Дж Коннингтон - Загадка с девятью ответами Страница 4

Глава 2

Различив в темноте почтовый ящик, обозначавший конец подъездной аллеи, доктор без особого труда отыскал ворота. После этого оставалось лишь пройти вдоль садового забора ко входу в дом номер двадцать шесть. Огонек спички высветил слово "Хэтерфилд" на опоре ворот, однако номер здесь тоже не был указан. На сей раз тем не менее ошибки быть не могло, и доктор зашагал к дому. Он опасливо пробирался по дорожке в кромешной тьме до тех пор, пока тусклые огоньки парадного входа не затеплились сквозь туман.

Пока он шел, новый вопрос завертелся в его мозгу. Что произойдет, если он вот так ворвется в дом и с ходу выложит страшные новости о трагедии в Иви-Лодже? Если горничная Силвердейлов – женщина нервная, то, узнав об убийстве, она перепугается и, чего доброго, откажется оставаться в доме без всякой защиты, вдвоем с больной товаркой. А это будет весьма обременительно. И доктор Рингвуд решил, что самым разумным будет умолчать о происшествии по соседству и под каким-нибудь простым предлогом добраться до телефона. Если ему удастся уединиться на время разговора, горничная ничего не узнает. Если же нет – придется изобрести повод выдворить ее из комнаты.

Рингвуд поднялся по лестнице и надавил кнопку звонка. На этот раз ждать ему не пришлось: почти сразу дверь отворилась и пожилая женщина, очевидно, кухарка, опасливо выглянула наружу, всматриваясь в смутный, окутанный туманом силуэт. При виде незнакомца она почти захлопнула дверь, оставив лишь маленькую щелку.

– Это доктор Рингвуд?- спросила она.

Получив в ответ утвердительный кивок, женщина разразилась потоком торопливых, сбивчивых объяснений:

– Я уж думала, вы никогда не приедете, доктор. Это такая ответственность – сидеть тут вдвоем с Иной, которая лежит наверху, больная! Сначала у нее болела голова, потом ее стало тошнить, и кожа у нее горячая, и она вся красная. Мне кажется, она серьезно заболела, доктор!

– Разберемся!- успокоил ее доктор.- Но прежде всего мне нужно позвонить по поводу другого пациента. У вас, разумеется, есть телефон? Разговор не займет и минуты. Это очень важно.

Женщину, казалось, возмутило то, что доктор не направился немедленно наверх, к ее больной товарке, однако она безропотно повела его в гардеробную, где стоял телефон. Прежде чем подойти к аппарату, доктор Рингвуд помедлил, придумывая повод услать из комнаты нервозную служанку.

– Дайте подумать,- начал он.- Мне может понадобиться немного кипяченой воды. Не могли бы вы поставить чайник на огонь, чтобы к осмотру все было готово?

Служанка направилась в сторону кухни. Доктор Рингвуд поспешил закрыть за ней дверь, поднял трубку и набрал номер. К его великому облегчению, сэр Клинтон Дриффилд был дома, и уже через минуту доктор мог приступить к рассказу.

– Вас беспокоит доктор Рингвуд, сэр Клинтон. Возможно, вы меня помните. Я осматривал вашего дворецкого.

– Надеюсь, случай не оказался серьезнее, чем мы думали?- раздался голос сэра Клинтона.

– Нет, дело не в этом. Сегодня вечером меня вызвали сюда, в Хэтерфилд это на Лодердэйл-авеню, двадцать шесть. Я временно замещаю доктора Корью и поэтому Вестерхэвен совсем не знаю. В этом тумане я заблудился и ошибся адресом. Я оказался в соседнем доме – Иви-Лодж, Лодердэйл-авеню, двадцать восемь. В доме мистера Хассендина. Внутри горел свет, а у крыльца стоял автомобиль, но на мой звонок никто не отозвался. Что-то вызвало у меня подозрение, и я вошел. Дом был пуст – ни жильцов, ни горничных. Но в курительной комнате на первом этаже я обнаружил умирающего юношу лет двадцати двух. Он был убит двумя выстрелами в грудь. Пули поразили легкие, и несчастный умер па моих руках почти сразу после того, как я вошел.- Доктор остановился. Однако в трубке царило молчание, и Рингвуд продолжал: – В доме не оказалось телефона. Я запер курительную и пришел сюда. В этом доме у меня пациент. Сколько времени понадобится вашим людям, чтобы добраться до Иви-Лоджа?

– Через двадцать минут я сам там буду,- последовал ответ.- Возможно, местная полиция окажется там примерно в это время. Я сейчас им позвоню.

– Очень хорошо. Я осмотрю своего пациента, а потом вернусь в Иви-Лодж и буду вас там ждать. Кто-то должен там быть на случай, если вернутся родные или слуги.

– Верно. Я скоро буду. До свидания.

