Марина Крамер - Мост в прошлое, или Паутина для Черной вдовы Страница 40

Ворон с любопытством оглядел ее, подлил еще водки в рюмку и сунул ей в руки:

– Так я сам и разбираюсь. Как могу, так и разбираюсь. А ты мне просто поможешь немного. И тебе хорошо, и мне.

– Мне – хорошо? – выпив и не поморщившись, спросила она. – А с какой это звезды ко мне это «хорошо» явится? Ты собираешься мужа моего с поста сдвинуть, его тут же и закрыть могут – это мне такое счастье, да? А хочешь… – она вдруг резко наклонилась к Ворону, и тот, не ожидая, отшатнулся. – Хочешь, мы другую сделку заключим?

– Это какую же?

– Я тебе скажу, у кого есть компроматы на Гришку, а ты за это поможешь мне его убрать, – выпалила Ветка, снова принимая прежнюю позу на диване.

Ворон вытаращил глаза, не вполне поняв, что именно сказала сейчас Ветка.

– То есть… – медленно проговорил он, переваривая информацию, – то есть ты предлагаешь…

– Ой, ну, до чего мужики бывают туповаты, а? – вздохнула Ветка и уже сама налила себе полную рюмку и тут же ее опустошила.

Без закуски забирало куда быстрее, она уже чувствовала головокружение и то, как заплетается язык, и совсем перестала контролировать свои слова.

– Смотри… я тебе телефон дам… там женщина. У нее… – новая рюмка быстро опустела, и Ворон, поняв, что сейчас Ветка просто напьется и упадет, поспешно убрал бутылку за диван со своей стороны. – А-а, зажал, да? – пьяно прокомментировала она. – Ну, ладно… тогда больше не скажу ничего.

Ворон про себя крепко выматерился – ну, кто бы знал, что она окажется такой слабой на спиртное и напьется с нескольких стопок. Но вслух выдавил с улыбкой:

– Давай, договаривай, потом еще накатим.

Ветка кивнула:

– Смотри – не проотвечайся. Так вот… ты когда эту женщину увидишь – ахнешь… потому что это… это… знаешь, это кто?

– Ну, кто?

Ветка сделала страшные глаза, поднесла палец к губам и громким шепотом пробормотала:

– А это, Мишаня, сама Наковальня…

Ворон уже не смог сдержаться, матюгнулся вслух – только пьяного бреда ему и не хватало. Он решил, что сегодня Ветку домой не отпустит, оставит у себя и завтра, на трезвую голову, снова заведет разговор о бумагах и какой-то женщине, у которой они якобы есть.

Крикнув охране, чтобы увели Ветку в спальню на третьем этаже и там заперли, он убрал в бар бутылки и тоже отправился спать. Однако странный разговор долго мешал уснуть, и Ворон ворочался в темной спальне с боку на бок, пытаясь понять, что это было – пьяные бредни или попытка запутать его. «Какая Наковальня, когда ее и в живых-то уже несколько лет нету? – думал он, изучая лепнину на потолке. – Мы ж не в сказке живем, где все возможно! Я и на похоронах был, и Хохла видел – тот едва с ума не сошел. Разве такое можно разыграть? Нет! Да и объявилась бы уже красавица, потребовала бы с Беса свое – то, что он подгреб, когда Хохол начал к отъезду готовиться. А может… Да нет – ерунда! Напилась Виола и намолотила тут. Завтра проспится, расскажу – посмеемся». С этой мыслью он и уснул, наконец.

Марине тоже не спалось, несмотря на выпитую текилу. Она долго сидела, поджав ноги, на кровати и смотрела в темное окно, за которым изредка раздавался шум проезжающих машин. Хотелось плакать, но слез не было. Зато внутри все просто исходило ими, казалось, что плачет душа. Возвращение оказалось слишком болезненным и тяжелым. И еще – одиночество. Постоянное одиночество, когда даже посоветоваться не с кем, когда подруга предала. Что делать дальше, как выбираться, как закончить начатое? Ответов не было, а вопросы только множились в голове.

Марина задремала только часам к четырем, но буквально сразу ее поднял звонок мобильного. Это оказался Гена.

– Тебе чего? – не совсем любезно спросила она.

– Мне-то? Адрес ваш, вот чего! Я что вам – мальчик влюбленный, на телефоне сидеть и звонка ждать? – загремел Гена, и Коваль стало стыдно – она совершенно забыла, что обещала позвонить и сказать адрес.

– Ой, Ге-е-на… – протянула она виновато. – Прости, а? Закрутилась тут и забыла…

– Что – ремонт делали? – ехидно поинтересовался телохранитель.

– Ну, перестань… Записывай.

Она продиктовала адрес, а Гена сказал, что завтра – вернее, уже сегодня – часов в одиннадцать он привезет на просмотр телохранителя. На том и попрощались.

