Юлия Шилова - Цена успеха, или Женщина в игре без правил Страница 40

Прислонившись к двери. Вика посмотрела в мои глаза и заговорила вполголоса:

— Ребята, я вообще не понимаю, что сегодня происходит. У меня создалось впечатление, что все просто сошли с ума. Какой-то сумасшедший дом. Если бы я не зашла, то вы бы тут точно друг друга убили.

Это что ж за совместные бизнес-проекты должны быть, чтобы люди разговаривали друг с другом подобным тоном и добивались единого мнения при помощи рукоприкладства?! А что там творит Татьяна…

— Что творит Татьяна? — тут же спросил Александр и обратил на Вику глаза, в которых читалась тревога.

— Она пьет, как заправский мужик. Рюмку за рюмкой, и я не могу ее остановить. Я спрашиваю ее, что произошло, а она ничего не хочет мне объяснять и говорит всего одну-единственную фразу: «Сашка козел». Я сразу поняла, что вы поругались. Я ее так и спросила, сказала, что если вы поругались, то ничего страшного. Столько лет вместе живете. Не впервой.

Сегодня же помиритесь.

— А она что? — Лицо Александра краснело прямо на глазах.

— Она говорит, что с козлами не ругается, что она отправила тебя в огород капусту жевать.

— Вот дура! Ну, я сегодня ей дома устрою… Что она себе позволяет? Совсем от рук отбилась. Я ей такую капусту покажу! Я ей по первое число всыплю!

Будет у меня как шелковая.

— Ну вот, и ты туда же. Что с вами со всеми сегодня происходит? Таня там пьет, а вы тут деретесь.

Это я во всем виновата.

— А ты тут при чем? — спросили мы с Александром в один голос, и я посмотрела на Вику, не скрывая своего удивления.

— Мне не нужно было организовывать эту выставку. У меня муж погиб, а я устроила подобное зрелище. Это Юрка на нас всех разозлился и посылает на нас с небес испытания… Мы все разозлили Юрия Константиновича. Он не одобряет мою затею.

— Вика, о чем ты говоришь? — попробовал успокоить ее Александр. — Ты только вдумайся. При чем тут Юра? Мы все рады, что ты организовала выставку, и я с самого начала поддержал тебя в твоих начинаниях. Тем более что ты организовала не просто выставку, а выставку, посвященную памяти своего мужа.

Пойми, Юра никак не может влиять на отношения между нами. Эти наши отношения сугубо личные.

Но Вика словно и не слышала Александра и твердила себе под нос:

— Это Юра разгневался. Это все Юра. Не нужно было мне делать эту выставку. Он все видит и слышит. Он сверху наблюдает за всеми нами.

Подумав, что сейчас самое время, я решила вступить в разговор и сказала довольно грустным и глухим голосом:

— Вика, Юрий тут действительно ни при чем.

Просто я от Александра беременна.

— Что ты сказала?! — Вика заметно побледнела и издала пронзительный стон.

— Я беременна от Александра.

— Как так?

— Вика, ну не смотри ты на меня так, словно не понимаешь, как женщина может забеременеть от мужчины! Я сказала Александру, что буду рожать, а он стал бить меня головой о стенку.

— А как же…

На мгновение Вика потеряла дар речи и не могла произнести даже звука.

— Вика, я не сотворила ничего ужасного. Просто у Александра Игоревича помимо маленького внука будет еще маленький ребенок, которому тоже нужна любовь, забота и материальная поддержка. Банальная жизненная ситуация. Такое же сплошь и рядом бывает. Это жизнь, и от нее никуда не денешься.

— Вика, она все врет! — начал выкручиваться мужчина. — Я с ней никогда не спал! Я ее не знаю и первый раз вижу! Это самозванка! Она от кого-то забеременела и хочет повесить на меня чужого ребенка! Ты же сама понимаешь, сколько сейчас таких ловкачек развелось. Но этот номер у нее не пройдет. Я вижу ее насквозь. Это лживая, наглая дрянь!

Как только Александр замолчал, я сделала серьезное выражение лица и сказала точно таким же серьезным голосом:

— Я сделаю экспертизу и подтвержу его отцовство, а затем подам в суд и придам своим действиям элемент публичности.

После моих слов Александр злобно оскалился и отвел глаза в сторону.

— Мне на старости лет для полного счастья только ребенка грудного не хватало… — почти прорычал он.

— Знаешь, при пьяных случайных контактах иногда бывают и дети, — снова подлила я масла в огонь.

