Илья Рясной - Пятая жертва Страница 4

"Через две недели будет новая жертва. Кто она? Ею может стать любой. Даже вы", - на такой "оптимистической" ноте заканчивалась статья.

Валдаев передернул плечами. Две последних жертвы нашли совсем недалеко от его дома.

"Маньяк с виду обычный человек. Он может даже не помнить о своих деяниях. Однажды включается непонятный механизм, и наружу вырывается из глубин человеческой души умело прятавшийся там кровавый зверь", - перечитал Валдаев абзац. Его, привыкшего употреблять самое неудобоваримое информационное варево, неожиданно эта картина тронула. Он представил, каково это - жить и не знать, что твой мозг делит с тобой какое-то хищное существо, да еще являющееся частью твоего Я.

- Гиены пера, - прошептал он и раздраженно скомкал газету.

* * *

Клуб "Прогрессор" ежемесячно заседал на пятнадцатом этаже серого, стекла и бетона, высотного параллелепипеда с надписью "Молодая гвардия" у метро "Дмитровская".

Клуб родился при журнале "Вокруг света" на заре перестройки, когда сняли табу с публикаций на тему об аномальных явлениях и оторопевшему народу вдруг сразу стало ясно, что он окружен полтергейстами, черными колдунами, белыми ведьмами и серыми человечками с планеты Трон. С тех пор эффект новизны темы неизбежно стерся временем. Но обывательский интерес продолжал тлеть. Поэтому газетный бизнес на аномальщине продолжал приносить издателям стабильный доход, а заодно подкармливав Валдаева и его собратьев по перу.

Заседания "Прогрессора" с годами собирали все меньше народу, так что теперь любителям аномальщины хватало одного просторного кабинета. А бывали аншлаги собирался целый актовый зал, да еще в проходе люди стояли.

Валдаев немножко опоздал.

- Давай сюда, - прошептала Нонна.

Валдаев дивился на нее. Она умудрялась оказываться везде. Возникало ощущение, будто она выпущена с конвейера в нескольких экземплярах.

Он примостился рядом с ней, нацепив на себя маску ироничного стороннего наблюдателя. За длинным столе чинно сидели собравшиеся. В окно светило тяжелое закатное солнце, садящееся за серое нагромождение московских домов-коробок.

Набор присутствующих был стандартный. Несколько мужчин лет за пятьдесят о чем-то тихо перешептывались, что-то записывали, кивали в такт словам докладчика - это были ученые мужи, в большинстве увенчанные докторскими степенями и профессорскими званиями. Они искренне надеялись, что именно в области аномальщины науку ждет долгожданный прорыв к новым горизонтам. На другом конце стола кучковались ротозеи. Среди них был знакомый слесарь-сантехник, видевший в прошлом году летающую тарелку и клявшийся, что перед этим не пил ни грамма; три домохозяйки, пекущие астрологические прогнозы, как блины. Еще было несколько ребят из московского уфологического клуба - обычные технари, честно и безуспешно пытающиеся разобраться в тайнах неизведанного... А это что за чудо-юдо? Напротив гордо восседала худощавая дама лет тридцати пяти - сорока в синем свитере, на ее груди тяжело висела толстая золотая цепочка с массивным золотым кулоном. Она снисходительно-загадочно улыбалась.

Доклад делал плюгавенький, лысый (к удовольствию Валдаева, которому не улыбалось быть единственным лысым в этом собрании), одетый в потертый коричневый костюм живчик. Его шею удавкой терзал галстук, и он все время пытался ослабить узел, но это никак не удавалось. Живчик был профессором-химиком. Гоняя для убедительности воздух руками, он твердил что-то о необходимости исследования экстрасенсорных эффектов в химии.

- Экстрасенсы говорят о том, что через них протекает биоэнергия, что они видят ауру. Ну почему, почему мы должны всему верить? Если мы хотим научного подхода, так подайте критерии истинности. Где они? В этом главная задача - найти критерии! - горячо восклицал он, пытаясь зарядить остальных своим неуемным желанием отыскать - хоть под ногами, хоть на Луне - эти ускользающие критерии.

Кто-то соглашался, кто-то возражал, кто-то перебивал докладчика - публика на сборищах бывала заводная. Загадочная дама в свитере и в золоте молча заулыбалась еще более таинственно, считая, похоже, ниже своего достоинства вступать в дискуссию.

Потом пошли сообщения исследователей подмосковной аномальной зоны, где якобы НЛО шастают точно по расписанию, в отличие от рейсовых автобусов.

- Это все хорошо, но где критерии истинности ваших заявлений? - настойчиво встрял профессор-химик. - Где они?

