Джеймс Чейз - Том 23. Только за наличные. Ты найди, а я расправлюсь Страница 40

— Они постучат через пару минут, — прошептал я. — Вы знаете, что сказать им.

Девушка сидела неподвижно, как манекен. Ее лицо приняло восковой оттенок.

В дверь постучали.

Девушка не пошевелилась. Я указал револьвером на дверь.

Она смотрела на меня, словно кролик на удава.

Опять постучали, сейчас уже настойчивее.

Но я уже понимал, что она ничем не может помочь мне. И действительно, глаза девушки закатились, и она упала на пол.

— Откройте! — дверь начали ломать.

Глава 4

Удача отвернулась от меня, это я уже понял. Как только я буду в их руках, Хейм тут же начнет расследование. А это конец. Но это меня не волновало. Единственное, что было важным, так это деньги. Если я не смогу оставить их у себя, Хейм тоже не должен их получить!

— Открой, Фаррар! — кричали за дверью. — Мы знаем, что ты здесь!

Снова послышались тяжелые удары в дверь.

Я подошел к окну и посмотрел вниз. Вокруг всего здания под окном шел неширокий карниз. Ярдах в тридцати от окна он переходил в площадку, на которой находилась огромная каменная скульптура. Если мне удастся добраться туда, я буду вне сектора обстрела. Я посмотрел вниз. Толпа все прибывала. При мысли о том, что нужно будет идти по карнизу, у меня неприятно заныл желудок. И все же нужно будет совершить это, если я не хочу получить пулю в голову.

Когда полицейские вновь забарабанили в дверь, я перекинул ногу через подоконник, встал обеими ногами на карниз, затем взял чемодан.

Люди внизу закричали, но я сделал вид, что не обращаю на них внимания. Некоторое время я стоял неподвижно, с сильно колотящимся сердцем. Без чемодана я легко прошел бы по карнизу, но чемодан здорово мешал мне. Задержав дыхание, я, прижимаясь к стене, медленно двинулся вперед, не сводя взгляд с карниза. Я достиг ближайшего окна, подавляя желание посмотреть вниз. Если бы я это сделал, то неминуемо свалился бы вниз. Передо мной находилось еще одно окно, а дальше только гладкая стена. Когда я приблизился на два фута к окну, из него выглянул мужчина. Я остановился.

Это был загорелый блондин в зеленой рубашке и спортивной куртке. При виде меня у него отвисла челюсть. Осторожно, чтобы не потерять равновесия, я сунул руку в карман и вытащил револьвер.

— Не свалитесь, — весело сказал блондин. — Может быть, вы влезете ко мне?

— Исчезни и закрой окно, — сказал я, направляя на него револьвер.

Он поперхнулся и исчез. Толпа внизу одобрительно завопила. Добравшись до окна, я заглянул в номер. Там никого не было, дверь раскрыта настежь.

Только двадцать футов отделяло меня от площадки. Я быстро двинулся вперед. За спиной я услышал крик, но не оглянулся. Я все время ждал выстрела в спину, но его не последовало.

Наконец я достиг площадки и поставил чемодан. Площадка была маленькой, но все же я мог спрятаться за скульптурой, тем самым обезопасив себя от выстрелов. Некоторое время я стоял, пытаясь восстановить дыхание, потом посмотрел на здание напротив отеля. Во многих окнах виднелись возбужденные лица зевак.

— Возвращайся обратно, ты, идиот, — крикнул какой-то мужчина. — Что ты намерен делать?

Я настолько устал, что вынужден был присесть. Впервые после того, как я выбрался на карниз, я смог посмотреть вниз.

Бульвар Рузвельта был запружен народом.

Я понимал, что у меня очень мало времени. Вскоре полицейские доберутся до меня с помощью пожарных лестниц или иных приспособлений. Однако это не очень беспокоило меня. В чемодане у меня лежало четверть миллиона долларов.

Люди внизу все прибывали.

Я открыл чемодан и взял в руки пачку стодолларовых купюр. Разорвав упаковку, я подбросил деньги вверх. Банкноты закружились в воздухе, подобно зеленым листьям, и начали медленно падать на землю.

Люди смотрели на деньги, не понимая, что это такое. Наконец они опустились достаточно низко, и какой-то мужчина подпрыгнул и схватил одну из бумажек. Остальные тоже поняли, что я разбрасываю. Раздался многотысячный крик.

Мужчина высунулся из окна и закричал:

— Он разбрасывает деньги!

Теперь я спешил. Вынимая пачку за пачкой, я срывал обертку и швырял деньги направо и налево, как когда-то мечтал. В этот момент я чувствовал себя самым могущественным человеком в мире.

Люди бросались друг на друга, дрались, пытаясь урвать как можно больше денег. Полицейские бросились в толпу, пытаясь урвать свою долю.

