Галина Романова - Последняя ночь с принцем Страница 40

Иван тяжело вздохнул.

Его заметили, отметили и занесли в список нанятых работников. Аванс он уже за первое задание получил. Сколько, пока не знает, но уж наверняка много больше того, за что он ежемесячно расписывается в ведомости.

Плохо это или хорошо?

Взгляд его тут же метнулся по потускневшим обоям на стене, казенным шторам в широкую полоску и занавеске, разделяющей его комнату пополам. Вот что было плохо! Убогое его существование. Быт его затертый, вкупе с местами общего пользования. И все две его кастрюли, в которых попеременно булькали то макароны, то картошка. Вот это тоже было плохо.

А то, что лежит сейчас перед ним на диване…

Иван схватил пачку денег и тут же пересчитал ее. От того, сколько там оказалось, ему едва не сделалось дурно. Это же… Это же размер его годовой зарплаты! А Симаков сказал, что потом будет больше и чаще! Так же можно и на дом собрать, и жениться на ком хочешь. Стоило ли тогда маяться из-за угрызений совести, краснеть из-за попранного чувства долга? Не краснел же он еще вчера, хотя чувство-то это уже принес в жертву. Только там действовал самостоятельно, а тут появилось руководство. А, ну да и черт с ним! Может, так и хлопот будет меньше, и помощи больше!..

Он очень быстро справился с собой. Очень быстро, не подозревая, что именно на это и рассчитывали те люди, которые им занялись.

Трусливый, жадный до денег, но умница, причем въедливая умница, с такой интуицией, что рядом с ним останавливаться иногда страшно, того и гляди, карманы проверит. Такое бы чутье да в хорошее тело с душой, ан, нет! Не получается, чтобы все в шоколаде. А оно и славно! Если бы было по-другому, за счет кого бы тогда их штат пополнялся…

Глава 15

— Входите, пожалуйста. — Белозубая помощница Бородина Станислава Ивановича, личного лечащего врача Баловнева Романа, распахнула дверь в его кабинет. — Станислав Иванович ждет вас.

Баловнев почти забыл и про записку, что втиснула ему в руку безмозглая секретарша, и про то, что собирался позвонить. Каким-то чудом той удалось вспомнить и еще раз нащебетать ему по внутренней связи, что Бородин все еще ждет его звонка.

Бородин и в самом деле ждал, но разговаривать по телефону отказался наотрез.

Ждать согласился так долго, сколько это потребует занятость господина Баловнева.

Роман ехал к нему, не особо печалясь этой незапланированной встрече. Что могло понадобиться его доктору, он не знал. Небось решил новое обследование провести, или кардиограмму снять, да мало ли…

Он вошел в его кабинет и подивился тому, что Станислав Иванович без халата и шапочки. Светло-голубые джинсы, футболка с короткими рукавами в тон с джинсами. На столе перед ним барсетка, с которой доктор никогда не расставался, покидая кабинет.

Завидев его, Бородин тут же вскочил и метнулся к двери.

— Можете быть свободны, — строго обронил он в сторону помощницы.

Той повторять дважды было не нужно. Собралась минуты за три. Все это время Бородин наблюдал за ее сборами. Дождавшись момента ее ухода, он запер за ней приемную. Потом повторил те же манипуляции с кабинетной дверью. Вновь уселся, аккуратно уложив обе руки на стол, и проговорил, не глядя на Баловнева:

— Есть разговор.

— Слушаю вас, Станислав Иванович, — отозвался любезно Роман, закинул ногу на ногу, скрестил пальцы на коленке и вопросительно уставился на доктора.

Тот молчал достаточно долго для человека, рвущегося к диалогу. Баловнев даже успел изрядно переволноваться. А вдруг у него рак обнаружился или еще что-то похуже?! Хотя, хуже уже быть не может, но все же, а вдруг…

— Я все знаю, — вдруг сказал Бородин и поднял на него мудрые понимающие глаза.

— Что именно, простите, вы знаете? — Внутри у Романа вдруг сделалось так пусто и гулко, что впору было кричать туда, чтобы послушать эхо.

— Кто вы на самом деле, молодой человек! — Бородин потер висок и подпер щеку крепко сжатым кулаком. — Я знаю… Более того, могу доказать, что вы не Баловнев Роман Иванович! Поначалу я думал, что это легкая путаница в отчетности. Попытался восстановить истину, потом все забросил, потому что окончательно запутался. Там документы пропали. Там восстановить невозможно. Но после визита ко мне заинтересованных особ…

Бородин нарочито сделал затяжную паузу, дожидаясь встречного вопроса.

Роман его не разочаровал.

— Что за особы? — спросил он, правда, без особого интереса, владеть собой он научился давно.

— Одна особь, — тут Станислав Иванович брезгливо сморщил красивый породистый рот, — не вызвала у меня большого опасения. Веснушчатый мальчишка, милиционер. Все допытывался, не произошло ли с вами за последнее время каких-либо видоизменений. Картиной крови интересовался особенно…

— И что же вы? — Баловнев сразу понял, что за визитер посетил Бородина.

