Погоня за отцом - Рекс Тодхантер Стаут Страница 4

отведать жесткий, как подметка, сикх-кебаб из дряхлого, доживающего свой век осла, а не из нежной козлятины. Вулф все еще ворчал, вспоминая недобрым словом тех, кто искажает иностранные выражения, когда мы покончили с вкуснейшим десертом, приготовленным Фрицем из малины под кремом из сливок, сахара, яичного желтка, хереса и экстракта миндаля. Наконец мы вернулись в кабинет. Вулф занялся почтой, а я принялся заносить в картотеку новые орхидеи, которые Вулфу удалось выманить у Льюиса Хьюитта.

В четыре часа Вулф протопал к лифту и отправился в оранжерею на второе ежедневное двухчасовое священнодействие в обществе орхидей и Теодора, а я поднялся по лестнице в свою комнату и занялся личными делами: проверил носки и поменял ленту на пишущей машинке. По какой-то неведомой мне причине времени такие дела отнимают больше, чем кажется. Вот почему, услышав звонок в дверь, проведенный и в мою комнату, я кинул взгляд на часы и с удивлением заметил, что уже без двадцати шесть. Дверь открыл Фриц, как заведено у нас, когда я бываю наверху, но пару минут спустя зазвонил мой телефон. Я снял трубку. Фриц сказал, что молодая женщина по имени Эми Деново хочет поговорить со мной, и я попросил отвести ее в гостиную.

Когда, поднявшись по ступенькам на крыльцо старого особняка из бурого песчаника, вы войдете в просторную прихожую, то вторая дверь слева ведет в кабинет, а первая – в гостиную, которой мы пользуемся довольно редко, в основном для того, чтобы провести туда посетителей, присутствие которых в кабинете нежелательно. В отличие от кабинета и кухни, обставлена гостиная довольно непритязательно, поскольку Вулф почти не заглядывает в нее и ему все равно, как она выглядит.

Я вошел в гостиную и застал Эми Деново сидящей в кресле у окна.

– Вот и я, – сказала она, вставая.

– Вижу. – Я приблизился к ней. – Я, конечно, рад вас видеть и не хочу, чтобы вы сочли меня грубым, но мне казалось, что вчера я объяснил все достаточно ясно.

– О да, я все поняла. – Она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась довольно вымученной. – Тем не менее я решила, что должна снова поговорить с вами и… попытаться встретиться с Ниро Вулфом. Поэтому я… Словом, я кое-что сделала.

Под мышкой у Эми была коричневая кожаная сумка с большой застежкой. Девушка снова села, достала из сумки пакет, завернутый в газету и перетянутый резинкой, и протянула его мне, а я, не желая показаться неучтивым, взял его.

– Здесь двадцать тысяч долларов, – сообщила Эми. – В стодолларовых банкнотах. Вы бы сказали, – вот теперь улыбка вышла на славу, – что здесь двадцать штук. Пересчитайте, пожалуйста.

Поскольку у меня не нашлось подходящих слов, я не стал спешить с ответом, а снял резинку, развернул газету и посмотрел на содержимое свертка. Да, передо мной были самые настоящие сотенные бумажки, некоторые новенькие и хрустящие, другие – поблекшие и залапанные. Те, что я повертел в руках, были, похоже, не фальшивыми. Двадцать тоненьких стопок, скрепленных металлическими скрепками, – по десять купюр в стопке. Я снова завернул их в газету и перехватил резинкой.

– По пять штук в неделю, – сказала Эми. – На четыре недели хватит.

Из прихожей послышалось дребезжание лифта. Вулф спустился из оранжереи.

– Пять штук – это только гонорар, – заметил я. – Расходы сюда не входят. Впрочем, порой и такой суммы бывает достаточно. Если я верно понял, то вы хотите нанять Ниро Вулфа и предлагаете эти деньги как аванс?

– Да, совершенно верно. При том условии, что расследование возглавите вы.

– Возглавляет расследование всегда он. На меня возложена только черновая работа.

– Хорошо, но эту работу проделаете вы.

– Конечно. Вулф только ворочает мозгами. Я все ему объясню, потом позову вас. Вы подождете?

Эми Деново нахмурила брови и помотала головой:

– Я не хочу говорить на эту тему ни с кем, кроме вас.

– Тогда ничего не выйдет. Вулф никогда не согласится иметь дело с клиентом, которого он в глаза не видел. Такого никогда прежде не случалось, и он этого не допустит.

Эми плотно сжала губы, чуть помялась, потом сказала:

– Хорошо, я согласна. Будь по-вашему.

– Прекрасно. Вряд ли вы проникнетесь к нему особой симпатией, но доверять можете в той же степени, как и мне. – Я похлопал по свертку. – Не желаете просветить меня на сей счет?

– Нет, мне больше нечего добавить, – ответила она. – Главное, что деньги перед вами.

– Надеюсь, вы добыли их законным путем?

– Разумеется. – Она по-прежнему хмурилась. – Никаких банков я не грабила.

– До тех пор пока Вулф не согласится взяться за ваше дело, деньги останутся в вашем распоряжении. – Я протянул ей сверток. – Возможно, мне хватит пяти минут, но не исключено, что потребуется и полчаса. Если надоест ждать, можете просмотреть журналы на столике.

Я шагнул было к двери, ведущей в кабинет, но передумал и пошел в обход, через прихожую.

Вулф сидел за столом, погрузившись в очередную книгу. Это была «Невероятная победа» Уолтера Лорда. Должно быть, у Хьюитта особо наслаждаться чтением ему не удалось, так что теперь он наверстывал упущенное. Я прошел к своему столу, уселся лицом к Вулфу и принялся терпеливо дожидаться, пока он дочитает до конца абзаца. Наконец Вулф поднял глаза и прорычал:

– Что там?

– Не что, а кто, – поправил я. – В гостиной ожидает девушка по имени Эми Деново. Кажется, я как-то упоминал, что мисс Роуэн собирает материалы для книги о своем отце и наняла в помощницы эту девушку, с которой я познакомился на прошлой неделе. Вчера днем, когда я уходил от мисс Роуэн, она – я имею в виду эту девушку – остановила меня внизу в вестибюле, и мы заскочили в одно местечко отведать сэндвичей с яйцом и анчоусами. Я порекомендовал эти сэндвичи Фрицу, но он не проявил никакого интереса. Мисс Деново обратилась ко мне за помощью, поскольку я единственный человек в мире, которому она доверяет, но я отказался на том основании, что постоянно работаю на вас. Тогда она высказала желание нанять вас, но с условием, что всю работу буду выполнять я. Я сказал, что и так всегда выполняю всю работу. Дальше, естественно, я задал вопрос насчет денег, и она ответила, что на ее счету в банке есть немногим больше двух тысяч, оставшихся от матери, и больше ни цента. Ни каких-либо других средств, ни возможностей. Поскольку дело показалось мне довольно сложным и могло отнять несколько месяцев, я сказал, что ничего не выйдет и я даже не стану докладывать об этом вам. Мне, конечно, было ее