Яна Розова - Седьмая жертва Страница 4

Порше уже стояла прямо над ним, глядя в его светлые глаза серьезно и требовательно, когда он снова отвел взгляд в сторону. Тогда Порше запустила руки ему в шевелюру, с удивлением ощутив, что его волосы на ощупь жестче, чем казалось на вид.

И лишь после этого он очнулся, притянул к себе ее тонкое, угловатое и прекрасное тело, стал целовать. Порше тоже стала его целовать, удивляясь неожиданно приятному чувству. Он зарылся лицом в ее шелковистые светлые пряди и еле слышно застонал…

Но все равно ничего не вышло.

Ближе к утру, когда он спал, разметавшись на кровати, Порше вызвала такси и уехала. Она не знала, будет ли утром стыдно рокеру, но ей было не по себе. Плясала перед ним, как дурочка, а он… Ужас какой-то!

Утром, когда Катя приехала за ней, Порше решила не признаваться в том, что произошло. У мужика не встал на нее! Да это же просто оскорбление. Но Катя стала приставать с расспросами, допытываться, и Порше все рассказала. Катька только вздохнула:

– Я была уверена, что он супер… Ну, это еще раз подтверждает, что на планете Земля все мужики выродились.

Кате это было известно лучше других: муж ее бросил ради молодого парнишки. Педиком оказался. И как она это пережила?

Они приехали на поле. Порше быстренько заперлась в гримерке. Катя пошла дежурить возле оператора. Несколько раз она возвращалась в вагончик, чтобы рассказать, что происходит на съемках. В первое свое возвращение сообщила, что на площадке готовятся снимать прыжок с парашютом. Должен был прыгать каскадер, у которого был разряд по парашютному спорту, но Видаль сказал, что прыгнет сам. Витя чуть не трупом лег, чтобы помешать ему, но рокер уперся, стал орать, что он не кукла, не тряпка. Он будет жить по-настоящему, без дублеров. И влез в самолет. Витя сказал, что Видаль и раньше с парашютом прыгал, так что ничего, обойдется.

А потом случилось то, чего Порше не увидела из своего вагончика…

Чуть позже, когда они возвращались с поля в город, Катя сказала:

– Он прыгать решил из-за того, что в постели облажался. Вроде решил компенсировать неудачу.

Дом Видаля

Прошло больше месяца. Порше была в жуткой депрессухе. Следом за Видалем разбились и ее мечты. В Милан она не поехала. Какой-то гад разместил в Интернете запись той сцены, где Порше танцевала и раздевалась перед Видалем, и то, как они начинают целоваться, а потом заваливаются на кровать. Надо же, все-таки нашлись любители подглядывать за престарелым рокером!

Эту запись обнаружили и миланские работодатели Порше. Катя потом пыталась им объяснить: мол, модель – девушка этого рокера, они встречаются, что в этом такого?.. Катя не забыла добавить, что на следующий день после того свидания музыкант погиб – хотела разжалобить итальянцев. Но они сказали, что в Италии своих путан – вагон и маленькая тележка, им русских не надо. И еще, что если девушка в восемнадцать лет без стыда крутится голой перед мужчиной, который ей в отцы годится, то чего от нее дальше ожидать? Особенно если учесть, что Порше позвали белье демонстрировать. А «бельевые» девушки, сказали итальянцы, должны быть просто мадоннами.

Катя плакала, Порше плакала. Но потом они решили, что сумеют обернуть скандал себе на пользу. Они еще не знают как, но сумеют. Теперь же, в начале апреля, Катя решила, что ей надо отдохнуть. У нее появился бойфренд, что вообще-то Порше только одобрила, и парочка укатила в Анталию.

А вот затея Кати прославить Порше благодаря смерти Видаля результатов не принесла. Ну рассказала Порше небылицы о своей невероятной любви с великим – это после смерти выяснилось – музыкантом, ну прозвездилась и там и сям, только толку от этого не было никакого. Безумных контрактов никто не предлагал, в клипах сниматься не звали, фотосессии не назначали. Может, и вправду на чужом горе счастья не построишь?

Подруги-модели, а других у Порше не было, разъехались по городам и весям. Они все пристроились, кто куда. Порше осталась одна, а так как надо было что-то есть, стала работать. Катя нашла ей местное модельное агентство, которому, кажется, можно было доверять, и теперь еженедельно у Порше было несколько показов здесь, в городе. Паршивых показов, если честно. Пришлось Порше при всех своих достоинствах работать в торговом центре, гуляя по коридору в дешевых тряпках из какого-то отдела этого ТЦ. А что делать?

