Алекс Норк - Ноль часов по московскому времени. Новелла I Страница 4

На месте преступников я б так и сделал… впрочем, что за глупые мысли.

Ну, снова «Дивлюсь я на ни-бо…»

За раздумьями не заметил, как оказались уже у родной конторы. Что докладывать начальству — понятно: факты, и свои соображения — почему операцию по захвату преступников проводить нельзя.

Надо сказать, начальство у меня не умное и не глупое, а среднее, и в целом — вменяемое. Это важно, потому что не всем так везет, и в конторе были пеньки откровенные.

Подполковник — непосредственный мой начальник носил кличку «Антигорби», так как имя-отчество имел инверсивное к ушедшему недавно от власти Горбачеву, то есть звался Сергей Михайлович, а выше над ним и, соответственно, мной помещался полковник Моков — тоже не глупый и не сильно вредный.

Доложил обоим начальникам у Мокова в кабинете, выслушали всё внимательно.

— Эх, блин, — вздохнул мой Михалыч, — так что же выходит, сук этих взять нам не получается?

— А как? Дмитрий четко всё разложил. И во-вторых, зам. министра мне однозначно сказал: «Голову сниму, если с мальчиком что-то случится». — Помолчав, полковник грустно добавил: — И двести тысяч долларов придется отдать.

Грусть искренняя, от всего сердца, и по понятной причине: если б пошли на захват, денег их прежнему владельцу как собственных ушей не видать. И скорее всего, случилось бы так: при захвате преступники оказали вооруженное сопротивление, двое-трое были убиты, а один, якобы с деньгами, сбежал. Няньку, если нужно по обстоятельствам, оглушили бы, не стесняя себя последствиями.

Да, взгрустнули мои два начальника.

Решили окончательно, что мы с помощником привозим няньку, провожаем по главной аллее до первого поворота и прогуливаемся там ее дожидаясь. Приезжаем в своей милицейской форме, преступникам это должно показать, что играем «в открытую» — ничего против них не замышляем, просто хотим получить ребенка. И нянька должна так озвучить сразу при встрече. С этим отправились к себе в Отдел, уточняя между собой технические детали, и что медсестру надо взять для вдруг необходимой помощи мальчику.

Прошли уже в свою часть здания, как вдруг…кто-то выскочил нам навстречу с громким:

— Лешка звонил, там обыск уже идет!

Михалыч въехал не сразу, а я понял — значит, собака, взяв след, повела на «кавказский» дом.

Честно говоря, такого подарка не ожидал и всё затеял исключительно ради подстраховки и чтоб перед начальством отчитаться хоть за какие-то действия.

— Что еще говорил?

— Только начали, он там с местной милицией.

Подполковник тоже добрался мыслью до сути и, обдумав ее, предложил:

— Давай ко мне в кабинет, махнем по чуть-чуть коньячку. Теперь нам чего — только ждать.

Ждать пришлось, впрочем, недолго совсем.

Только, хлопнув по первой, выпили по чашечке кофе и я собрался спросить: что это за кадр интересный такой — папаша того ребенка, раздался звонок Алексея прямо сюда в кабинет.

Начальник взял трубку, через несколько секунд мотнул мне отрицательно головой — понятно, мальчика нет — и скомандовал везти их сюда.

Мысль у меня мелькнула маленькой беспокойной молнией:

— Пусть подождет на проводе, Сергей Михайлович!

Тот, удивленно взглянув, слова, однако, мои повторил.

И отложив трубку, спросил — чего это вдруг?

— Можем сами себе дело испортить.

— Не понял.

— Ну, первое, может быть, собака ошиблась.

— Ой, навряд ли.

— Или они во время прогулки приближались к чужой территории. Нянька ведь после эфирного обморока толком может не помнить.

— Ну-у…

— А самое главное — ребенка перебросили куда-то.

— Вот это — скорее всего.

— Тогда нам тем более не надо их напрягать. Дойдет до подельников, что мы взяли след, черт их знает, что натворят со страху.

— Так, блин, резонно… что же делать?

— Пусть Лешка извинится и скажет: пропал из соседнего дома мальчик, обыскиваем всё вокруг.

— Молодец, Митя, фу-у, блин! Налей-ка еще.

Я исполнил и порадовался «непеньковому» своему начальнику.

Должен сказать наперед, что распространенную среди коллег «лексику» я тут смягчаю эвфемизмами или не привожу вовсе. А насчет «по чуть-чуть»: в рабочее время это считалось почти за норму у всех от уровня моей должности и выше, а младших строго-отцовски предупреждали: «смотрите вы там — чтоб не очень!»

