Александр Молчанов - Дыхание смерти Страница 4

Тогда-то появилась и наша лаборатория. Как я уже говорил, сначала мы занимались только анализом. Потом, когда мне удалось добиться признания наших заслуг, нам разрешили сделать небольшую лабораторию для опытов. А нормального, поставленного на поток производства у нас пока так и не получилось.

- Чем же вы занимались? - спросил Денис, - какой заразой?

Сорокин чуть заметно усмехнулся.

- Самой смертоносной из зараз, - сказал он, - понимаете, у нас было дна направления. Первое - создание новых вирусов. Например, в Кировской области изобрели бактерии, которые могли жрать технику противника и топливо. Запускаешь такую штуку и они съедает, скажем, изоляцию. Замыкание, вся аппаратура выходит из строя. Во Владимире делали вирусы, направленные против скота противника. Это ж святое дело - потравить у врага коровок! Ну а мы занимались тем, что "лечили" вирусы, делали их смертоносными. Чем мы занимались? Первая задача - создать возбудитель, который пробьет иммунную систему вероятного противника. Противник сделал прививки всему населению, люди ослаблены, а мы тут как тут со своей бактерией, которая все пробивает. Колдовали еще и над бактериями, на которые не действуют антибиотики вероятного противника, причем все вместе, в совокупности. Конечно, вслух военные биологи говорят: "Мы готовимся к обороне, вдруг на нас американцы нападут". Но пробить иммунную систему вероятного противника - такая задачка может иметь исключительно наступательное значение!

Второе - с помощью генетики мы пытались "воткнуть" новую информацию, создать бактерии совершенно новых типов: так выучили чумной и туляремийный микробы, что им нынче ни один американский антибиотик нипочем. Ставилась же в 1972 году задача создать оружие, которое американцам и не снилось. Сделали! В конце восьмидесятых мы взялись за вирус гриппа. Это очень интересный вирус. Эпидемия гриппа распространяется мгновенно. Кроме того, он постоянно мутирует. Правда, смертность от него практически равна нулю. Нужно было "защитить" наш вирус от антибиотиков и малость прибавить ему силенок. Нам удалось сделать и то и другое. Новый вирус, изобретенный нами, - Холодов назвал его "Виридианой" в честь героини какого-то фильма, - имеет стопроцентную смертность и не лечится никакими известными нам лекарствами. Антибиотики на него не действуют.

- Даже вы не знаете, как с ним бороться? - спросил Денис, чувствуя, что ему становится не по себе. Сорокин опустил голову.

- Мы не знаем... Мы только начали разрабатывать защиту. Вирус нельзя пускать в производство, пока против него нет защиты. Биологическое оружие - палка о двух концах. Его применение может иметь самые страшные последствия для всего человечества.

Денис не понял, с тоской он сказал последние слова, или с гордостью.

- Скажите, а вы сознавали, что все эти годы вы занимались изготовлением оружия убийства? Что ваши вирусы убивают людей - мужчин, женщин, стариков, детей?

Сорокин мгновенно взял себя в руки. Похоже, к этому вопросу он уже выработал стойкий... иммунитет.

- Это к делу не относится, - сказал он холодно, - я ученый. И я занимаюсь чисто научной работой. Применение оружия - дело правительства и целиком лежит на совести властей. Мы лишь исследователи, на нет дела до политики.

- Я говорил не о политике, - пробормотал Денис, - вы правы, это к делу не относится. Как долго вы работали над "Виридианой"?

- Двенадцать лет. Мы получили заказ осенью восемьдесят восьмого.

- Кто из работников знает о "Виридиане"?

- Все, - твердо сказал Сорокин, - "Виридиана" - наша гордость!

- Ага, - кивнул Денис, - значит, украсть мог практически любой. Вытащить тайком ключ, снять с него слепок , пробраться вечером в лабораторию, взять пробирку и спокойно уйти. Как вы думаете, зачем можно украсть такой вирус, как "Виридиана"?

Сорокин задумался.

- Первое, что приходит мне в голову - это продажа вируса одной из западных разведок. За "Виридиану" могут отвалить немало. У нас бывали случаи... в 1989 году в Англию сбежал директор Ленинградского института Илья Пасечник. И рассказал такое, что Коль и Тэчер устроили Горбачеву самую настоящую головомойку. А когда страна распалась, в США сбежал Алибек Алибеков - второй человек в иерархии нашего военно-биологического комплекса. Тут уж влип Ельцин и в апреле 1992-го издал указ: сократить ассигнования на военно-биологические исследования на 30 процентов.

