Кафе у Сэнди - Анна Штерн Страница 4

– Постараюсь, но что все-таки случилось?

– Я расскажу при встрече.

После этой фразы раздались длинные гудки – Клэр повесила трубку. К сожалению, на моем телефоне не стоял определитель номера, и я не могла перезвонить ей.

Весь этот короткий разговор показался мне довольно странным. Во-первых, я не могла вспомнить никакой Клэр, во-вторых, я не понимала, зачем я кому-то понадобилась, в-третьих, насколько я знала, никакого кафе на Бэлл роуд не было. Я вкратце рассказала родителям о телефонном звонке, и они сразу начали отговаривать меня идти на встречу. Мама думала, что это может оказаться опасным: возможно, какой-то маньяк, зазывал таким образом жертву в свои сети. Отец отнесся к звонку более спокойно, предположив, что кто-то ошибся номером, а так как имя Кэтти довольно распространенное, произошло всего-навсего досадное совпадение.

Мне же стало не по себе. Судя по голосу, Клэр нуждалась в помощи. Первым делом я решила достать школьный альбом и посмотреть, нет ли там снимков Клэр Виллетс. Возможно, я могла с ней учиться. Сходив на чердак за альбомом, я внимательно просмотрела его. Со мной действительно училась Клэр, чья фамилия была Баркер, но, возможно, девушка вышла замуж и сменила ее на Виллетс. Клэр Баркер училась в другом классе, и я пересекалась с ней несколько раз на дополнительных занятиях по плаванью. За все годы средней школы я, наверное, обмолвилась с ней десятком слов, не больше. С чего вдруг Клэр позвонила мне?

Я не любила нерешенных головоломок и, превозмогая страх, решила, что все же съезжу на встречу, но возьму с собой кого-то из знакомых, желательно мужского пола. Родителям я сказала, что не стану встречаться с Клэр, но попросила взять на вечер машину, под предлогом съездить в центр повидаться с друзьями. Около половины седьмого я на папином Форде выехала со двора. Через пару миль я остановилась возле дома моего знакомого Майкла – отца одного из детей, за которыми я присматривала в детском саду. Не смотря на то, что он не жил с матерью ребенка и не слишком ее жаловал, сына он очень любил и довольно часто забирал его из садика. Ему было двадцать пять лет, он отличался довольно крупным телосложениям, и в случае опасности мог прийти мне на выручку. Я сразу ему понравилась, и он несколько раз приглашал меня на свидание, но я всегда отказывалась. Майкл казался неплохим парнем, но мне не хотелось новых отношений, однако, в тот вечер я решила воспользоваться его слабостью и попросить сопровождать меня.

– Кэтрин… Вот так сюрприз! – удивился Майкл, увидев меня на пороге своего дома. Выглядел он немного помято: вероятно, холостятская жизнь не шла ему на пользу.

– Привет! У тебя найдется минутка? – поинтересовалась я.

– Конечно! Проходи, – с радостью ответил он.

В доме явно никто давно не убирал: одежда валялась повсюду, а по углам виднелись залежи пустых бутылок из-под пива. Майкл искренне извинился за беспорядок и провел меня в наиболее чистую из комнат – гостиную. Я вежливо отказалась от чая и, решив сразу перейти к делу,  вкратце рассказала ему о звонке.

Я думала, что Майкл поднимает меня на смех, но он, внимательно выслушав меня, сразу же согласился помочь, попросив подождать его несколько минут, пока он переоденется.

– Странная история. Ты, молодец, что обратилась ко мне, я ведь как-никак коп, – с гордостью сказал Майкл.

– Ты работаешь в полиции? – удивилась я, ведь мне ни разу не приходилось видеть его в форме, да и он никогда не упоминал об этом.

– Да. А что тут такого? Ты же никогда не спрашивала, где я работаю.

– И чем именно ты занимаешься?

– Патруль. Следим за порядком в Мэнсфилде. Мне в основном выпадают ночные смены, поэтому ты и не видела меня в форме, днем-то я хожу в штатском.

Обрадовавшись, что со мной будет настоящий страж порядка и, сказав, что подожду  в машине, я вышла из дома. Майкл подошел через пару минут. Сев на пассажирское сиденье, он тут же сказал:

– Ты забыла упомянуть, где вы договорились встретиться.

– В каком-то кафе на Бэлл роуд, – ответила я.

– На Бэлл роуд? Но там нет никакого кафе или бара. Последняя закусочная на Белл роуд закрылась лет пятнадцать назад.

– Вот и я не помню никакого кафе на этой улице, – сказала я, заводя автомобиль.

На нужное место мы приехали к половине восьмого. Бэлл роуд оказалась узкой, малоосвещенной улицей в не самом благополучном районе Мэнсфилда.

– Мне припарковаться? Пойдем пешком? – спросила я.

– Нет. Давай сначала проверим все на машине, – ответил Майкл.

Я проехала вдоль всей улицы до самого перекрестка, где Бэлл роуд переходила в Минт роуд. Ни одного кафе или даже магазина мы не заметили.

– Ты уверен, что это единственная Бэлл роуд в городе? – спросила я.

– Абсолютно! А ты уверена, что эта твоя Клэр сказала именно «Бэлл роуд»?

Я кивнула. Мне не могло послышаться.

– А где находилось то кафе, которое закрыли пятнадцать лет назад? – спросила я.

Майкл попросил меня развернуться, и после того, как я доехала до середины улицы, велел остановиться и указал налево. Там виднелась заколоченная наглухо дверь, ведущая в подвальное помещение. Окна когда-то действующего кафе находились на нулевом уровне, и тоже оказались заколочены досками. Над дверью все еще висела выцветшая вывеска «Кафе у Сэнди».

– Может, она просто хочет встретиться здесь? – спросила я.

– Отличное место для встречи! – съехидничал Майкл, – ты оглянись  – кругом ни души, автомобилей тоже почти нет, освещение плохое, куча темных углов – местечко, что надо для маньяка!

– Ты как моя мама!

– Я полицейский, мне виднее. Припаркуйся на противоположной стороне, заглуши мотор и выключи фары. Посмотрим, что будет.

Я пожала плечами и сделала все, как он сказал.

Мы просидели в машине около сорока минут, но кроме нескольких автомобилей и пары прохожих никого не увидели. Мне начало надоедать это бессмысленное ожидание, и я ругала себя за то, что поддалась собственному любопытству, да еще и втянула во все Майкла.

– Мне кажется, нужно ехать домой, – наконец, сказала я, – наверное, это чья-то шутка или ошибка. Извини, что побеспокоила тебя.

Я уже хотела вставить ключ в зажигание, но Майкл перехватила мою руку.

– Погоди! У меня какое-то странное предчувствие.

– О чем ты говоришь?

Майкл ничего