Коллекционер - Ольга Владимировна Которова Страница 4

– Что с тобой? – бывший муж смотрел на нее с волнением.

– Все нормально. Просто я за целый день ничего не ела, вот и замутило. – Она еще раз глубоко вдохнула прохладный ночной воздух, от которого стало немного легче.

– Ты точно в порядке? Может тебе домой лучше поехать?

– Федь, какой дом, у меня дежурство еще не закончено. Нужно вон бумажки заполнить. – Она показала ему на папку с документами, которую держала в руке, как и перчатку, а затем снова натянула на руку. Федор внимательно смотрел на ее ладонь, потом поднял взгляд на бывшую жену, и от Милы не укрылось то, что он словно что-то заподозрил, но промолчал.

– Тогда я тебя сам отвезу до отдела. Давай ключи. – Он протянул ладонь, и Мила тут же достала из заднего кармана джинсов брелок с ключами от машины и протянула ему. Ей и правда сейчас лучше не садиться за руль. Руки все еще мелко подрагивали, и она была благодарна Феде за помощь.

– А как же твоя машина? – спросила Мила, уже когда они шли в сторону ее автомобиля.

– Так меня на служебной привезли. Моя на стоянке у отдела осталась, – сказал Федя, нажимая на кнопку брелока, чтобы разблокировать замки в машине.

Заняв место пассажира, Мила пристегнула ремень безопасности и откинулась на спинку сидения, прикрывая глаза. Несмотря на то что она пыталась отдышаться на свежем воздухе, в носу все еще оставался удушливый запах формалина, а почему он возник, она и предположить не могла, как и песня в ее голове. К первой жертве, которая была найдена две недели назад, она тоже прикасалась, только вот видений никаких не возникло. Она просто упала в обморок, тем самым перепугав присутствующих.

– Мил? – рядом раздался голос Федора, который не смотрел на нее, уделив все свое внимание дороге и машине, которую сейчас вел.

– М-м..? – устало промычала она, не открывая глаза.

– Ты мне ничего не хочешь рассказать? Ты в последнее время какая-то странная ходишь. Словно не в себе. Может у тебя проблемы какие? Так ты скажи, я все решу. Все же не чужие люди друг другу.

– Федь, все хорошо, просто я устала.

– Возьми тогда отпуск, раз устала. Ты у Никонурова – любимая ученица, думаю, он отпустит и слова не скажет.

И Федя был прав. Никонуров Кирилл Геннадьевич числился начальником отдела, в котором служила Мила, он же когда-то был лучшим другом ее матери, и когда той не стало, взял шефство над ней и ее братом.

Глядя на этого сильного мужчину, который только практически и жил работой, вылавливая преступников, но не забывая о своей семье, будучи ребенком, Мила решила, что так же хочет. И после одиннадцатого класса поступила в юридический университет. А потом, после его окончания и успешной стажировки, ее ждало кресло следователя в отделении полиции под руководством Никонурова, где она и работала и по сей день.

– Какой отпуск, Федя? У меня три нераскрытых дела лежит, да еще и этот серийник появился, будь он неладен. Я уверена, что завтра на летучке Кирилл Геннадьевич будет рвать и метать. Мы же не продвинулись ни на шаг, только зарываем себя еще глубже. – Мила, откинувшись на спинку сидения, глядела на дорогу, рассматривая проезжающие мимо здания.

– Мил, мы делаем все, что можем.

– А толку-то от этого? – Сказала она и положила ладонь на ручку двери, придерживаясь, когда машина свернула в сторону отделения полиции.

Возле здания отделения полиции было тихо. Только несколько одиноких служебных машин стояли на парковке. В самом здании полиции тоже было тихо. Мила прошла мимо окошка дежурного и свернула в коридор, где находился ее кабинет. Она перемещалась не так уж быстро. И пусть Федя молчал, она все равно чувствовала его за своей спиной. Ощущала, как он наступает ей на пятки. Мила предполагала, что Федор просто так не оставит ее. Он на какое-то время будет рядом, а когда убедится, что она и правда в порядке, то уйдет.

Несмотря на то что прошел год после того, как они развелись, в отличие от Милы, у Мареева еще оставались к ней чувства, и это было видно невооруженным взглядом. Только сейчас, после двух лет совместной супружеской жизни, Мила понимала, что они как-то слишком быстро сошлись. Федор пришел работать только пять лет назад в их отдел на место начальника оперов. И он отличался от всех мужчин, с кем работала Мила до него. Федор был очень красивым мужчиной. Высокий, накаченный, его темные, практически черные жесткие волосы были всегда немного в растрепанном виде, что придавало ему озорной мальчишеский вид. Аккуратное лицо, с большими прозрачно-голубыми глазами, от которых всегда было трудно оторваться. Они словно притягивали к себе. Аккуратный нос с небольшой горбинкой и квадратный подбородок с ямочкой, которая еще больше придавала ему брутальности. В этом мужчине скрывались противоречивые черты характера, такие как жесткость и даже властность, граничащая с нежностью и заботой. И Мила, как и большинство женщин в их отделе, не справилась со своими чувствами.

В Федора было невозможно не влюбиться. Их взаимные чувства вспыхнули довольно быстро, и после полугода общения они тайком расписались, что стало шоком даже для самой Милы. Она просто не смогла отказаться от этого предложения. Только вот семейная жизнь оказалась не такой хорошей, как о ней говорят. Возможно, если бы у нее и у Федора бо́льшую часть времени не занимала работа, то все бы получилось, только вот у них вышло иначе. За эти два года семейной жизни они практически виделись только на работе. За все это время Мила даже не успела перевести все свои вещи из собственной квартиры, которая ей и брату досталась после смерти матери, в квартиру мужа. Федя многого не знал о Миле, к примеру, что у нее есть брат-близнец, который с детства заперт в психиатрической клинике. Как-то не было времени рассказать об этом, а вот она все знала о своем бывшем муже. Даже о его подружках, с которыми он крутил романы до нее.

Подойдя к двери кабинета, Мила, вставила ключ в замочную скважину и, щелкнув замком, распахнула дверь. Входя в кабинет, она дотронулась до выключателя, и тут же загорелся в помещении яркий свет. Мила подошла к рабочему столу, оставляя папку с документами, и вернулась к вешалке, что находилась при входе, рядом с дверью. Сняла кожаную куртку, вешая ее на крючок, и обернулась к зеркалу, висящему на стене. Смотря на свое