Дело частного обвинения (сборник) - Никита Александрович Филатов Страница 40

— Здесь так принято, товарищ капитан. Горы. — Мальцев, поступивший в распоряжение Виноградова, вел себя соответственно. Он был дисциплинированным бойцом, и ему было все равно, кому подчиняться.

Действительно, пулемет четко отслеживал идеальный для засад рельеф спускающихся к дороге скал.

— Техника безопасности! — хохотнул неунывающий Ровенский. — Вот по Риге так же катались — это, помню, хохма…

Внезапно внизу, из-за очередного поворота, на дорогу выкатился, натужно рыча и оставляя за собой клубящийся шлейф дыма, армейского окраса бронетранспортер. Длинное бело-зеленое полотнище развевалось на лихо выгнутой антенне, борта облепили с полдюжины бородачей с явно неуставными прическами. На защитных комбинезонах ярко выделялись такие же, как знамя, двухцветные повязки, у каждого было по автомату. Сразу за бронетранспортером, почти плывя в черном чаду его выхлопных газов, следовал «Урал» — в открытом кузове тряслись еще человек десять.

— Гвардейцы, — бесцветно прокомментировал Мальцев и клацнул затвором.

— Дай нам Бог здоровья… — В руку Виноградова привычно легла рукоятка «Макарова», большой палец сдвинул предохранитель.

Встреча была достаточно неожиданной. «Жигуленок» уже проскочил за поворот, машина Виноградова почти поравнялась с грузовиком, когда в зеркало заднего обзора Владимир Александрович увидел — БТР остановился, начал выворачивать, перегородив дорогу, люди на нем потянули с плеч и из-за спин оружие…

— Газуй, Саня! — Старушка «Нива» со свистом пролетела мимо растерявшихся бойцов в кузове, оказавшись вне сектора возможного обстрела. — Приятно иногда иметь дело с непрофессионалами…

Все нервно рассмеялись. Было ясно — на этот раз опасность миновала, массивная военная техника, разворачиваясь на узкой горной дороге, потеряет необходимые секунды. Скорее всего, они вообще возвращаться не будут — если задача поставлена захватить заставу, проще это сделать без потерь, чем ввязываться в сомнительную погоню с перестрелкой. К тому же выводу пришли и в передней машине, — чуть сбавив ход, они дали себя догнать, Раабтилен почти по пояс высунулся наружу и торжественно помахал черным беретом…

В станице прощались наспех — время поджимало, Виноградов опасался не успеть даже на последний самолет.

— Доберетесь одни? — спросил, пожимая руку, Савченко-старший.

— Одни-то как раз и доберемся! — улыбнулся Владимир Александрович. — Это с вами — проблема, а мы-то им ни на кой не нужны…

— Спасибо, капитан. Кончится вся эта хреновина — приезжай с семьей, у нас тут летом — рай, клянусь. Солнце, фрукты…

— Посмотрим! Удачи вам, мужики…

Мальцев с Махотиным и милиционеры уже успели употребить по соточке на прощанье и теперь торопливо закусывали прямо на капоте. Прибежал Саня — мать собрала ему что-то из чистого белья, пакет с едой и трехлитровый «баллон» домашнего вина — в дорогу гостям.

— Поехали!

На выезде из станицы уже обустраивались вооруженные казаки — полосатый железнодорожный шлагбаум, бревенчатый бруствер. Цыганистого вида хлопец что-то аккуратно раскладывал на куске брезента, рядом с ним пришлось немного притормозить, и Виноградов присвистнул — это были итальянские противотанковые мины с кратным взрывателем…

— Одиннадцать десять. Успеем? — Владимир Александрович озабоченно поглядел на часы.

— Должны вроде… — Дорога была вполне приличной, по Саниным подсчетам, ехать оставалось меньше получаса, но уже минут семь потеряли, меняя проколотую шину, так что грех зарекаться. — Сейчас бы село еще одно проскочить…

Через вардинское село они проехали на удивление спокойно. Все произошло чуть дальше, за развилкой, на которой машина свернула к военному аэродрому.

