. Там было всё – бассейн, бильярдная, столовая, холл с пальмами в кадках; в гараже терпеливо дожидались хозяина два джипа и один кабриолет.

Для Шамиля маленькая война изначально была основным бизнесом, источником постоянного дохода. А кровь соотечественников, в которой он купался, его мало волновала. Он даже пьянел от крови своих сородичей, которых теперь всех поголовно считал врагами.