Спецотдел-3 - Андрей Волковский Страница 4

Эд помолчал и виновато добавил:

— Девчонки волнуются сильно.

Егор вовсе не обязан вникать в его семейные отношения. А уж возможный инцидент не с сёстрами даже, а с подругой сестёр и вовсе не может служить оправданием опоздания. Отчитает его Егор — и будет прав.

Но, может быть, ещё удастся вернуться вовремя…

Да и зачем вообще он решил объясняться? Надо было сказать, что приболел, и пропустить завтрашний день. Всё равно толку от невыспавшегося сотрудника, полночи метавшегося туда-сюда между городами, не будет. Но, с другой стороны, обманывать старшего — куда это годится?

— Я понимаю, — вдруг произнёс Егор. — Семья — это важно. Езжай. Как разберёшься что там к чему, позвони. До связи.

— До связи.

Эду показалось, что голос старшего прозвучал странно, когда речь зашла о семье, но сейчас однозначно было не лучшее время, чтобы думать об этом.

Машина Эда, прорезая светом фар густые октябрьские сумерки, спокойно долетела до города. Мелькнул за окнами автовокзал. Чуть левее, вон за теми многоэтажками, дом Кобры. Вернее её дяди: Шпиль и сейчас ночует в своей старой квартире между поездками заграницу за редкими существами. А вот Кобра и Аспид давно в Москве. С Эдом они общаются редкими сообщениями по праздникам, будто и не было Змей, Полоза и общего прошлого. А может, как раз потому, что всё это было?.

Эд встряхнулся, прогоняя неуместные воспоминания. Так, судя по присланному Олькой адресу, ехать надо в другой район, на Комсомольский.

Мимо Железнодорожки, через центр, вдоль реки до промзоны. Теперь налево, прямо, прямо, прямо — вот и Комсомольский.

Эд остановил машину в «кармане» у автобусной остановки и позвонил Оле: наверняка же сидят и ждут, когда же брат даст о себе знать.

— Я на Комсомольском. Сейчас поеду проверить, что там с вашей Ярой. Если сам не разберусь, позвоню в ваш спецотдел.

— Спасибо! Спасибо, Эдька!

— Да не за что пока. Спать ложитесь.

— Рано ещё! — фыркнула Олька.

— А ты потом к нам заедешь? — робко поинтересовалась Аля.

— Если быстро разберусь, то заеду. А если задержусь, то нечего маму с папой будить.

— Но всё равно позвони, ладно?

— Мы будем ждать! Не уснём же, пока не узнаем, что там и как ты.

Эд пообещал сообщить, чем дело кончится, и отключился.

«Шевроле нива» медленно покатила вдоль узкой улицы Революции 1905 года. Высокие, удручающе однообразные заборы. Зловещие голые ветки, тянущиеся из-за этих самых заборов. Будь Эд впечатлительнее, обязательно проникся бы. А так заборы интересовали его только потому, что на них намалёваны номера домов.

Вот и одиннадцатый!

Свет в окнах не горит, но у соседей окошки светятся, так что версия с отключением электроэнергии отпадает.

Эд медленно покатил вдоль улицы и скоро обнаружил пустырь на месте пятнадцатого дома. Вот тут можно оставить машину.

Стоило выбраться из салона, как холодный ветер бросил в лицо ворох листьев. Эд отмахнулся от листвы, на всякий случай проверив её знаками, взял сумку, запер машину и вернулся к одиннадцатому дому.

Постучал в дверь у ворот. Тишина.

Знак поиска, тревожно мерцая, полетел сквозь ворота к маленькому домику, стоящему рядом с жилым домом.

Эд оглядел старый забор и хлипкую створку, прикидывая, что проще: высадить дверь или перелезть на ту сторону? Тщательный осмотр показал, что проще всего просунуть что-то в щель и поддеть хлипкий засов.

Он ещё раз постучался и прислушался. Ничего. Собаки во дворе, видимо, нет. Свет в доме не зажёгся. По двору, вроде как, никто не ходил.

Ладно, значит, незаконное проникновение.

Эд вынул из кармана бумажник, извлёк дисконтную карту спортивного магазина и с третьей попытки поддел засов.

Дверь распахнулась, впуская незваного гостя во двор. Дом, высокие кусты вокруг. Рядом, надо полагать, летняя кухня — маленький домик с белыми ставнями. Слева баня и сарай. Справа призраки грядок, пустая теплица и гараж.

Знак поиска снова полетел к маленькому домику, светясь ярко и ровно. Видимо, тварь до сих пор там.

Эд вытащил телефон и набрал номер местного спецотдела.

— Диспетчер Елена, слушаю вас.

— Говорит Эдуард Петров, группа Б-пять. Комсомольский проезд, дом одиннадцать. В подвале летника монстр. Вероятно, пострадали люди, в том числе ребёнок.

— Вызов принят. Пришлю группу, как только кто-нибудь освободится. Вы, извините, не из наших, да?

— Коллега из соседнего города. А сколько у вас в ночной смене?

— Вообще три группы, — пояснила диспетчер. — Но И-три гриппуют, П-четыре в пригороде: дикая стая объявилась. А Т-три тоже на вызове. Где-то через час кто-нибудь, наверное, приедет.

— Жду, — буркнул Эд и сунул телефон в карман.

Он-то думал, что семь групп в ночной — это мало. С другой стороны, город совсем мелкий, так что, наверное, тут обычно и трёх хватает.

Надо самому проверить. Скорее всего, он и сам справится.

Дверь летней кухни была приоткрыта. Видимо, Ярина оставила не запертой, когда пошла на разведку.

Вход в подвал зиял зловещей тёмной дырой почти посредине помещения.

Опознание результатов не дало: мол, там, внизу, кто-то есть, но вот кто именно, неясно. Как будто этого Эд и сам не знает.

Он вынул из сумки фонарь и осторожно заглянул вниз.

Сердце тут же замерло — и заколотилось часто-часто. У подножия приставной лестницы неподвижно лежала девочка. Вокруг головы ребёнка темнела лужа. Пятна виднелись и на нижней ступни. Видимо, девочка упала и ударилась головой.

Надо спуститься и проверить, жива ли она. Какой бы там ни был монстр, базовой защиты «спеца» должно хватить, чтоб сдержать первый удар. А у Эда защита усиленная, так что и на второй, и на третий хватит.

Продолжая рассуждать о защите, он взял фонарь в зубы, сунул в нагрудный карман куртки зажигалку и осторожно начал спускаться в подвал.

Он заставил себя остановиться на середине лестницы и достать зажигалку. Если люди спускаются в подвал и теряют сознание, то дело может быть вовсе не в монстре, а в углекислом газе.

Эд медленно опустил руку с зажигалкой, следя за огоньком. Горит. Значит, кислород внизу есть — хорошо.

Эд спрятал зажигалку и продолжил спуск. В самом низу снова вынул зажигалку, но пламя и на этот раз не погасло.

Он аккуратно спрыгнул на бетонный пол, стараясь не задеть Ярину — наверняка это она, кто ж ещё?

Снял перчатку,