— Бывают. У таких нерадивых матерей, как ты, которые в первую очередь думают не о ребенке, который должен родиться по пьяному залету, а о своем самоутверждении и совершенно необдуманной мести. Даже если это и мой ребенок… Но я ведь был в дупель упитый и обкуренный травой! Даже страшно представить, что там может родиться.

Посмотрев на потрясенную от всего сказанного Викторию, я попыталась привести ее в чувство и крайне осторожно произнесла:

— Вика, я уже говорила это Александру, но теперь хочу повторить еще раз при тебе, как при свидетеле.

— Что еще? — Виктория вздрогнула, а в ее глазах показались слезы.

— Если со мной что-то случится…

— А что с тобой может случиться? — Она уже пришла в себя и, кажется, могла рассуждать здраво.

— Мало ли… Может, мне завтра кирпич на голову упадет или меня машина собьет у самого дома. Я связалась с адвокатом и написала письмо, в котором четко изложила, что если со мной что-то случится, то это дело рук нашего уважаемого Александра Игоревича. К письму приложена справка о моей еще совсем маленькой беременности. Так что в случае моей смерти на Александра Игоревича будет заведено уголовное дело.

— Люба, ты о чем? Саша не способен на подобное!

— Вика, ты не знаешь Сашу.

— Не думаю. Мы знаем друг друга черт знает сколько лет! Можно подумать, что ты его знаешь…

— И все-таки есть моменты, которых ты не знаешь.

— Я не хочу знать дурные моменты про Александра, потому что очень хорошо к нему отношусь. Я все понимаю, но мне страшно подумать, как эта ситуация отразится на Татьяне. У нее больное сердце. Вы просто оба решили ее погубить. Она не выдержит.

Можете считать, что ее уже нет. Это известие убьет ее окончательно.

— И я про то же! — тут же прорвало Александра. — Быть может, хоть ты объяснишь этой дуре, что ей не стоит рожать! Что она никому и ничего не докажет и что ей лучше всего сделать аборт! Она уже не маленькая девочка, которая боится абортов и не знает, что последствия пьяного залета отражаются в первую очередь на несчастном ребенке.

— Люба, тебе это надо? — В глазах Виктории появилась злоба.

— Ты о чем?

— О том, что тебе не стоит рожать. Своим необдуманным решением ты разрушишь не только жизнь Татьяны и Александра, но и свою собственную.

— Вика, я готова сделать аборт, но при одном условии, — сделала я следующий ход в своей игре.

Изрядно вспотевший Александр заметно оживился и, достав носовой платок, вытер льющийся по лицу ручьями пот.

— Говори, — произнес он голосом, полным надежды.

— Говорю.

Достав из сумочки несколько сложенных ксерокопий, я положила их перед Александром и довольно уверенно заговорила:

— Это ксерокопии документов на одно помещение, которое администрация забрала себе за долги.

Сейчас оно опечатано. У меня есть точные сведения, что в самое ближайшее время это двухэтажное здание совершенно по смешной и бросовой цене отпишут одному предпринимателю. Правда, за какие заслуги, непонятно. Думаю, что в этом варианте сыграли определенную роль родственные связи. Другого просто не может быть.

— И чего ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы это помещение по той же смешной и бросовой цене отписали тебе. Цена действительно смешная. Ты в состоянии ее заплатить, она никак не отразится на твоем кармане, не переживай.

Ты платишь эту цену и отписываешь помещение мне.

— Да ты с ума сошла! Я не смогу это сделать!

— Сможешь.

— Не смогу.

— А я говорю — сможешь. Глава администрации района, на территории которого находится помещение, твой очень хороший знакомый. Сделай все возможное и невозможное, но ты должен выбить это помещение в кратчайшие сроки. О сроках не забывай, потому что время бежит быстро, и на определенном сроке беременности мне уже никто не возьмется делать аборт, а пузо будет расти, словно на дрожжах. Так что времени в обрез. Смотри, иначе будет поздно.

— Люба, это слишком серьезно. Как я могу взять под себя помещение, которое уже отдают родственнику главы администрации? Сама посуди. Какие аргументы я могу привести? У меня их просто нет! Это же нереально!

— Это меня не касается.

— У меня не получится.

— Тогда я буду рожать.

— Даже если мои убеждения кого-нибудь тронут и мне пойдут на уступку, то это обяжет меня на всю жизнь и настроит против меня многих людей. Я не привык забирать из-под чьего-то носа объекты, на которые уже наложил свою лапу другой.

— Саша, ты грузишь меня теми проблемами, о которых я вообще не хочу знать. Они не должны меня касаться.

— Просто ты говоришь нереальные вещи…

— А мне кажется, что я говорю совершенно земные и приземленные вещи. Ладно, не буду вас обоих больше задерживать.