Дарья Калинина - Кража с обломом Страница 40

— Ах, нет! — прощебетала я. — Я забежала только на минуточку проведать подружку.

Старичок деликатно закрыл глаза на нашу, учитывая разницу в возрасте, несколько странную дружбу и настойчиво рекомендовал мне остаться. Немного покочевряжившись, я осталась, к большому неудовольствию милиционера. Его со мной не смогло примирить ни пиво, ни копченая колбаска. Можно было, конечно, пойти и переодеться, но, честно говоря, остаться без камуфляжа и подвергать себя риску быть узнанной только для того, чтобы порадовать какого-то постороннего субъекта, мне не хотелось. Поэтому до Питера я доехала в парике и полотенцах. Мне было душно и жарко, но зато я была за себя относительно спокойна и к тому же не ограничена, в противоположность Марише, в передвижениях по поезду. Если они меня сразу не узнали, то и впредь максимум, что мне грозит, это их убедительная просьба держаться от них подальше.

Вопреки моим надеждам, пиво нисколько не утихомирило старичка. Допив его, он продолжил свои скитания по вагону. Сержант тоже вышел перекурить, и мы с Маришей остались наедине.

— Ты форменная идиотка! — поставила я ее в известность, как только дверь за нашим сержантом с грохотом захлопнулась.

— Почему? — страшно удивилась Мариша.

И она еще спрашивает!

— Что на этот раз? — быстро поправилась Мариша.

— А то, что из-за твоей проклятой мании величия мы попали в нехорошую историю. И теперь на нас будет открыта самая настоящая охота.

— Мания величия? О чем ты?

— О том, что если бы ты не воображала себя настолько неотразимой, что каждый мужик, с которым ты когда-либо мельком виделась, запоминает тебя на всю жизнь, то все было бы в порядке. Мишкины бандиты даже и не вспоминали про тебя, а стало быть, не рассматривали как возможную укрывательницу сокровищ. Трупы в твоей квартире не их рук дело.

— Постой, откуда ты это знаешь?

— От Жорика! — рявкнула я, запихивая одновременно огромный кусок булки в рот и, естественно, давясь им.

Поэтому дальнейшие мои пояснения потонули в кашле и хрипах. Не знаю, что там Мариша поняла, о чем догадалась, только после окончания приступа я обнаружила Маришу в страшном гневе.

— Какие мерзавцы! — воскликнула она. — Так мерзко врать! Ни за что не поверю, что они действительно про меня не помнили. Они, наверное, раскусили тебя и специально говорили обо мне всякие гадости.

Я вытаращилась на нее, потом усилием воли взяла себя в руки и совершенно спокойно сказала:

— Ничего подобного.

К счастью, Мариша долго злиться не умела, поэтому быстро отошла и принялась обмозговывать новости, которые мне удалось узнать.

— Что же получается, что мы даром потратили время в Москве? Ключи от моей квартиры у Мишки пропали, и он не помнит, когда и где. Значит, помочь нам он не мог и тогда, как не может и сейчас.

А значит, и ездить к нему не стоило.

— Но зато мы убедились, что это не он и не его друзья-бандиты, потому что они слишком заняты своими брильянтами. Потом мы познакомились с чудесными людьми, а одно это многого стоит, — попыталась я ее утешить, но у меня это что-то плохо получилось. Мариша надулась и скептически уточнила:

— Ты чудесными людьми доктора с Иннокентием называешь? Что касается меня, глаза бы мои их больше не видели.

— Ты не права, доктор поправится и поможет Мишке вспомнить, куда он дел камешки и заодно, кому отдал твои ключи, — умиротворяюще заметила я.

— Только в том случае, если Мишка их сам отдавал, — не желала утешаться Мариша.

— Ты не представляешь, какие вещи может творить наше подсознание, — с удачно симулированной уверенностью в голосе заявила я ей.

На это утверждение Мариша клюнула. Все, что касается подсознания и компьютеров, вызывает у нее такой почтительный трепет, что она совсем теряет голову и ей можно внушить все, что угодно. Она с радостью поверит любой небылице и еще будет потом всем ее пересказывать.

— Нам надо решить, куда мы пойдем в Питере в первую очередь после того, как проследим за нашими бандитами, — предложила Мариша, немного придя в себя после урона, причиненного ее самолюбию.

— Можно ко мне домой, — вызвалась я и поспешно пояснила:

— Чтобы тебе не было страшно ждать слесаря. Мало ли кто под его видом может заявиться?

— Какого слесаря? — ошеломленно спросила Мариша. — Я слесаря не вызывала.

