Олег Северюхин - Не будите спящую пантеру Страница 4

Кое-как, с помощью таблеток восстановив артериальное давление, профессор собрал свои вещи и потихоньку пошел домой. Сейчас ему был нужен отдых, хорошая порция корвалола и постельный режим.

Конец учебного года. Нервы ни к черту. Начал срываться по пустякам. Так по пустякам может остановиться сердце и тогда будет совершенно безразлично, кто ты такой есть, кем ты был, какие твои заслуги, звания, зарплата, квартира, сколько ты накопил денег и прочее.

Апостол Петр об этом спрашивать не будет. Пользоваться нужно тем, что у тебя есть, а если этого нет, то это нужно приобрести. Чувствуя, что начинает заводиться, Александр Петрович начал представлять, как он будет запекать в духовке нежную куриную грудку.

Подойдя к дому, Александр Петрович был уже практически спокоен, гипотензивные таблетки сделали свое дело, тяжесть в груди исчезла, настроение улучшилось.

Налив в рюмку грамм пятьдесят коньяка, профессор разморозил в микроволновке кусок куриного мяса, посолил его, поперчил, нашпиговал ломтиками чеснока, посыпал различными травками и включил духовку разогреваться.

Друзья недавно подарили ему противень с решеткой для жарки мяса в духовке. Мясо совершенно не подгорает, покрывается аппетитной румяной корочкой.

Положив на противень два подготовленных куска мяса, Александр Петрович вдруг вспомнил о своем сегодняшнем посетителе и о том, что тот может восстанавливать все или делать дубликаты чего-то. А чего именно? Не так суть важно. Два куска мяса на одного много. Холодное мясо уже не такое вкусно и Александр Петрович набрал номер Симонова.

Глава 7

— Понимаете, Александр Петрович, я случайно открыл явление электронной записи матрицы материи на дисковый накопитель и возможность восстановления материи в первозданном виде, — страстно говорил молодой человек. — Скажу прямо, что мне нужен научный руководитель и человек, которому можно доверять при проведении экспериментов. Я — никто, а Вы — профессор и мы сможем отстоять приоритет нашего открытия. Представьте, что студенты будут изучать эффект Трембицкого-Симонова, да и вообще это тянет на десять Нобелевских премий сразу. Как Вы, Александр Петрович?

Симонов с блестящими глазами от выпитого коньяка, сытости от жареной куриной грудки был в таком хорошем настроении, что не заметил задумчивости в глазах профессора, обдумывающего далеко идущие планы.

— Геннадий, а когда вы могли бы продемонстрировать открытый вами эффект? — спросил Трембицкий.

— Да хотя бы сейчас и прямо здесь. У Вас есть компьютер и транзисторный радиоприемник? — спроси Геннадий.

Быстро составив установку, он вставил дискету в компьютер и открыл файл crolik.txt. Кролик появился около компьютера и поскакал по накрытому столу, опрокидывая бокалы и сбрасывая на пол вилки. Еще нажатие кнопки и появился второй кролик.

— Хватит, хватит, — замахал руками Трембицкий, — я верю.

Он поймал одного кролика за уши, осмотрел его и, не найдя ничего необычного, отпустил его.

— Давайте, Геннадий, пока не будем торопиться, — сказал профессор. — Я отнесу кроликов знакомому ветеринару и попрошу сделать заключение, все ли у этих кроликов нормально, так как они явились результатом мутации при применении одного из стероидных анаболиков, которые даются нашим спортсменам. А по результатам заключения мы наметим план нашей дальнейшей работы. Но учтите, планы наши серьезные, и нюни разнюнивать мы не будем. На карту поставлены наши судьбы и жизни. Клянетесь быть верным мне до конца?

Симонов с чувством пожал крепкую руку профессора и торжественно сказал — клянусь!

— Знаете, Геннадий, — сказал Трембицкий, — о том, о чем мы с вами говорили, и об эффекте никому не нужно говорить. Вы, вероятно, понимаете почему?

Глава 8

Результаты исследования кроликов оказались потрясающими. Один к одному. Все оказалось одинаковым, даже небольшие пороки на сердце. Что там пороки на сердце? Радужная оболочка глаз была полностью идентична.

— Такого быть не может, — сказал ветеринарный врач и попросил оставить образцы для дальнейших исследований, но Александр Петрович, усмехнувшись, забрал обе тушки и сказал, что скоро у доктора будет столько образцов, что нужно будет покупать дополнительный шкафчик для складирования нобелевских и прочих престижных премий за научные достижения.

