Евгений Кукаркин - Уборщики ада Страница 4

- Так это их разметки перед нами?

- Да их.

- Но мы-то видим, что эти знаки не соответствуют действительности.

- Сам вижу и ничего не понимаю.

- Врачи с нами находятся по этому поводу?

- Да...

- Тогда выходит, что почти все, кто в то время в тайге был, погибли.

- Выходит так. Ни одна группа не вернулась в часть.

- Это предыдущие партии дозиметристов?

- Они.

- Вот черт.

Иду к врачихе. Она вместе с сестрой сидит в палатке и пишет карты обследования.

- Можно вас? - обращаюсь к лейтенанту.

- Машенька, - обращается та к медсестре, - допиши здесь, я сейчас приду.

Мы идем к ручью.

- Вас как звать?

- Катя.

- Меня зовите, Костя. Катя, я здесь новичок и прямо с корабля на бал, послан в это гиблое место. Честно вам признаюсь, я ничего не понимаю, что здесь происходит. Вы мне не можете кое-что объяснить?

- Что вы хотите узнать?

- Почему погибли предыдущие партии дозиметристов и дезактиваторщиков? Почему фон уполз с старых точек, отмеченных предыдущими партиями? Понятно, что он должен исчезнуть, но через десятки, сотни лет. Почему...

- Постойте. Вы сказали фон уполз со своих старых точек?

- Да, так.

- Значит началось...

- Что началось?

- Видишь ли, Костя, я сама тоже многого не понимаю. Но знаю одно, здесь испытывалось необычное смертоносное оружие. То, что ты снимаешь по дозиметрам, это не те излучения радиоактивных веществ, которые мы обычно воспринимали из учебников или другой литературы. Они похожи, но полураспад у них другой. То что ты сейчас сообщил, означает, что полураспад у этой пакости... три года. Значит, мы можем многое узнать из той трагедии, что здесь произошла.

- Вы тоже были здесь в прошлый раз?

- Нет. Но я сама напросилась в эту партию. У меня здесь два года назад погиб муж, такой же лейтенант, как вы. Где-то в этой мертвой зоне его кости.

- Простите.

- Ничего. Костя, возьмите меня завтра с собой. Я хочу взглянуть что там.

- Нет. Здесь много чего не понятного. Вами я рисковать не могу.

Она поежилась.

- Немного прохладно. Пойдемте обратно.

- Катя, прошу вас, как только вы заметите, что-то со здоровьем солдат, сообщите мне.

- Хорошо. А вы будете сообщать в центр о том, что произошло с фоном?

- А разве надо?

- Наверно надо. Сообщите все начальнику штаба. Он неплохой мужик.

Мы идем к лагерю, вдруг Катя останавливается.

- Что вы там натворили в первый день прибытия в часть?

- Ничего. Я так напился, что ничего не помню.

- Это правда? И ничего, ничего не помните? Даже Клаву.

- Нет. А что было с Клавой?

- Я так и думала. Вы пили это пойло и Валька, дура, подсыпала вам корень сарацинки.

- Я ничего не понимаю.

- Это хорошо, что не помните. Пойдемте в палатку.

На следующий день над нами гремит вертолет. Он приземляется у берега ручья и от туда выходит начштаба и... Гришка. После обычных приветствий начштаба берет меня за рукав.

- Где тут ваша палатка?

Мы входим в палатку, Гришка остается снаружи, увидав кого-то из женщин медиков.

- Так рассказывайте, что у вас произошло?

- Ничего, только фон подвинулся. Вот посмотрите по карте. Это линия старой отметки, прошлых партий, а это новые отметки и они гораздо ниже.

- И какой фон на этих отметках?

- Не превышает 300 мкр/ч.

- Это еще ничего. Что еще?

- Фон растет не пропорционально. На этом участке до деревни, он затих, а вот от сюда начинает подниматься, но не на много. Мы сейчас на конце языка и прошили его в этом месте.

- Так, так. Значит сюда еще не поднимались?

- Нет.

- Если дойдете до отметки выше 1000 мкр/ч, лучше не лезьте. Оградите это место и все. Самое важное, если найдете документы, постарайтесь никому не показывать, а сразу же сообщите мне.

- Есть.

- И еще, вы можете натолкнуться на трупы наших солдат и офицеров. Если они не очень фонят, соберите их. Мы потом машины подгоним и похороним их с почестью.

- Сколько же наших там?

Начштаба колеблется, но потом говорит.

- Целая дивизия...

- Что???

Я остолбенело смотрю на него.

- Ну чего вытаращился? Дивизия. Произошло ужасное. На полигоне испытывалось новое оружие и никто основательно не знал его свойств. Вся дивизия зарылась под землю в тридцати километрах от эпицентра взрыва и вся погибла.

- А эти ребята, которых вы посылали каждый год снимать фон, тоже подверглись этому облучению?