Однако признать надо — «очень» случалось не часто, люди были в основном тренированные, а новички к ним быстро подтягивались. И этим милиция положительно отличалась от армии, вот там… про там, рассказывали откровенно страшные вещи. Например, один приятель Михалыча — военный авиаинженер — регулярно ездил в составе инспекторских групп и недавно поведал ему с содроганием вот такое.

Аэродром бомбардировочной авиации. Во главе инспекции генерал уже нелетающий, и как все — не дурак выпить. Отдает приказ поднять в воздух эскадрилью с полным боевым оснащением. Бомбы подвесили и эскадрилья поднялась в установленное лимитом время — всё хорошо. Летчики скоро вернулись и сели, а до того, как сели, генерал с командиром полка и другими нормально жахнул. Потом добавили. Генерала местные потаскушки повели под руки в баньку, а тот малопьющий инженер отправился прогуляться на свежий воздух и скоро оказался у одного из отлетавших бомбардировщиков. Неподалеку курили датый командир полка и несколько его подчиненных — тоже уже хороших. Инженер брякнул, больше для разговора: «разгружать бомбы сегодня, значит, не будете» — естественная мысль, когда вокруг ни одного трезвого офицера. «Что?!» — залихватски вскричал командир. — «А ну, Коля, давай!». Один из группы бросил сигарету и полез в кабину. Еще через тридцать секунд… у инженера всё сжалось внутри — вот она смерть! бомбы, сброшенные на бетон, покачивались, но… не взорвались. Конечно, заряды стоят на предохранителях, только про детонацию от сильного механического удара знает давно каждый школьник.

А представьте себе такой сюжет: гендиректор германской авиакомпании решил гульнут со своими подчиненными в Юго-Восточной Азии; полетели своим самолетом; согрелись как следует уже в первые полчаса, и гендиректор пошел с десятилетним сыном в пилотскую кабину; сказал — хочет сынок порулить; командир лайнера без звука уступил ему свое кресло; были ли сам командир и его помощник трезвыми или тоже не очень, установить не удалось, зато по звукозаписи стало ясно, что за штурвалом и им рулившим мальчонкой никто не следил; хватились только, когда самолет стал валиться на нос; а вытащить тяжелую пассажирскую дылду из этого состояния практически невозможно, то есть дальше — свободный полет до земли. Вот такие странные немцы. А если кто-то не верит… правильно! это наша история, в те самые начальные 90-е.

Мы с подполковником отправились обедать, по дороге кто-то примкнул, в столовой еще кто-то, и я только успел узнать фамилию того «всемогущего» мужа, которая мне ровным счетом ничего не сказала. Узнать весьма интересное удалось только вечером в разговоре с отцом.

Вернувшись в Отдел, обнаружили там приехавшего две минуты назад Алексея, который сразу и доложил:

— Подружился с собакой, очень культурный пес.

Подполковник этим не впечатлился и показал рукой пройти в кабинет.

— Извинился, как приказывали, хозяева остались довольны, — не успев сесть, сообщил Алексей.

— Давай сначала и по порядку.

— По порядку получается так. Пошли с собакой по переулку, те соседские въездные ворота почти напротив наших, ну, чуть наискосок. Псу дали понюхать майку мальчика, он сначала ни бэ ни мэ, водит по земле носом и фыркает. Вроде уже и мимо ворот проходим, я говорю сержанту: «ну-ка сдвинь его немного в ту сторону». Бац, пес морду поднял, воздух понюхал, и к воротам, и грудью на них!

— Ну-ну?

— Я, как положено по инструкции капитана, вызвал местный наряд — приехали через две минуты. Звоню в калитку. Открывает хозяин. Охранника никакого нет, а сам участок у них значительно меньше. Дом, правда, с подземным гаражом.

— Собака на хозяина отреагировала?

— Нет, стала метаться. Еще раз дали ей майку понюхать, пошли в дом. Там только еще хозяйка, так, среднего возраста, а сами они дагестанцы.

— Но паспортные данные ты в местном отделении взял?

— Конечно. Как вошли я первый раз и позвонил. Короче, обнюхал пес комнаты, чердак, подвальный гараж — ничего. Надо понимать, мальчика сразу почти посадили в машину и увезли… а может, позже, когда увидели, что нянька очухалась и побежала в дом.

— Значит, что именно ими интересуемся, хозяева не заподозрили?

— Сто процентов.

— Та-ак, пойду Мокову докладывать, — шеф полувопросительно посмотрел на нас, и мы оба кивнули. — Пойду, только не вижу причин что-то менять в завтрашних планах.

Менять, как мы тоже предполагали, ничего не пришлось. С личностями дагестанцев разобрались: он — бывший профсоюзный руководитель республики, она — замминистра образования, тоже бывшая. В общем, много хапавшая, особенно в последние советские годы, номенклатура.