Марина давно не видела таких ярких и совершенно реалистичных снов, как в эту ночь. Ей снился Женька – вроде бы он стоял в глубокой яме по колено в воде, а она – на краю. Хохол тянул к ней руки, а она смеялась и носком туфли сбрасывала вниз камни и комья земли. И вскоре Женька оказался зарытым по пояс, а она все хохотала и продолжала засыпать его землей. Внезапно он дотянулся до ее ног и стащил к себе, закрыл рот поцелуем, а земля продолжала сыпаться на них уже сама по себе. И только подняв глаза, Коваль увидела, что на верху оврага стоит Бес с лопатой в руках, кидает землю и улыбается. И вот уже они с Женькой совсем засыпаны, и воздуха не хватает, и Хохол последним усилием выталкивает ее на поверхность. И она пытается выкопать его, роет землю руками, отбрасывает комья, но тщетно – земли становится только больше, а Женьку уже не спасти…

Марина проснулась от чувства тяжести в груди, как будто действительно только что выбралась из могилы. Чувство пустоты, которое она ощутила во сне, не покидало ее. Она нашарила под подушкой телефон и набрала Женькин номер, но его мобильный оказался выключен, и это Марине совершенно не понравилось. Тревожный сон не шел из головы, это вдруг стало казаться плохим знаком, и Коваль набрала номер Мышки. Та долго не отвечала, потом заговорила негромко:

– Да, Мариш, привет.

– Уф, слава богу, хоть ты на проводе! – выдохнула Марина. – Что там у вас происходит? Где Женька? У него телефон выключен.

– Он спит, Мариш, приболел.

– В смысле? – У Коваль екнуло сердце в нехорошем предчувствии.

– Простыл, – совершенно спокойным голосом ответила Маша. – Температурил всю ночь, теперь спит, вымотался.

– А-а… – Но на душе все равно было неспокойно. – Машка… А точно все хорошо?

– Ну, что ты. Конечно, – мягко проговорила Маша. – Скажи лучше, как ты там, Женька волнуется.

– Волнуется – пусть перезвонит, как проснется. Нормально у меня все, только вот… – она запнулась, размышляя, говорить ли Машке о Виоле, но передумала. – Квартиру сняла, знаешь ли. И оказалась она моей бывшей, прикинь?

– То есть? – не поняла Маша.

– Ну, вот так. Это моя бывшая квартира, ее теперь хозяйка сдает. Сперва так ужасно было – даже мебель моя. А сейчас вот проснулась – и ничего, нормально.

Она хотела еще что-то добавить, но раздался звонок в домофон, и Марина, извинившись, положила мобильный, еще раз попросив Машу передать Хохлу, чтобы позвонил. У домофона был Гена, Коваль открыла и сказала этаж, а сама быстро метнулась в ванную, где оставила вчера джинсы и свитер. Кое-как причесав волосы, она выскочила как раз к звонку в дверь. Распахнув ее, она отступила в растерянности – рядом с Геной стоял… Никита. Марина вопросительно смотрела на Гену, а тот невозмутимо снимал куртку и ботинки.

– Я не поняла…

– Что конкретно?

– Пойдем-ка в кухню на пять минут. А вы пока проходите, молодой человек, – бросила она Никите, повернулась и услышала:

– Не бойтесь, Марина Викторовна, я вас не выдам.

Она развернулась, как ужаленная, и уставилась на Никиту.

– Что ты сказал?!

Парень смотрел прямо и открыто, глазами, полными обожания, и Коваль передернуло. Но Никита, казалось, не заметил этого:

– Только то, что вы услышали. Позвольте мне быть около вас.

– Кошмар… только тебя мне не хватало! – выдохнула Марина, опираясь на стену. – Гена, с какого перепуга? Он что – единственный телохранитель в этом чертовом городе?!

– Нет. Но зато самый надежный в этой ситуации. – Гена был невозмутим, чем окончательно вывел Марину из себя. Она испытала желание врезать телохранителю по лицу – будь на его месте Хохол, так и было бы, но она сдержалась.

– Да?! Надежный? Чем же? Тем, что будет слюни вокруг меня распускать? Ну да – это эффективно, вдруг кто-то поскользнется! Мне проблем мало, что ли?! – рявкнула она, уперев руки в бока.

Никита выглядел, как нашкодивший кобель, застигнутый за грызней хозяйских туфель. У Гены же не дрогнул ни единый мускул. Он спокойно взял Марину под руку и повел в кухню, жестом велев Никите уйти в большую комнату. Закрыв за собой дверь и усадив Коваль на табуретку у окна, Гена начал:

– Значит, так, Марина Викторовна. Истерику свою заканчивайте. Никита в вашей ситуации тот человек, с которым меньше всего проблем.

– Да?!

– Так, стоп! – пресек Гена, и Марина от неожиданности замолчала. – Дайте мне сказать, потом будете снова кричать, если захотите. Так вот. Никита – лучший вариант, от него не надо прятаться, ему можно доверять, он профессионал. Пока нет Беса, все вообще отлично – никто не хватится. А когда он вернется, мы рокировку сделаем – я как бы выйду из отпуска, а Никита как бы уйдет.