К чести наших разведчиков должен сказать, что мы тоже у американцев немало чего воровали. Например, однажды украли очень опасную боливийскую лихорадку. А немцев однажды провели ну просто как дураков. Во время работы над лихорадкой Марбурга несколько участников эксперимента заразились и умерли. Наши разведчики тайно вскрыли могилы и вывели часть останков в Союз. Так что самые опасные лихорадки у нас добывали не ученые, а разведчики. Правда, с "Виридианой" мы их обскакали...

Денис усмехнулся.

- Да я бы не сказал, что это большой успех. Скорее, это удача западной разведки. Еще версии есть?

- Я надеюсь все же, что вирус продадут на Запад...

- Надеетесь?!

Сорокин кивнул.

- Да, надеюсь. Это всего лишь будет стоить мне карьеры, и возможно, мы проиграем несколько баллов в поединке с американцами. Баллом больше, меньше - у нас уже давно никто не считает, столько мы проиграли. Американцы никогда не пустят это оружие в ход. Никогда! Они умные люди и понимают, какими могут быть последствия. Хуже, если "Виридиана" попадет в руки каких-нибудь террористов. Они смогут шантажировать весь мир. И мы ничего не сможем с ними сделать. А если они захотят устроить демонстрацию силы? Как я уже говорил, эпидемия уничтожит человечество за четыре месяца. Наша цивилизация умрет в страшных муках. Так что уж лучше пусть это будут американцы. Извините, если я вас разочаровываю. Но есть ситуации, когда не до патриотизма.

Денис чуть заметно улыбнулся.

- Да, в этом есть логика. Только если здесь замешаны американцы, я вряд ли вам смогу помочь. Этот человек наверняка уже пересекает границу...

Сорокин покачал головой.

- Не переоценивайте их возможностей. Похититель - один из наших. Ему придется некоторое время сидеть очень тихо. Чтобы, не дай бог, мы не заподозрили неладное. "Виридиана" еще в городе. Возможно, она еще в лаборатории. Найдите ее, и я дам вам все, что вы захотите. Все, что в моих силах.

Он сказал это не в шутку и без хвастливого пафоса. Просто он назначал премию за выполненную работу.

- Какова степень опеки вашего предприятия государством? У вас есть какие-нибудь проверки, контрольные мероприятия?

- Минимальные, - ответил Сорокин, - когда-то у нас была круглосуточная охрана, плюс в лаборатории постоянно находился офицер безопасности в штатском. В последнее время о нас, похоже, вообще забыли.

- В последнее время обо всех забыли, - усмехнулся Денис, - не только о вас. Я, знаете ли, тоже некоторым образом из военных. Имел счастье на своей шкуре узнать, что такое забывчивость государства. Итак, вернемся к вирусу. Как получилось, что к нему был свободный доступ?

Сорокин поморщился.

- Я бы не стал называть это свободным доступом. Лаборатория закрывается. Ключи есть у ограниченного количества людей. Стойка с препаратами также закрыта пуленепробиваемым стеклом.

- Это сокращает круг подозреваемых, - обрадовался Денис, - у кого были ключи?

- Увы, нам это ничем не поможет, - грустно сказал Сорокин, - мы слишком расслабились в последнее время. Ключи оставляли на вахте. Не на гвоздике, конечно, в столе. Но взять их мог любой.

- Ну хорошо, - не успокаивался Денис, - вы описали мне пробирку. Очевидно, она там была не одна. Похититель должен был знать ее "в лицо", чтобы не ошибиться.

- Возможно, - сказал Сорокин задумчиво, - очень, очень даже возможно. Однако во второй лаборатории работает восемь человек. Это все наши практики. Любой из них мог показать кому-то из аналитического отдела пробирку с "Виридианой". Нет, под подозрением остается вся лаборатория. Даже я.

Я мог кому-нибудь ляпнуть что-то не то. Хотя, разумеется, пробирку я не брал, - поспешил добавить Сорокин, натолкнувшись на изучающий взгляд Дениса.

- Все понятно, - сказал Денис и встал, - теперь давайте посмотрим, что у вас за лаборатория и где вы храните ваш Апокалипсис?

- Конечно. Идемте, я вас провожу, - сказал Сорокин. С облегчением, как показалось Денису. Или только показалось?

2

Сорокин подвел Дениса к массивным дверям в конце коридора. Достал из кармана связку ключей, отпер дверь и вошел первым. За дверьми оказался еще один коридор, освещенный двумя слабыми лампочками. Сорокин подошел к стене и провел рукой по штукатурке. Стена бесшумно расступилась. Сорокин подмигнул Денису:

- Все-таки мы еще способны на чудеса!

Денис промолчал, хотя знал, что фотоэлемент, вмонтированный в стену - даже не вчерашний, а позавчерашний день науки. Они вошли внутрь и оказались в обычном лифте. Двери закрылись и лифт начал погружение - вглубь, к самым страшным тайнам, какие могло хранить человечество.