Алексей Погорелый - Клетка Страница 4

— Моя разработка. Ручная работа, — похвастался Кулиш чудо-табуреткой, — знакомый зек ковал. Ты в компьютерах шаришь?

— Юзаю потихоньку.

— Чего? — поднял брови Кулиш, и лицо его сразу утратило жесткость.

— Нормально пользуюсь, — Миша сел за чистый стол и включил питание на компьютерном блоке.

— Отлично, — обрадовался Кулиш. — А то я с этой техникой не в ладах, приходилось парней из информационного отдела дергать, но у меня есть подозрение, что они сливают информацию на телевидение. «Криминальный Приморск». Видел такую передачу?

У Михаила сразу всплыл в памяти образ эффектной, грудастой брюнетки- журналиста, которая вела программу.

— Видел, — ответил Михаил, устанавливая личный пароль на компьютер.

— Так вот, сливают инфу этой стервочке мелкой.

— Почему мелкой? — спросил Миша. — Объемы у нее приличные.

— Так ты ее в живую не видел? — Кулиш набирал в чайник воду из крана. — Сегодня увидишь. Как только Дима отправит фотографии на телевидение, сразу прискачет, козочка. Ты кофе пьешь?

— Да, — сказал Михаил, не отрываясь от монитора, — одну сахара на пол чашки кофе.

— Так вот, — продолжил майор, — я всем объявил — узнаю, кто информацию о нераскрытых делах сливает на телевидение — отправлю на больничный в травматологию. На месяц, а может и на два.

Кулиш открыл сейф, достал початую бутылку коньяка и щедро плеснул в чашки с кофе:

— Ты что там смотришь? — майор взял стул для посетителей и с чашками подсел к Михаилу.

— Смотрю историю квартиры, в которой обнаружили труп.

— Хорошая идея. Ты что, в жэковскую систему залез?

— Еще нет. Пока просматриваю по номеру телефона, зарегистрированного по этому адресу. Вот, — Михаил выделил курсором строчку текста. — Телефон зарегистрирован на Сидорову Галину Валерьевну. Она сдавала эту квартиру в аренду полгода назад, — сказал Баталов, глядя на ссылки, которые выдала поисковая система. — У нее должны быть паспортные данные последних жильцов. Не зря же убийца в этой квартире труп оставил?

— Может и не зря, — согласился майор, — а может и зря, но проверить все равно надо. Найди адрес хозяйки.

— Зачем? Вот ее мобильный телефон. Позвоним и вызовем к нам.

— Тоже правильно. — Кулиш поднялся и пересел за свой стол. — Что-то я еще не проснулся, — сказал он устало, и сделал большой глоток из кружки. — Вызывай хозяйку квартиры, потом надо будет просмотреть наш архив, может подобная мокруха всплывет. А я пробью телефонную карточку, с которой нам сообщили о трупе.

Михаил набрал персональный пароль и вошел в базу криминальной полиции. Запах кофе соблазнил Мишу сделать перерыв. Он достал из кармана куртки пачку «Честерфилда», сделал пару глотков кофе с мягким вкусом хорошего коньяка и закурил. В ящике стола нашлась металлическая, круглая пепельница. «Сделаю общий запрос, потом надо сузить поиск до последних трех лет, — думал Михаил, облокотившись на спинку офисного стула. — Кулиш меня как обхаживает! Если верить слухам — на него не похоже. Значит, чего-то хочет. — Миша взглянул на жесткое лицо майора, кого-то пытавшего по телефону. — Если он думает найти помощника для своих грязных дел, то не по адресу обратился». Михаил допил кофе, затушил бычок и набрал в строке поиска: «убийство, расчленение, членовредительство, позвоночник, конечности, топор». Монитор осветился лаконичными синими строчками. Баталов пробежал глазами по экрану. «Задержанный, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, убил сковородкой брата, тело расчленил и выбросил на мусорной свалке; сын нанес тридцать семь ножевых ранений своему отцу; внук зарубил деда; мать задушила десятилетнего сына, перебила позвоночник и, сложив тело в сумку, утопила в море. Михаилу до тошноты стал противен род человеческий. Архив содержал много подобных дел, но лейтенанта бытовые убийства не интересовали. Через час Баталов скопировал в отдельный документ все похожие случаи, которые выдала память компьютера.

— Вот, что я накопал, — Миша начал зачитывать Кулишу краткую информацию по идентичным делам. — Пьяный мужик отрубил соседке голову, утверждая, что она ведьма. Ходил с башкой по улице средь бела дня, пока не приехал патруль. Его выпустили из психбольницы пол года назад.

— Стоит проверить, — кивнул белобрысой головой Кулиш. — Психи умнеют в больничке.

