Трамвай идет в депо - Марина Серова Страница 4

12 декабря она проснулась с жуткой головной болью и позвонила сыну, чтобы попросить его привезти лекарство.

– Понимаете, – сказала моя собеседница доверительным тоном, – после смерти мужа я живу одна, а болею редко. У меня не очень много лекарств, потому что я не люблю принимать таблетки по любому поводу. У моих подруг аптечки помещаются в дорожных чемоданах, а я вот предпочитаю народные методы: чай, настои трав, медитацию. В большинстве случаев это помогает и от головной боли, и от давления, и от нервов. Но в этот раз голова болела так сильно, что пришлось вспомнить о фармакологии. Я позвонила сыну, и он не взял трубку. Тогда я позвонила невестке, потом внучке – никто не ответил. Мне подумалось, может, они все на каком-то мероприятии, и я особо волноваться не стала. Заказала таблетки в интернет-аптеке и написала сыну, чтобы перезвонил. Но он, как вы понимаете, не перезвонил.

Мария Павловна попыталась связаться с сыном еще раз, потом на следующий день, и все безрезультатно. На третий день она села в машину и поехала к дому сына.

– Там никого не оказалось. Обе машины – его и Наташина – стояли под навесом. На мои звонки так никто не ответил. Попасть на территорию дома не удалось, потому что ключа от входной калитки у меня нет. Сколько раз говорила Олегу – дай мне запасной ключ, мало ли что! Но нет – Наташа была против. Считала это вторжением в их частную жизнь. Ключи мне привозили, только когда семья сына отправлялась в отпуск. – Мария Павловна обиженно поджала тонкие, тронутые неброской помадой губы. – В общем, я побродила немного по периметру, рассмотрела дом. Было понятно, что там никого нет. Знаете, от пустого дома веет таким пронзительным холодом, что всегда понятно, что он пустой. Мне нехорошо стало от этой пустоты. Все показалось таким зловещим, и я заволновалась по-настоящему, вернулась домой, обзвонила всех знакомых, с которыми они общались. Их никто не видел. Лада уже давно не ходит в школу – я связалась с классным руководителем, и та сказала, что девочка болеет. Мол, ей родители написали. Я, как это услышала, бегом побежала в полицию, но заявление принять они отказались – сказали, связь с людьми есть.

– Даже не засомневались? – спросила я.

– Нет. – Мария Павловна замялась и затеребила край вышитой льняной салфетки. Я видела, что она о чем-то не решается сказать.

– Говорите, я должна знать все.

– Когда я была в полиции, мне пришло сообщение от Олега: «Мама, все в порядке. Мы болеем. Не хотим тебя заразить». Пришлось показать ее сержанту. Конечно, он не принял никакое заявление.

– Несмотря на это сообщение, вы по-прежнему уверены, что случилось что-то нехорошее?

– Да, именно из-за этого сообщения и уверена! Никогда такого не было – заболели и не отвечают, трубку не берут, сами не звонят. Раньше всегда звонили, объясняли. Они же знают – я беспокоюсь! А тут такое безликое сообщение. Не «мамулечка», не «мамочка», никаких деталей. Это просто на него не похоже, поймите! Мое материнское сердце чувствует, что тут что-то не так! – Мария Павловна всплеснула руками. На пальцах сверкнули матовым блеском дорогие тяжелые кольца. – Ну как вас убедить?

Я мягко улыбнулась:

– Вам не нужно меня убеждать. Я делаю то, за что платят. Если вы хотите проверить, все ли в порядке с сыном, – это ваше право. Расскажите мне немного о нем и его семье.

– Олег… он… не знаю, с чего начать, – женщина растерянно развела руками. – Двадцать пять лет назад окончил институт по специальности «Организация перевозок и управление на транспорте». Потом работал в разных компаниях, пошел в гору. Долго был финансовым директором в одной компании, которая занималась перевозками в Новосибирске. Потом вернулся в Тарасов и открыл тут свою компанию. Купил автобусы, развивал сеть. Что еще сказать? Женился давно, когда только-только вернулся в город. Наташа работала в банке, а после рождения Лады ушла с работы. Сейчас домохозяйка. Дом у них в коттеджном поселке Тихий – на выезде из города. Ну, вы о нем знаете, наверное. – Я кивнула. – Детей, кроме Лады, нет. У Наташи были какие-то проблемы после родов, она не вдавалась в подробности. Ну вот, собственно, и все. Нормальная, дружная семья.

– Вы не обижайтесь, но я должна спросить: у вашего сына были какие-нибудь отношения на стороне?

Мария Павловна отреагировала на удивление спокойно:

– Думаю, да. Мы же в современном мире живем, я уже приняла это. Не подумайте, Олег не гуляка какой-нибудь, – поспешно добавила она, – но мне известно, что какая-то барышня для встреч у него была. Я с ней не знакома, но друзья, думаю, в курсе.

– А жена?

– Жена не знает, это точно. Наташа – особа трепетная. Узнала бы – ушла бы в ночь с ребенком или выкинула еще какой-нибудь номер. Я всегда Олега предупреждала – не делай глупостей, будь осторожен.

Я мысленно усмехнулась, представив, как старушка-мать учит своего великовозрастного сына грамотно изменять жене.

– Я не могу утверждать категорично. Сами понимаете – о таком особо не распространяются. Даже матери не расскажешь всего. То, что год назад отношения на стороне у Олега были, я знаю. Но продолжаются ли они по сей день – не уверена. А какое это имеет значение? Вы же не думаете, что он сидит у какой-нибудь девицы все эти дни?

– Нет, конечно, – ответила я. – Тем более что это никак не объясняет того, куда пропали ваши невестка и внучка. Но любовницам иногда рассказывают то, что не рассказывают родным и близким. Если эта женщина встречается с вашим сыном до сих пор, она может что-то знать.

Мария Павловна не ответила, только молча кивнула.

– Вам виднее. Правда, я не знаю, как вам помочь ее найти.

– Хорошо. Мне потребуется эта фотография. – Я помахала снимком счастливого семейства.

– Да, конечно.

– Я верну, разумеется. А еще напишите мне точный адрес Олега и имена близких знакомых семьи, которые могут знать, где они.

– Да я же всех уже обзвонила, – вздохнула убитая горем женщина.

– Все равно напишите. Они могут сказать мне что-нибудь, чего вам не сказали, или вспомнить какие-то факты после вашей беседы.