По дороге на кафедру Трембицкий напряженно думал о том, что Геннадий прав в том, что отдельные экземпляры получаются различными по своим свойствам в зависимости от чистоты эксперимента.

Что получается? Объявим мы сейчас об этом эффекте. Нам уделят строчку в учебнике, вернее, строчку в книге заключенных, которые будут работать на науку в интересах обороны да еще под таким секретом, какой и не снился создателям атомных бомб. В случае ненадобности архивируют на дискетку и поставят в бокс с такими же дискетками до особого времени, пока не возникнет новая необходимость или какие-нибудь электромагнитные волны не размагнитят то, что записано на ней.

Вот она удача. Стоит ей появиться, как к ней хвостом будут прилепляться люди из числа врагов, друзей, завистников, клеветников и пессимистов. И все готовы каким-нибудь образом протолкнуться в средину, чтобы быть у руля. Надо отгородиться от всех, проработать все вопросы, а там будет видно. Как говаривал Наполеон Бонапарт: сначала надо ввязаться в драку и посмотреть, что из этого получится.

Симонов достаточно тщеславный человек и при поддержке его амбиций он будет хорошим помощником. Но нужно его проверить на крови. Ну, не на крови, но на машине. Сделать обоюдную проверку и создать условия, чтобы бессмертие каждого было в руках у другого.

Ох, и опасную же игру ты затеял, Александр Петрович. Думай, думай, напряги свои извилины. Вытащи из своей души все то, что ты прятал всю жизнь. Если презираешь человека, то так и нужно говорить. Если хочешь женщину, то не молчи, а подойди и скажи ей об этом. Может и обломиться, но женщина будет чувствовать себя желанной и никуда не денется. Если у тебя есть способности, то не прячь их под серый костюм, а покажи всем, что ты не заурядная мышка на кафедре физики, а Трембицкий Александр Петрович, царь природы и властелин над всем сущим.

Незаметно для себя Александр Петрович пошел бодрым пружинящим шагом, с шумом открыл входную дверь, которая с грохотом захлопнулась мощной пружиной. Перескакивая через ступеньку, он вошел в аудиторию, на ходу снимая плащ. Небрежно бросив его на спинку стула и оглядев студентов блестящими глазами, произнес с небольшой улыбкой в уголке рта:

— Ну-с, господа студенты, начинаем новую жизнь. Кто готов сразиться за самую из прекрасных дам в нашем институте?

Вышедшие с зачета студенты потом долго делились мнениями о том, что же произошло с Рэмбо, который как будто начинал стареть, но сегодня то ли выпил живой воды, то ли наелся молодильных яблок.

Глава 9

Проверку на «кровь» Трембицкий решил не откладывать. Выбрав свободное время, используемое для подготовки к лекциям и работы с иностранной литературой, он пришел на работу Геннадия Симонова.

— Здравствуй, Геннадий. Я подумал над твоим предложением и решил его принять, — сказал профессор. — Мы должны стать партнерами, доверяющими друг другу полностью, на сто процентов, иначе дело не пойдет.

— Александр Петрович, я согласен, — оживился Геннадий. — С чего начнем?

— С проверки тебя и смертельного риска для меня, — роковым голосом сказа Трембицкий.

— Что-то не совсем понимаю Вас, Александр Петрович? — насторожился партнер.

— А что здесь непонятного? — сказал физик. — Я отдаю себя во власть эксперимента. То есть, во власть тебе. По сути, я исчезаю и в виде электронной записи оказываюсь в вычислительной машине. Восстановишь ли ты меня снова? Вот в чем вопрос. Это вопрос стопроцентного доверия.

— Александр Петрович, ну как Вы могли так подумать? — обиделся Геннадий. — Мы с Вами интеллигентные люди и вопросы порядочности и честности это непременная черта всех интеллигентных людей.

— Вы ошибаетесь Геннадий, — усмехнулся Трембицкий. — Легче довериться простому человеку, чем интеллигенту, который будет продумывать варианты развития событий и результаты как лично для него, так и для человечества в целом. По-интеллигентному, я должен иметь при себе гаранта, который обеспечил бы мою безопасность и выполнение всех условий нашей договоренности. Но мы с вами только вдвоем, поэтому давайте работать так, как простые люди.

— В принципе, Вы правы, Александр Петрович, — согласился Симонов. — Я как-то раньше не задумывался над этими вопросами и не предполагал, что между культурными людьми могут быть отношения, не полностью вписывающиеся в рамки порядочности.