Доктор Рингвуд взглянул на часы: было двадцать минут одиннадцатого. "Они должны приехать примерно без четверти одиннадцать, если, конечно, смогут отыскать путь в таком тумане" – предположил он про себя.

Выйдя из гардеробной, доктор направился в ближайшую гостиную и позвонил в колокольчик, чтобы позвать служанку.

– Вода вскипит через минуту, доктор,- проговорила она, появляясь из задней двери.- Вам она понадобится до того, как вы пойдете смотреть Ину, или мне принести ее наверх?

– Мне она вообще может не понадобиться. Прошу вас, отведите меня к больной.

Женщина пошла впереди, указывая путь, и прождала за дверью все время, пока длился осмотр.

– Что с ней, доктор?- спросила она, когда он снова появился в коридоре.

– Боюсь, у нее скарлатина. Весьма тяжелый случай. Ее следовало бы немедленно отвезти в больницу, но, полагаю, в такую ночь больничному фургону будет трудно сюда Добраться. Кстати, вы сами болели скарлатиной?

– Да, доктор. В детстве.

Доктор Рингвуд удовлетворенно кивнул.

– Тогда вы не слишком рискуете от нее заразиться. Это все упрощает. Я бы посоветовал сегодня ее не трогать – машина ведь может сбиться с пути. Достаточно и того, что вы приглядите за ней до утра.

Это предложение, очевидно, не вызвало у служанки особой радости. Доктор Рингвуд снова заговорил, пытаясь найти выход из затруднительного положения:

– Сегодня вечером никого из хозяев не было, не так ли?

– Да, сэр. Мистер Силвердейл ушел еще после ленча, а миссис Силвердейл – сразу после обеда.

– И когда же она вернется?

– Думаю, очень поздно. На обед приходил молодой мистер Хассендин, и они вместе уехали в его машине. Мне кажется, они отправились в "Альгамбру" танцевать, сэр.

Услышав имя Хассендина, доктор Рингвуд с трудом подавил невольное содрогание.

"А ведь мне следует воспользоваться своим положением врача",- подумал он, сохраняя внешнее бесстрастие. Похоже, от служанки можно добиться каких-нибудь ценных показаний, прежде чем ее напугают полицейские.

Изобразив на лице сомнение, доктор Рингвуд снова повернулся к женщине:

– Миссис Силвердейл много общалась с больной в течение дня?

– Нет, сэр. Вряд ли она вообще с ней виделась.

– Хм! А в котором часу миссис Силвердейл обедала?

– В половине восьмого, сэр.

– А этот мистер Хассендин долго пробыл здесь до обеда?

– Нет, сэр. Он появился буквально за несколько минут до того, как пробило половину восьмого.

– Где были ваша хозяйка и ее гость до обеда?

– В гостиной, сэр.

– Полагаю, больная заходила сюда в течение дня?

– Только пыль вытереть, сэр. Она все жаловалась, что у нее горло болит и вообще ей не по себе, и поэтому делала только то, от чего нельзя было отвертеться.

Доктор Рингвуд покачал головой, будто до сих пор одолеваемый сомнениями.

– Значит, потом миссис Силвердейл -и мистер Хассендин отправились обедать. Больная прислуживала за столом?

– Нет, сэр. К этому времени ей стало совсем худо. Я отослала ее в постель и прислуживала сама.

– Она не прикасалась к тарелкам или другим приборам?

– Нет, сэр.

– А сразу после обеда миссис Силвердейл и мистер Хассендин покинули дом?

Служанка на секунду заколебалась.

– Да, сэр. По крайней мере…

Доктор Рингвуд напустил па себя нарочитую суровость.

– Рассказывайте все в точности. Эта скарлатина – вещь опасная!

– Понимаете, сэр, я как раз собиралась подать кофе, когда мистер Хассендин сказал: "Давай выпьем кофе в гостиной, Ивонн. Здесь холодновато". Или что-то в этом роде. Но я точно помню, что он не хотел пить кофе в столовой. Я отправилась за кофейным подносом, а когда вернулась, они уже сидели в гостиной перед камином. Я собиралась поставить поднос перед ними, а мистер Хассендин и говорит: "Поставь вон там, на столик". Я сделала, как он велел, и пошла убирать со стола после обеда.

– А больная горничная сегодня утром в гостиной вытирала пыль,задумчиво протянул доктор Рингвуд.- После обеда мистер Хассендин не задерживался в гостиной, не так ли?

– Нет, сэр. Они недолго сидели за кофе.

На лице доктора Рингвуда появилось глубокомысленное выражение. Казалось, он обдумывает какое-то серьезное решение. Наконец он снова заговорил:

– Миссис Силвердейл днем не выглядела больной?

– Нет, сэр. Но сейчас, когда вы сказали, я припоминаю, что, уходя, она выглядела как-то странно.

– В самом деле? Этого я и боялся. Что конкретно вы имеете в виду?требовательно спросил доктор Рингвуд, изо всех сил пытаясь скрыть любопытство.