- Черт его знает, облучение здесь виновато или нет. Знаю, что если не вдыхать эту чем то зараженную пыль или не лезть под высокий фон, то еще жить можно. Тебе повезло. Полураспад закончился раньше, чем предполагали ученые, правда это не значит, что дышать этой пакостью еще можно.

- А так и мы тоже стали подопытными?

- А вы и сейчас подопытные. Вы еще не дошли до слишком высоких доз. Когда с дуру сунетесь в них, погибните как и все.

- Почему вы мне раньше ничего не рассказали?

Он с усмешкой смотрит на меня.

- Ты был в таком состоянии, что говорить с тобой об этом не стоило.

Мы выходим из палатки. Взвод собирается в тайгу. Солдаты натягивают костюмы химзащиты и подгоняют снаряжение.

- Где врачиха? - спрашивает начштаба.

- Вон там в палатке.

- Я туда.

Из палатки медиков выходит смеющийся Гришка, он подходит ко мне.

- Костя, тебе привет от Клавки.

- Слушай, что тогда произошло ты мне можешь сказать? Я ведь ни черта не помню.

Гришка хохочет во весь рот.

- Да ты выкинул такое, что вся женская часть поселка до сих пор гудит.

- Не тяни, говори, что я сделал?

- Ты выволок к кровати из-за стола Клавку и при всех ее, со смаком, трахнул.

- Врешь?

- Вот тебе крест. Клавка визжала, а ты ее затюкал до такого состояния, что она потеряла сознание. Потом, когда ты заснул, Клавку два дня приводили в чувство.

- Ничего себе. А ты не мог остановить?

- Девочки не хотели. Лучше скажи, как ты здесь?

- Пока ничего. Ты когда со взводом подъедешь?

- А я стою с техникой перед большой рекой. Там мост в половодье снесло, так никто и не починил. Сейчас нагнали саперов делают новый.

- Я там тебе в тайге отметки оставил.

- Так что же надо жечь-то?

- Лес жечь, это безумие. Фон значительно упал и скоро могут кончиться все беды. Там кости животных и людей. Вот это все надо уничтожить.

- Ничего себе. Выходит они здорово фонят?

- Нет, никто ничего не знает, но мало ли что скопиться у мертвых в костях.

- То-то полковник все вякал, что-то о бомбе. Уже называется она не ядерная, а кобальтовая.

- Что ты сказал?

Я подпрыгнул и схватил его за гимнастерку.

- Отпусти, вроде кобальтовая он говорил. Я подслушал, когда какой-то гражданский в часть приезжал.

- Это точно?

- Ну я вру тебе разве. Я как раз дочку полковника трахал, а они в соседней комнатке сидели.

- Сволочи. Теперь мне понятно почему погибали все дозиметристы. Эта гадость зависит от фона, но дозиметрами ее не поймать. Здесь нужны другие приборы.

- Что же тогда дозиметры показывают?

- Фон, но какой, черт его знает. От какой то невидимой пакости идет опасность, но не понятно от какой.

- Ну ты мне нагнал страху.

- Ладно, лучше помалкивай.

Начштаба с Гришкой улетели.

Перед уходом в тайгу, я зашел к Кате.

- Доктор, никаких изменений?

- Ни каких. Все чисто. Весь состав здоров.

- Катя, ты можешь своими силами здесь провести анализ костей. Я могу принести их из зараженного района.

- Нет. У меня нет такого оборудования. Но этого делать и не надо. Я знаю, что там находиться.

- Что?

Катя молчит. Маша раскрыв рот слушает нас.

- Так что же?

- Зачем тебе это знать? Когда возникнут первые симптомы, людям ничем помочь уже будет невозможно.

- Ты меня очень обрадовала. Хорошо. Я пошел. До вечера.

- Извини, Костя, я сорвалась.

- Ничего. Я ведь тоже не ангел.

Опять тралим тайгу, заполняя карты отметками и размечая землю щитами об изменении фона. Подходим к следующей деревне. Она так же мертва. Фон здесь подпрыгнул до 400 мкр/ч. И костей, обтянутых черной кожей, на улице и в домах побольше. На улице человеческие трупы-мумии смешались с лошадиными, коровьими, собачьими. Все это разбросано, раздергано и иногда кости с остатками кожи так перемешаны, что непонятно кто где. Здесь мы увидели истлевшие, разодранные костюмы химзащиты и признали погибших наших коллег. Взвод дозиметристов, неизвестно в каком году побывавший здесь, погиб полностью.

В домах та же история, только мумии меньше развалены и находятся в тех позах, как их застала смерть. Я приказал солдатам, только очистить дорогу, для машин и мы, провозившись два часа, повернули к лагерю.

Как обычно моем костюмы, моемся сами, проверяемся у доктора и сдаем кровь.

Ночью меня кто-то толкает в плечо.

- Костя, вставай. У нас ЧП.

С фонариком у раскладушки стоит Катя. Я одеваюсь и выхожу с ней из палатки.

Ночь вопит голосами насекомых и животных.

- Что произошло?