Таинственная четверка - Татьяна Викторовна Полякова Страница 4

Я сама рассказала ему о своей способности чувствовать собеседника, его эмоции, душевный настрой, если угодно. Читать чужие мысли я, слава богу, не могу. Мне уже не раз приходилось пожалеть о своей откровенности. Впрочем, для Джокера эта моя особенность была очевидна и без моих признаний, она вроде бы и явилась одной из причин, по которой меня взяли в команду. Тех причин, что на поверхности. Об истинных мотивах Бергмана оставалось лишь догадываться.

– Это не простой вопрос, Дима, – собравшись с силами, заговорила я. – Я люблю тебя, ты это знаешь. Но любовь бывает разной.

Он засмеялся, откинувшись на спинку стула.

– Предлагаешь мне место лучшего друга? Ну, спасибо, что не врага.

– Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к россказням Максимильяна о кровавых клятвах, прошлых жизнях и прочей дребедени. Полный бред, и вряд ли когда-нибудь изменю свое мнение. Но раз вам пришла охота поразвлечься, всем троим или только Максу – пожалуйста. Одна просьба: не заигрывайтесь и не морочьте голову мне. Это все, что касается моего так называемого выбора. А теперь мы можем поговорить о наших отношениях. Если хочешь.

– Не уверен, что хочу, – отвернулся он.

– Значит, мы не будем о них говорить.

– Хорошо. – Он передвинулся поближе. – Тебя что-то не устраивает?

– Напротив. Мы не видимся неделями, все реже оказываемся в одной постели, и то, что меня это устраивает, лишний раз свидетельствует: мы не совсем похожи на влюбленную пару.

– Полно людей вокруг именно так и живут… – Он вновь покачал головой, сообразив, как нелепо это прозвучало.

– Согласна, – пожала я плечами, – но съезжаться нам не стоит. Создадим друг другу лишние неудобства.

– Вадим в тебя втюрился, это ясно, – буркнул Димка, глядя на меня исподлобья.

– При чем здесь Вадим? – разозлилась я. – Если у меня появится мужчина, он будет кем угодно, только не членом нашего странного трудового коллектива.

– Ты так в самом деле думаешь? – В голосе была насмешка, а еще сочувствие, как ни странно. И это задело, точно он наперед знал: ничего подобного в принципе невозможно.

– Уверена.

Мы немного помолчали, глядя друг на друга в большой печали.

– Я не оправдал твоих надежд? – первым нарушил молчание Дима.

– Считай, что я сама толком не знаю, чего хочу.

– Значит, все-таки не оправдал.

– Как и я твоих.

– Я по этому поводу не особо заморачивался.

– Может, в этом все дело?

– Типа, это ты взяла меня за руку, и я пошел, как овца на заклание? – Теперь в его голосе была обида.

– Сравнение с овцой мне не нравится. Но по существу… разве было по-другому?

– Я знаю одно: мне хорошо с тобой. Даже когда тебя нет рядом, сама мысль, что ты… Господи, что за чушь я несу… – покачал он головой. – На самом деле я просто идиот. Забыл, что женщины нуждаются во внимании. Мог бы цветы принести сегодня и вообще… Много бы чего мог… Мы с тобой нигде не бываем…

– Хватит покаянных речей, – перебила я. – Давай не будем спешить, если уж мы сошлись во мнении, что один раз точно поторопились.

– То есть ты предлагаешь ничего не менять?

– Я предлагаю не насиловать самих себя, – засмеялась я. – Делать лишь то, что хочется делать, а не то, что должны. Собственно, именно так мы и живем сейчас.

– Плывем по течению?

– В надежде, что окажемся в нужной точке.

Он поднялся и взял меня за руку, мы обнялись и долго стояли, тесно прижавшись друг к другу. Мне было спокойно в его объятиях, мир стал простым и ясным, но теперь я, как никогда, отчетливо понимала: Димка для меня кто угодно – друг, брат, но только не тот мужчина, которого я бы хотела назвать возлюбленным. Хуже того, я знала: в этот момент наши мысли были схожи. Его от признания удерживало упрямство, а меня… Я вдруг отчетливо представила лицо Максимильяна, он посмотрел на меня с сочувствием, в котором угадывалась насмешка, и ласково произнес: «Я же говорил, милая, это было ошибкой».

После обеда позвонил Бергман. Учитывая, что он недавно вернулся, позвонить вполне естественно с его стороны, но я тут же решила: это связано с моим недавним разговором с Димкой. Голос Максимильяна звучал хрипловато, но была в нем особая мягкость – бальзам для девичьих сердец.

Кстати сказать, ничего о его личной жизни я не знала, правда однажды он представил нам свою девушку. Редкая красавица и умница, что, само собой, не удивило. Мы отлично провели вечер (я была с Димкой, а Вадим со своей подружкой), девушка мне понравилась, но продолжения знакомства не последовало. Телефонами мы не обменялись, впрочем, ни мне, ни ей ничто не мешало обратиться к Бергману. Однако не обратились. И я вряд ли смогу ответить на вопрос, почему этого не сделала.

– У нас есть повод собраться, – после приветствия и дежурных фраз на тему «как жизнь» сказал он. – Жду вас сегодня вечером, Лионелла уже занята ужином.

Не дожидаясь моего ответа, Максимильян простился, а я, поразмышляв над его фразой «у нас есть повод собраться», решила: мне предстоит выслушать очередную порцию бреда о нашем предназначении и моем выборе. Впрочем, если о выборе Бергман говорил довольно часто, то как раз о предназначении помалкивал. То ли интересничал, то ли сам о нем не знал, что куда вероятнее.

«Пошлю его к черту», – подумала я и вдруг поймала себя на мысли: я рада, что сегодня мы увидимся. И еще: я скучала. Гордость не позволяла признаться в этом, но я ждала его возвращения. С нетерпением.

Ближе к вечеру появился Вадим, на этот раз предупредив о своем приходе по телефону. Открыв дверь, я увидела, что он стоит, привалившись к дверному косяку, пиджак расстегнут, руки в карманах брюк, лицо хмурое.

– Ты готова? – точно опомнившись, спросил он.

Костюм на нем был тот же, рубашку он сменил и теперь был в галстуке, опустив его чуть ниже и расстегнув верхнюю пуговицу рубашки.

– Гадаю, что надеть, – ответила я. – Я бы предпочла джинсы, но Лионелла, чего доброго, вытолкает меня в шею.

– Запросто. Я бы не рисковал.

– Не знаешь, зачем он собирает нас? – спросила я, оставив Вадима в комнате, сама, прихватив платье, отправилась в ванную. Дверь плотно закрывать не стала, чтобы мы могли слышать друг друга.

– Собирает? – переспросил Вадим. – Я решил, что просто соскучился. Думаешь, у нас появился клиент? Я уже на мели.

Я лишь головой