— Это дело пяти минут, — бодро заверила я ее. — Зайдем в твою жилищную контору, там нам за бутылку мигом приищут специалиста, который еще за одну бутылку поменяет тебе замки. И спи спокойно, дорогая подруга. Конечно, хорошо было бы и дверь железную поставить, но это уж слесарь не сумеет за пару часов сварганить, а больше у меня времени, извини, нет. Мне надо со своей личной жизнью разбираться, а то чувствую, она у меня из-за нашей отлучки может внезапно прерваться.

Тут пожаловал наш бравый сержант, который услышал последние мои слова, и на его лице отразилось явное недоумение. Разговор пришлось прекратить и отделываться лишь самыми общими фразами.

На перроне нам нужно было развивать бешеную активность, чтобы не упустить из виду Жорика с длинным. Мариша заблаговременно напялила на себя огромные темные очки и немыслимый фиолетовый парик, как я ее ни убеждала, что делать этого не стоит.

Зато теперь ее внешность вполне соответствовала моей, и я не так привлекала к себе внимание. Оно равномерно делилось между мной и Маришей.

— Не упусти их из виду, — требовала Мариша, отстававшая от меня из-за того, что сумка с Диной цеплялась за все подходящие для этого предметы, а Дина истошно вопила, требуя свободы и еды.

Я и так старалась, как могла. Наши приятели промчались, словно два рысака в забеге, через здание вокзала, миновали голову Петра и выскочили на площадь Восстания. Но и тут они тоже не остановились, чтобы передохнуть, обсудить дальнейшие планы, покурить, в конце концов! Ничего подобного. Они, не оглядываясь (за что я не могла не быть им благодарна), помчались к перекрестку Литовского и Невского. Мы с Маришей в это время все еще метались по другой стороне улицы.

— Поймают тачку и слиняют! — в панике простонала Мариша, которая от нервности все стала видеть в самом мрачном цвете. Хотя мне лично разделить ее чувства не удалось при всем моем желании.

Я бы только радовалась, если бы ребятам удалось оторваться от нас. Но судьба была на стороне Мариши. Жорик с длинным не стали ловить машину, а дождались, пока мы с Маришей переберемся на ту же сторону улицы, что и они, употребив это время на то, чтобы заскочить в ломбард.

— Что им там понадобилось? — спросила у меня Мариша.

— Тачку лови, — посоветовала я ей вместо ответа;

Мы поймали маленького резвого «жигуленка» и уселись в него. За рулем сидела девушка, которая; с интересом выслушала наши инструкции.

— За мужьями шпионите? — догадалась она.

Так как по ее лицу было видно, что она это одобряет и от души приветствует, мы поспешно кивнули в ответ. Таким образом ненужных подозрений нам удалось избежать, и к тому же мы заручились ее горячей поддержкой, что было весьма кстати. Она плотно села на «хвост» потрепанному «Опелю», который абонировали наши знакомые, и не отпускала его до самого Купчина.

— Они тормозят, — предупредила она нас. — Будьте готовы. Я проеду еще немного вперед, чтобы не вызвать их подозрений, и встану вот за тем белым фургончиком.

От денег девушка категорически отказалась, сказав:

— Мы, женщины, должны помогать друг другу против этих скотов.

Мы остановились напротив горного института, в котором когда-то работал мой папа. Теперь институт захирел и многие помещения был вынужден сдавать различным фирмам и частным лицам. Наши знакомые заспешили именно к нему, словно твердо знали, куда им нужно. Мы, естественно, последовали за ними, но со значительно меньшей долей уверенности на успех. Но о чудо! Нам повезло, и старушка на вахте сидела та самая, что и несколько лет назад, когда папа еще здесь работал.

— Добрый день, Марья Семеновна, — поприветствовала я ее, тоже чудом добыв из памяти ее имя и опять-таки чудом не переврав его. — Тут наши знакомые появлялись? Один толстый и маленький, а другой высокий и худой.

— Здравствуйте, милые, — приветливо произнесла старушка. — Лица мне ваши вроде не знакомы, а знаете мое имя. Работали тут, что ли? Вроде по годам подходите.

«Папа у меня работал», — хотела правдиво объяснить я, памятуя, что отец был известным дамским любимчиком и к тому же возглавлял отдел. Вдруг старушка его тоже вспомнит нам с Маришей на пользу. Но тут же опомнилась, при моем теперешнем внешнем виде навязываться в дочки к еще молодо выглядящему человеку просто свинство. Мало того, что никто не поверит, так подозрения все равно останутся.

— Муж тут у меня работал. Просил зайти узнать, что и как, если мимо доведется проходить, — не моргнув глазом, соврала я.