Позже химик по тому же поводу сцепился с астрологами.

- Какие критерии? - возмутилась руководитель астрологической школы. Астрология - древнейшая наука. Она вобрала в себя мудрость тысячелетий!

- Алхимия - тоже древнейшая наука, - буркнул профессор.

- И незаслуженно забытая! - стояла на своем астролог. Теперь улыбка у дамы в свитере стала как у Джоконды. Так улыбаются, когда ухватили саму истину истин за хвост. И эта улыбка все больше отдавала презрением - кажется, не столь к выступающим, сколь к человеческому роду в принципе.

Когда началась бурная дискуссия об оценке информации получаемой контактерами, Валдаев начал строчить в блокноте. Здесь можно было что-то наскрести по неизменно интересующей народ теме - контактам с высшим разумом.

- Но где критерии истинности? - опять всколыхнулся профессор-химик.

И хай пошел по новому кругу.

Успокоились. Притихли. В тишине застучал мелок по грифельной доске, поползли из-под него длинные и непонятные формулы. Два бородача сцепились по поводу новой физической парадигмы. А химик все подзуживал их восклицаниями о критериях.

Дело близилось к концу, когда председательствующий объявил:

- Ну а сейчас небольшое выступление гражданки... - он запнулся, поглядев в свои записи. - Гражданки Пакиной

Туманно улыбающаяся дама с высокомерием аристократки голубых кровей, случайно оказавшейся в придорожной пивной, кивнула и резво ринулась с места в карьер:

- Я - Королева Космоса. Меня избрали на Галактической конференции.

Пауза. Слегка ошарашенные присутствующие уставились на Королеву.

- Несколько лет назад Галактическая конференция вышла на контакт со мной, продолжила дама. - Они убедились, что я наиболее продвинутый представитель земной цивилизации... Знаете, - вдруг беззаботно засмеялась она, - а в Космосе масса забавных вещей.

За последующие несколько минут Валдаев смог убедиться в этом. То, что людей завезли на Землю с других планет он слышал не раз. Но что на этих самых планетах растет пшеница с зернами, формой и размерами напоминающими батоны за три двадцать, поэтому в память о своей прошлом звездной жизни люди батоны пекут именно такие, - это впечатляло.

Дальше - больше. Атлантиду инопланетяне утопили. потому что атланты их совсем не уважали. Весь космос кишит разумными созданиями, как кухня в привокзальной столовке рыжими тараканами. Плохие инопланетяне принесли землянам вино, водку и матерные слова. А хорошие -- все остальное. Звездные братья по разуму готовы утопить в море и нас, как атлантов. Но они готовы и дать нам знания, невероятные супертехнологии, естественно, через Королеву Космоса. Одна трудность - у нас нет ангаров для их космических кораблей.

- Вот таких ангаров, - Королева протянула председательствующему несколько мятых тетрадных листов, на которых были коряво нарисованы какие-то сооружения, напоминающие металлические склады для хранения армейского имущества. - Они стоят недорого. Десять миллионов долларов каждый - не больше. Нужны деньги. И быстрее!

- А почему быстрее?

- А то нас утопят...

- Ага, - озадаченно кивнул председательствующий. На этот раз молчание затягивалось. Валдаеву вдруг стало стыдно, будто он сам нес всю эту околесицу. Люди вдруг начали присматриваться к своим соседям, будто боясь, не укусят ли те в раже. И тут вскочил химик.

- Это все, конечно, хорошо. Но где критерии истинности ваших заявлений?!

Все. Заседание превратилось в то, во что постоянно превращались заседания "Прогрессора", - в сумасшедший дом.

Закончились бдения в девять часов. Валдаев бросил диктофон в "дипломат", с удовлетворением отметив про себя, что записи на кассетах потянут статей эдак на пять. Даже Королева Космоса может пойти в дело - для какой-нибудь газетенки, в которой слово "репутация" считается труднопроизносимым и устаревшим.

Почти стемнело. Была та самая четкая, хрустальная, еще не до конца сформировавшаяся темень, когда все становится яснее - и звуки, и чувства. Валдаев и Нонна вышли из здания на улицу, жалко освещаемую слабыми, немощными фонарями. Он как джентльмен поддерживал женщину под руку, зная, что та плохо видит в темноте и вообще неважно ориентируется в пространстве - даром что экстрасенс.

Естественно, Нонна не заставила долго ждать и с готовностью споткнулась о рельс узкоколейки, едва не упав.

- Осторожнее! - воскликнул Валдаев, придерживая ее достаточно весомую фигуру.