— Второй случай — во дворе частного дома, в канализационном люке обнаружены обезображенные тела четырнадцати человек. Хозяин дома сидит, но по оперативным данным это была бандитская хаза. Там постоянно менялись жители и каждый из них мог наследить.

Кулиш недовольно скривился:

— Хозяин «малины» нам ничего не скажет. Он знает, если стуканет — ему гаплык. Но на заметку возьмем.

— Еще вариант, — продолжил Миша, — год назад задержали мужика на железнодорожном вокзале, в переносном холодильнике обнаружили человеческую печень.

— Я помню этот случай, — майор встал из-за стола и включил чайник. — Кофе будешь?

— Нет. Лучше чай. — Миша не хотел больше пить коньяк.

Майор плеснул себе из бутылки, выпил:

— Этим делом занимался Дробышев. Хороший опер, дотошный, но немного туповат. Он этого … Как его там?

— Кириченко, — подсказал Миша, взглянув на монитор.

— Да. Этого Кириченко месяц допросами изводил. А тот — ничего не знаю, — заныл Кулиш, изображая подозреваемого, — ничего не видел, я всего лишь посыльный, что в сумке было, не знаю. Адвокат мужика с десяток жалоб на Дробышева написал, но Сашка дело до суда все-таки довел. Оправдали. Сумка с холодильником была запечатана, взял ее Кириченко в камере хранения, кто его оставил — не знает и самое главное: парня, печень которого у Кириченко была, убили в тот день, когда этот Кириченко в поезде из Крыма ехал. Железное алиби. Вот такие дела.

***

В дверь постучали, и участковый втащил в кабинет растрепанную женщину в старом пуховике грязно-зеленого цвета. Затертые джинсы заправлены в разбитые сапоги. Из-под вязаной шапки торчат рыжие, слипшиеся волосы. В кабинете завис кислый запах сивушного перегара и немытого тела. Женщина затравлено оглядывалась по сторонам. Полуоткрытый рот на красном, опухшем лице искривился в идиотской улыбке, демонстрируя не полный ряд гнилых зубов. Участковый резким движением усадил женщину на железную табуретку лицом к майору и взялся за наручники.

— Не надо, — остановил капитана Кулиш. — Выпить хочешь? — спросил он женщину.

— Хошу, — прошепелявила бомжиха.

Майор достал из маленького холодильника, встроенного в кухонный стол, бутылку дешевой водки и одноразовый стаканчик. Налил половину и протянул бомжихе. Женщина, громко глотая, осушила стакан и занюхала засаленным рукавом куртки.

— Капитан, — обратился Кулиш к участковому, — возьми фотографии трупа у эксперта и начинай обход соседей. Меня интересует высокий мужчина с большой сумкой, который ночью лазил в том районе.

Капитан козырнул и вышел из кабинета. Кулиш протянул женщине подкуренную сигарету:

— Рассказывай. Кого видела?

— Никого, — женщина скорчилась на низком табурете и судорожно курила, зажав сигарету между большим и указательным пальцами.

— Отпечатки твоих сапог обнаружили возле трупа, — тихим голосом, мягко сказал майор, — отпечатки пальцев на двери в комнату тоже твои. Хочешь пойти по мокрому делу? Так нам так даже проще. Или будешь говорить?

Женщина уставилась в пол, сигарета замерла в руке. Михаил обошел бомжиху и заглянул ей в лицо:

— Ты не бойся, никто тебя не заставляет давать показания. И в суд тебя вызывать не будут. Сама подумай — какой с тебя свидетель? Ты нам только опиши его подробно и можешь быть свободна.

— Чешно? — бомжиха подняла на Михаила выцветшие, покрасневшие глаза.

— Честное полицейское, — заверил ее Миша.

— Ну, был он вышокий. Как ты. Шторовый.

— Крупный, то есть.

— Да, большой, — женщина развела руки в стороны. — Борода рышая и волошы тоше рышие.

— Длинные волосы?

— У него парик был, во. Шапкой за потолок дверной зашепился и волошы шъехали.

— Как лицо выглядело? Глаза, нос, шрамы, родинки?

— Так темно ше было, — женщина посмотрела на Михаила широко раскрытыми глазами, удивляясь, что он ничего не понимает.

— Вспомни, — настаивал Миша, — рыжая борода, шапка. Что еще?

— Ничего. Кожырек надвинул на морду и кроме бороды нишего не видать.

Михаил закурил и подошел к открытому окну — его раздражала эта грязная, вонючая баба.

Кулиш продолжил допрос. Бомжиха не смогла описать одежду, время появления в квартире мужчины, но вспомнила, что он приходил за день до этого и сверлил ручной дрелью отверстия в двери. Михаил распечатал на принтере фотографии сумасшедшего, который отрубил соседке голову и курьера, разносчика человеческих органов — бомжиха никого не опознала. Кулиш отдал ей бутылку с остатками водки и выгнал из кабинета.