Не просто так обхаживал его ушлый Иван Андреевич. Все высматривал, вынюхивал, расспрашивал. Молодец, любознательный…

— А что я? Я сказал ему правду! — Бородин усмехнулся, заметив, как дернулся подбородок у его пациента. — Сказал, что ничего не заметил. Шестого пальца не выросло вдруг. Группа крови не изменилась…

— Кто еще интересовался? — перебил его Баловнев, поняв, что Ваня ушел отсюда ни с чем.

— Очень авторитетные товарищи. Очень, Роман Иванович. Уж извините, так называть вас мне много привычнее. — Доктор поменял положение, развернувшись к собеседнику лицом и придирчиво его разглядывая. — Просто поразительное сходство. Вы близнецы с ним?

— Нет, — последовал односложный ответ. — Никакого родства, поверьте.

— Поразительно! — снова выдохнул Бородин. — Даже не верится.

— Так бывает… Что они хотели? — упоминание о людях, что пришли следом за Ваней, его не то чтобы напугало, скорее озадачило.

Весь бизнес был абсолютно легален. «Крышу» обеспечивали силовые структуры города. Никто ни разу за время его правления не сунулся к нему с претензиями.

Что происходит?

— Они хотели знать, зачем приходил ко мне этот следователь, как ни странно. Я пояснил, не вдаваясь в подробности, что он интересовался записями вашей истории болезни. Они тоже их затребовали.

Полистали, почитали и.., ушли ни с чем. — Мудрый Станислав Иванович не стал рассказывать, что всучил авторитетным товарищам в дорогих костюмах с оттопыренными подмышками переписанную заново карточку.

Зачем ему…

Он совершенно не хотел быть ни в чем замешанным. Он ни о чем не догадался. Он ничего такого не подозревал. Не знает, не видел и не предполагал.

— Зачем же тогда я вам вдруг понадобился?

В деньгах, думаю, у вас недостатка нет, — задумчиво обронил Баловнев, когда Бородин закончил рассказывать ему о великом разочаровании авторитетных ребят.

— Затем, что минувшей ночью вы мне звонили, Роман Иванович, или как вас там! — воскликнул Станислав Иванович, снова развернулся, уложил руки на стол и затеребил плетеный ремешок барсетки.

— Я??? Звонил??? Черт знает что такое! Уверяю вас, я не звонил и даже не собирался! А… А что я говорил вам минувшей ночью?

— Вы плакали и говорили мне, что вы устали вечно бояться. Что вам не пережить смерть своей жены и что вы всерьез подумываете уйти из жизни, вот! Как вам такой расклад?! Сначала ко мне приходит следователь, следом за ним бандиты, а потом вдруг звоните вы и заполняете мой вполне заслуженный за день отдых суицидальными стонами сраженного горем человека! Как вам это?! — Бородин распалился настолько, что позволил себе повысить на посетителя голос, потом опомнился и проговорил виновато:

— Извините, для меня все это…

— Для меня тоже! — Роман поднялся со стула и прошелся по кабинету, задумчиво рассматривая носки своих ботинок. — Как думаете, что это может значить?

— Да все, что угодно, уважаемый! Все, что угодно! Вы можете водить меня за нос. Могли звонить мне в момент глубокого алкогольного опьянения. Могли просто пошутить, в конце концов, но… — запыхавшийся от волнения Бородин очень пристально и очень выразительно глянул на Баловнева.

Тот ждал, не задавая больше вопросов. Остановился против стола, за которым восседал разволновавшийся доктор, и молчал, теребя в кармане брюк записку с номером его же телефона.

— Но что-то подсказывает мне, что это звонили не вы, и вам конкретно угрожает опасность, вот так-то, уважаемый! — Станислав Иванович откинулся на спинку своего кресла с таким самодовольным видом, словно ждал от посетителя заслуженной похвалы.

Баловнев не стал его хвалить. Он думал бесконечно долго, безотрывно рассматривая Бородина.

Потом спросил:

— Почему?"

— Что — почему? — Тот снова вцепился в барсетку двумя руками и начал передвигать ее по столу, словно огромную кожаную шахматную фигуру.

— Почему вы мне это рассказываете? Вы заподозрили подлог… Кстати, каким образом?

— Вы совсем перестали удалять волосы с живота и груди. Такого раньше не случалось. Я сначала не понял, почему. Настоящий Баловнев удалял волосы, был эдаким модником. Маникюрный зал, массаж, депиляция. А тут вдруг перестал… Потом я понял при очередном обследовании. У вас шрамы от операции по удалению желчного пузыря. Их почти незаметно. Настоящий Баловнев такой операции не делал. Желчный пузырь у него на месте. Все просто, — Да, действительно. Догадаться было несложно. Я не подумал… — Псевдо-Роман Иванович подошел вплотную к столу, склонился над ним, упираясь обеими кулаками о столешницу, и снова повторил: