Марина Серова - Кто первым бросит камень Страница 40

Думаю, что вы, Дебора, спланировали его убийство заранее. Вы знали о том, что у гроссмейстера две страсти — шахматы и старинные монеты. Шахматы, конечно, были бы вернее… И эффектнее, верно? Но вы выбрали монеты. Вы послали в подарок старику очень редкую и дорогую монету, но предварительно обработали ее поверхность растительным алкалоидом. Понятия не имею, где вы добыли эту дрянь… Не хотите рассказать? Нет? Ну что же.

Ваш сообщник Иван Хрусталефф побывал в доме накануне приема — в тот день Елизаветы и Темы не было там — и вручил монету старику. Думаю, к подарку прилагалось письмо с извинениями и предложением дружбы до гроба?

Но старый гроссмейстер не стал открывать подарок сразу, а сделал это в день приема, на котором присутствовало множество гостей. Проблема в том, что Иван был приглашен на этот прием гостеприимной Елизаветой Киприановой. Иностранец совершенно не собирался светиться в доме, где, как он точно знал, вот-вот произойдет убийство! Но проклятое русское гостеприимство едва не разрушило ваш план. Гроссмейстер умер как раз в тот день и час, когда Хрусталефф оказался в доме! Иван запаниковал и попытался забрать монету. Но тут ему не повезло — его опередил секретарь старика, Иржи. Когда Иван проник в дом, монеты там уже не было.

На счастье иностранца, его никто не заподозрил. Мало того — смерть старика сочли естественной и даже не стали заводить уголовного дела. Так что никакого расследования убийце не грозило, и Хрусталефф с чистой совестью отбыл домой. Я лично отвезла его в аэропорт и посадила в самолет, — мрачно закончила я. — Это, Георгий, ответ на вопрос «как». И, если бы не ваш сын, никто бы и не сомневался, что гроссмейстер просто сыграл последнюю партию со смертью, и все.

— Женя, так нельзя, — сказал Йосеф. — Ты бросаешь какие-то ужасные обвинения. У тебя есть доказательства? Или это только твои догадки?

Голос подполковника звучал холодно. Я вспомнила, что Деби — его дальняя родственница.

Я встала, и все вздрогнули. Семья Киприановых смотрела на меня так, словно я была горгоной Медузой — с отвращением и страхом. Ничего. Уже недолго осталось…

Я достала из сумки распечатку.

— Вот, — я протянула листы Георгию. — Это копия заключения криминалистической лаборатории. Анализ монеты показал, что на ее поверхности еще сохранились следы яда. Очень опасная штука, кстати. Действует через кожу, в течение пятнадцати минут наступает паралич сердечной мышцы. Я по ядам не специалист, но сразу видно — дрянь эта крайне редкая и очень дорогая. А вот и сама монета. Полагаю, теперь она принадлежит вам.

Я выложила на стол прозрачный зиплок с монетами. Все уставились на пакет, но никто не осмелился прикоснуться к нему.

— Я говорил маме, что в доме побывал кто-то чужой! — сердито сказал Артем. — А она мне не поверила! Все могло быть иначе, да?

Я не ответила мальчику, а обратилась к его отцу:

— Кстати, Георгий, вы любите фалафель? Вас не удивляло, что ваш друг Йосеф заставил вас покинуть дом под совершенно бредовым предлогом, будто дом напичкан подслушивающей аппаратурой? И все последние дни кормил вас уличной едой?

Георгий вопросительно уставился на Ёсю. Подполковник пожал плечами.

— Вы должны сказать спасибо вашему другу. Йосеф спас вам жизнь. Вы заметили, что ваше самочувствие резко улучшилось после того, как вы покинули дом?

Георгий потрясенно уставился на Дебору.

— Да-да, вы не ошиблись! Если бы не эта предосторожность, вы бы не сидели в вашей уютной гостиной, а лежали на столе в морге. И вскрытие показало бы инфаркт. А что такого? Ваш сын похищен, сплошные переживания… неудивительно, что сердце не выдержало! Кстати, Дебора, почему вы использовали другое средство? Не стали разыгрывать внезапную смерть? И какой предмет вы подсунули мужу?

Девушка усмехнулась. Я почувствовала, как мороз пробежал у меня по позвоночнику от этой усмешки.

— Я использовала клавиатуру компьютера. Обычно Йегуда проводил за ним долгие часы. Но с тех пор как пропал его сын, он не просидел за компьютером и десяти минут подряд! Йегуда проводил все время в поисках сына. Или просто сидел и смотрел в стену. Так что мой план не сработал. Смешно, правда?

— Умереть от смеха! — сказала я. — Ну вот, с «как» мы, полагаю, закончили. Теперь наступает очередь «почему»… Георгий Иннокентьевич, может быть, нам выйти? Это ведь ваше семейное дело…

— Мне теперь все равно, — глухо проговорил Георгий. Он поднял на Дебору взгляд, полный первоклассной ненависти: — Скажи, сучка, чего тебе не хватало?