Ей позвонили в один из вечеров, сейчас особенно одиноких. Говорила с Порше женщина, очень деловая, быстрая.

– Вы – Порше? – спросила она.

– Да.

– Вас приглашают на вечер памяти Олега Видаля. Вы приедете?

– Куда?

Порше надеялась на «Джаз».

– Вечер состоится в загородном доме Видаля, в лесу. Вас отвезут.

– Мне надо с менеджером поговорить.

В лес Порше ехать не хотела.

– Тут всего один пригласительный, – резко сказала женщина, – и три претендента. Если вы не хотите, я отдам его другому человеку. На вечер приглашена вся пресса, и областная, и федеральная… Вы же та девушка, с которой он провел последнюю ночь? – с сомнением спросила она.

– Да.

– И как вы будете выглядеть, если не придете на вечер его памяти?

Словом, Порше согласилась. Завтра в три часа дня ей следует явиться на смотровую площадку перед выездом из города. Там будет стоять желтая маршрутка. Надо сесть в нее и ехать. Порше посоветовали одеться как обычно, а что-то вечернее взять с собой. Если она захочет переночевать в доме Видаля, ей надо будет прихватить необходимые вещи – полотенце, зубную щетку, смену белья.

Указания были странные, даже смешные чем-то. Порше уже хотела наплевать на свое обещание и не ехать на смотровую площадку, но подумала, что Катя будет недовольна, если узнает про ее отказ немного прославиться. Они ведь решили, что будут раскручивать эту ситуацию в свою пользу.

На следующий день, в три часа, она была на смотровой площадке. Оделась, как и велели, спортивно, просто.

Когда девушка подошла к маршрутке, там уже торчали пятеро старых теток, одетых, как и Порше, в куртки и брюки. Две тетки курили, три просто стояли. Было видно, что они не знакомы между собой, но уже перекинулись парой слов.

Тут из-за маршрутки выглянул водитель, молодой парень в камуфляжной куртке:

– Ну что? Это все?

– Это все? – переспросила женщина в черных спортивных брючках, красной куртке с меховым воротником и бейсболке. Она внимательно оглядела всех собравшихся, неизвестно чего от них ожидая. Эта тетка точно была из разряда «самых умных», решила Порше. Таких она особенно не выносила.

Женщины растерянно пожали плечами.

– Мне сказали, шесть должно быть… – сказал водитель. – Садитесь. Ехать будем долго.

– Насколько долго? – спросила кареглазая миловидная блондинка. Она была явно толстовата, да еще в светлых штанах и дутой куртке, – бомба, да и только!

– Пять часов, – равнодушно ответил тот.

– Ого!

Самая умная попыталась больше выяснить о предстоящем маршруте, но водитель оказался не из разговорчивых.

На первое сиденье рядом с шофером не сел никто. Никто не выбрал и места, на которых нужно было расположиться спиной к дороге, все расселись в глубине салона на креслах вдоль бортов машины. Порше и полная блондинка сели справа, места напротив них заняли Самая умная и еще одна блондиночка, маленькая и противная, с опущенными вниз уголками рта и почти круглыми голубенькими глазками. Порше еще на стоянке с презрением рассмотрела ее короткие ноги и плоский зад.

Впереди, спиной к ним, села высокая стройная брюнетка, а возле нее другая брюнетка, но среднего роста, раздавшаяся в бедрах и с короткой стрижкой. Порше подумала, что она чем-то напоминает журналисток, с которыми приходилось иногда общаться.

Машина вышла на трассу, и стало немного веселее.

Довольно долго все молчали. Порше надела наушники и сделала вид, что отключилась от происходящего. Самая умная о чем-то разговорилась с Противной блондиночкой. Полная тетка в светлой куртке достала из сумки яблоки и стала всех угощать.

Потом Порше задремала, а очнувшись, поняла, что все уже перезнакомились. Но она снова не полезла в разговор, хоть и прислушалась, сделав музыку в плеере потише.

– Я была его женой, – грустно сказала Толстуха. Они, видно, начали хвастаться, кем доводились Видалю.

Все уставились на Толстуху с явным любопытством.

– А я не видела его тридцать лет, – сказала Самая умная. – Мы учились в одном классе, наши родители дружили. Я так и не поняла – зачем меня сюда позвали?..

– Я тоже давно его не видела, – примазалась к ней Противная. – Я была помощником звукорежиссера в студии, где он первый альбом записывал. Не тут, а в Ростове. Первый свой виниловый диск.

Женщины, сидевшие к ним спиной, обернулись.

– Я интервью у него брала в 2005-м, – сказала та, что с короткой стрижкой. Точно, она оказалась журналисткой!