Я бросил вниз остатки денег и прислонился спиной к стене, тяжело дыша. Моя одежда пропиталась потом. Сколько мучений пришлось испытать, чтобы в течение нескольких минут наслаждаться могуществом богачей? Но деньги кончились. Четверть миллиона долларов просочилась между пальцев, как и предсказывала Делла. Теперь у меня ничего не было. Минута могущества прошла и больше не повторится.

Люди внизу перестали обращать на меня внимание. Они забыли обо мне из-за денег.

Мое время кончилось. Скоро полицейские доберутся до меня. У меня еще оставался выбор: сдаться полиции или броситься вниз, куда не так давно улетели мои деньги.

Я понимал, что, если расследование будет вести Хейм, у меня не будет ни малейшего шанса на спасение. Если бы не Джинни, я бы не колебался. Но я помнил ужас на ее лице, когда Хейм сказал, что я украл эти деньги. Я также вспомнил, что она сомневалась в моей любви. Больше всего на свете мне хотелось сказать ей, как много она значит для меня. Нет, она должна услышать всю историю от меня. Узнать, ichk я попал в эту ситуацию. Я надеялся, что после этого она не будет считать меня негодяем.

Ради того чтобы Джинни узнала правду, я решил сдаться. Прежде чем я предстану перед судом, у меня будет время записать свою историю. И до объявления приговора Джинни сможет прочесть мою исповедь.

Решив поступить так, я медленно поднялся на ноги, глядя на карниз. Из окна ярдах в двадцати от меня высунулась голова полицейского. Лицо его блестело от пота, и было видно, как он боится. Он нерешительно перекинул ногу через подоконник.

— Оставайся на месте! — крикнул я. — Я возвращаюсь.

Шаг за шагом, не отрывая взгляда от лица полицейского, я двинулся в обратный путь. Я слышал вопли толпы внизу, и они напомнили мне рычание львов в вольере, когда я бросил туда труп Райснера. По крайней мере он не знал, что его ожидает. А я знал!

Ты найди, а я расправлюсь

Глава 1

Удушливым июльским днем я тихонько подремывал в своей конторе, не имея никакого особенного дела и не желая никого видеть. Громкий телефонный звонок заставил меня вздрогнуть и очнуться.

— Да, Джина? — спросил я, снимая трубку.

— Мистер Шервин Чалмерс, — трепещущим голосом предупредила девушка.

У меня сразу пересохло во рту.

— Чалмерс? Боже мой! Он что — в Риме?

— Он звонит из Нью-Йорка.

У меня восстановилось нормальное дыхание.

— Ладно, соединяйте.

Надо признаться, что я был смущен не меньше, чем старая дева, у которой под кроватью обнаружили мужчину.

На протяжении последних четырех лет я возглавлял римское отделение «Нью-Йорк Уэстерн Телеграмм». И это был мой первый контакт с владельцем газеты.

По слухам, он был мультимиллионером, бесчувственным тираном с подчиненными, блестящим журналистом и умницей. Удостоиться с ним личного разговора все равно что получить приглашение на чашку чая с президентом США. Я ждал, прижав трубку к уху. В ней слышались обычный треск и щелчки, потом женский голос непринужденно спросил:

— Мистер Доусон?

Я ответил, что это действительно я.

— Не вешайте трубку. С вами будет говорить мистер Чалмерс.

Я уверил ее, что не буду, и тут же попытался вообразить ее реакцию на обратное утверждение. Новая серия щелчков, неясное бормотание, потом голос, который резонировал, как молот на наковальне, рявкнул:

— Доусон?

— Да, мистер Чалмерс.

Наступила пауза. Я мысленно спрашивал себя, за что будет головомойка, так как не сомневался, что речь будет идти именно о ней. Уж если мне позвонил сам мистер Чалмерс — значит, жди грозы.

Но дальнейшее меня совершенно ошеломило.

— Послушайте, Доусон. Завтра в 11.50 моя дочь прилетает в Рим. Попрошу вас встретить ее на аэродроме и проводить в отель «Эксельсиор». Моя секретарша заказала там номер. Вы сможете это сделать?

Я понятия не имел, что у него есть дочь. Я знал, что он женат года четыре, но дочь? Наверное, этот разговор был Чалмерсу неприятен, поэтому он спешил побыстрее с ним покончить.

— Она поехала учиться в университет. Я сказал, что, если ей что-то понадобится, она может обратиться к вам. Я ей даю 60 долларов в неделю. Для молодой девушки этого более чем достаточно. Ей нужно заниматься, а не думать о развлечениях. Но я хочу быть уверен, что возле нее находится человек, который поможет ей в трудную минуту, если такая наступит. Ведь она может заболеть или еще что-нибудь…