Артем закашлялся. Я постучала подростка по спине и тихо произнесла ему на ухо:

— Добро пожаловать в мир взрослых людей. Ты же хотел побыстрее повзрослеть?

— Но не настолько же! — прошептал Артем.

Дебора налила воды в стакан. Мы как завороженные смотрели на нее. Неужели отравится?! Нет, не верю!

Девушка медленно, неторопливыми глотками пила воду. Мы не сводили с нее глаз. Деби поставила стакан на столик и вполне мирно ответила:

— Чего не хватало? Детей, милый.

Георгий растерянно моргал.

— Что ты отвечал мне, когда я заводила разговор о детях? «У меня уже есть сын!» — передразнила девушка, кстати, очень похоже. — Но у меня-то нет! Ты так любил своего уродца, своего маленького гения! Все заботы о нем, все деньги ему! Нанял мальчишке персонального учителя вместо того, чтобы просто отправить парня в школу, как всех! Мне уже двадцать девять, не забыл? Ты подарил мне на день рождения кольцо с бриллиантом. И пообещал, что на следующий — на тридцатилетие — подаришь вдвое крупнее! Но мне не нужны бриллианты. Я хотела ребенка. Иван… Да, он лишен твоего обаяния, но он дал бы мне то, что я хочу!

— Интересно, на какие средства ты собиралась жить с этим типом? — затрясся Георгий. — Он мелкая сошка в лос-анджелесском филиале, просто офисный планктон!

— Пап, думаю, ты забыл кое о чем, — сказал Тема. — У тебя ведь есть патенты, помнишь? Все твои права унаследует законная супруга. Ну и я получу половину, верно? Правда, я тебя не собирался убивать…

— Молчи уж, ты тоже хорош, — проговорила я.

— Яблочко от яблони недалеко падает! — усмехнулся Тема.

— Йегуда, что ты собираешься делать? — спросил подполковник. Он сидел сгорбившись, свесив между колен тяжелые руки. Лицо его налилось нездоровой краснотой. Я подумала, что из всех нас подполковнику пришлось тяжелее всех. Самые правильные в этом мире всегда получают самые тяжелые пинки…

— Это хороший вопрос, — кивнула я. — Так что вы решили, Георгий?

Киприанов посмотрел на Дебору. Девушка выпрямилась, ее высокая грудь вздымалась от глубокого дыхания. Сейчас Деби напоминала экзотический цветок — соблазнительный и очень опасный. Я легонько пнула Артема, чтобы не таращился так явно на женщину, которая приходилась ему мачехой.

— Убирайся, — сказал Георгий.

— Папа! — совершенно по-детски завопил Артем. — Ты не можешь! Ты не дашь ей уйти! Она… она убийца!

— К сожалению, мы ничего не можем доказать, — констатировала я.

— А как же результаты из лаборатории? — спросил Йосеф.

— Они всего лишь доказывают, что монета отравлена. Но ничто не указывает на Дебору. Нет также свидетелей того, что именно она передала гроссмейстеру монету.

— Но есть же этот американец! — не сдавался Артем. — Потрясти его как следует — и расскажет все как миленький!

— Его причастность к преступлению тоже не доказана. Это всего лишь догадки, понимаешь? С точки зрения закона и преступления-то нет.

— Как это — нет?! Ведь деда отравили! — вскипел Тема.

— В графе «причина смерти» значится «острая сердечная недостаточность», — вздохнула я. — Уголовного дела заводить не стали. Конечно, можно произвести эксгумацию…

Артем сглотнул и умоляюще посмотрел на отца.

— …но, полагаю, Георгий на это не пойдет. Иннокентия Петровича это не воскресит, а скандал получится громкий.

— Никакой эксгумации! — отчеканил Киприанов. — Никаких скандалов, связанных с нашей фамилией, я не допущу!

Он обратился к супруге. Голос его звучал холодно, по-деловому:

— Ты немедленно покинешь страну. И больше никогда ноги твоей не будет на территории Израиля. Убирайся в Штаты к своему любовнику. Завещание я изменю сегодня же. Ты не получишь ни шекеля, ни доллара, ни евро. И даже ни копейки. Прощай.

Дебора не сказала ни слова. Она даже не бросила прощального взгляда ни на кого из нас. Девушка вышла из комнаты. Йосеф пошел за ней.

Спустя четверть часа к дому подъехало такси. Подполковник посадил в него Дебору и загрузил в багажник ее гигантские чемоданы.

— Круто, пап! — с восхищением глядя на отца, произнес Тема. — Как ты ее… Раз — и все!

— Я не желаю больше ничего слышать на эту тему, — отчеканил Киприанов.

Йосеф вернулся в комнату. Подполковник старался идти на цыпочках, чтобы не нарушить деликатный момент, но половицы под ним потрескивали. Я едва не улыбнулась при виде стараний Ёси быть незаметным. Я похлопала рукой по дивану, приглашая подполковника сесть, и он устало опустился рядом со мной.