В лицо Виноградову вдруг хлестнуло градом мелких прозрачных осколков, обожгло лицо и непроизвольно закрывшиеся веки. Открыв через мгновение глаза, он увидел окровавленную Санину голову, бесформенное тело, навалившееся на руль и выкручивающее его в сторону противоположного кювета, — то ли мертвое, то ли пытавшееся последним усилием вывести их возможно дальше от опасности. «Нива», с лету нырнув передними колесами, опрокинулась на левый бок, потом на крышу — и капитан вылетел наружу, больно проломив хрустящие остатки лобового стекла.

Ни страха, ни особой боли Виноградов, к собственному недоумению, не почувствовал — шок, очевидно. Рядом, в метре от него, уже поливал ближние кустарники короткими злыми очередями Мальцев, устроив себе подобие амбразуры из угловатого валуна и собственной кожаной дорожной сумки. Владимир Александрович перекатился в соседнюю ложбину, — куда стрелял сержант, понять было сложно, значительную часть обзора закрывала опрокинутая машина с нелепо растопыренными колесами.

— Живой, капитан? — Мальцев отползал мимо Виноградова, волоча за собой сумку. — Давай за мной!

— А Саня?

Он не успел закончить, как «Нива» с глухим хлопком превратилась в ярко-огненное облако, из которого во все стороны метнулись малиновые и черные хлопья. Коротко взвыл раскаленный воздух, пахнуло гарью, и рассыпчато взорвались оставшиеся в машине патроны…

— Есть вопросы? Идешь? — И не дожидаясь ответа, омоновец привстал и пятясь засеменил к недалеким зарослям…

— И что же это такое было?

— А хрен его… — Мальцев постепенно выходил из несвойственной ему роли неформального лидера и, помедлив, добавил привычно: —…товарищ капитан. Я как понял — охотничьи ружья, не больше двух стволов. Считайте — повезло.

— Скажешь, брат…

Они лежали на крохотной проплешине в густых зарослях дремучего кустарника. Погони, судя по всему, не было, сил идти дальше — тоже.

Виноградова подташнивало, горели стертые вконец ноги, вообще все тело ныло и плакало. Потихоньку кровоточило несколько порезов на лице и на руках. Сержант выглядел ненамного лучше.

— Цирк уехал — клоуны остались, — критически оценил свой и Мальцева вид Владимир Александрович. — Мне просто интересно, кому спасибо говорить за такую везуху?

— Не знаю… Не армия и не гвардейцы — точно. Они если б врезали — привет семье! На казаков тоже не похоже… Скорее всего — какие-нибудь народные мстители-энтузиасты, маму их в душу!

— Твари… Саню жалко.

— Война. — Мальцев сказал это так просто и равнодушно, что капитан сразу же поверил: чужая смерть, да, наверное, и своя собственная давно уже стали для этого двадцатисемилетнего мужчины чем-то привычным и неотъемлемым, постоянно учитываемым, но утратившим остроту и приоритет фактором. — Пойдем дальше?

— А теперь-то куда спешить? — по-мальчишески радуясь возможности продемонстрировать собственную выдержку, сплюнул Виноградов. Глянул на часы. — Вылет через шесть минут, думаешь — успеем?

— Не успеем, — согласился сержант и полез в карман за новой сигаретой…

Точно в указанное время монотонное, медленно нарастающее гудение заставило их повернуть головы на запад. Со стороны аэродрома, держа курс на перевал, набирал высоту бледно-серый АН-26, очень изящный и целеустремленный. И почти сразу же вслед за ним откуда-то из дальней гряды скал в небо пошел крохотный, пульсирующий злым светом комочек. Оставляя за собой извилистый белесый свет, он вскарабкался к самолету, ткнул его куда-то под хвостовое оперение — и разметал десятком неравномерных осколков.

Чуть позже раскатисто грохнуло.

— Пи-сец.