Каллиграфия убийства - Алексей Макеев Страница 40

– Ну-ну, и что там он вспомнил? – добродушно усмехнулся Лев Иванович.

– Он говорит, что ехал в тот раз на вечернюю смену и ждал своего автобуса. Кстати, он по-русски очень даже хорошо говорит, – заметил оперативник. – На девушку обратил внимание, потому что, как он говорит, она на его младшую сестренку сильно походила. Такая же красивая. Только вот одета была, говорит, не по погоде. Колготочки тонкие черные, юбочка короткая, дубленка короткая, сапожки короткие, все – короткое. А на голове – только шапочка тонкая вязаная, даже шарфика на шее не было, – огорченно покачал майор головой. – Она после него уже подошла на остановку и минут пять стояла. Потом телефон достала и хотела, наверное, кому-то позвонить, но не успела. Мимо остановки машина проехала и фарами моргнула. Девушка, видать, узнала марку машины или водителя, не скажу точно, и, улыбнувшись, подняла руку.

– Ага, помню этот момент, она словно поздоровалась с кем-то, – вспомнил и Лев Иванович.

– Вот-вот, поздоровалась, – кивнул головой Попереченков. – Машина проехала дальше и остановилась метрах в пяти от остановки. Снова задними фарами моргнула, а потом из машины какой-то мужчина вышел и махнул девушке. Та к нему и поспешила.

– А номера машины или лица водителя парень не запомнил?

– Нет, говорит, не запомнил, потому что не видно было ни того ни другого. На улице был мороз, и выхлопные газы весь номер закрывали. Они на морозе густые, белые, и из-за них и не виден номер был. Говорит, только одну букву и видно было, первую, и то мельком. «А» – эта буква. А лицо его было под капюшоном спрятано, в тени, так сказать, находилось. Остановка хоть и освещенная была, и машина под фонарем стояла, но лица мужчины толком не было видно.

– Машина была красного цвета? – уточнил Гуров. – А то на черно-белой записи не виден цвет.

– А вот машина была не красная, а синяя, – чуть склонив голову, ответил оперативник. – Этот Рустемов точно так и сказал – синяя машина. И он не дальтоник, я проверял.

– Синяя, значит, – нахмурил брови Лев Иванович и, помолчав, спросил: – Так, значит, он видел, что девушка сама села к мужчине в машину?

– Да, сама. Он ей дверцу переднюю открыл, она и села. А телефон она в руке так и держала, когда садилась, – заметил Попереченков. – Эту деталь я специально у парня уточнял.

– Ага, а свидетель хотя бы рост мужчины описал?

– Описал, – кивнул оперативник. – Высокий мужчина был, в черную куртку-аляску одет и джинсы черные, и на ногах ботинки черные такие… Как их – военные. А, берцы, – вспомнил Попереченков.

– То есть мужчина девушку посадил на переднее сиденье, а потом тоже сел, и они уехали? – уточнил Лев Иванович.

– Нет, Рустемов говорит, что не сразу они уехали. Этот мужчина открыл заднюю дверцу, ту, что со стороны сидевшей в машине девушки, и зачем-то в салон наполовину влез. Может, что-то убирал там, а может, о чем-то с девушкой говорил. Кто знает. А потом уже, когда вылез и дверцу закрыл, тогда и поехали. По словам свидетеля, мужчина быстро оглянулся на остановку и так же быстро прошел к водительскому месту, сел, и они уехали. Только вот куда, этого парень не видел, потому что тут как раз его автобус подошел, и он отвлекся.

– Вы показания свидетеля записали?

– Все как положено, – с обидой в голосе заявил Попереченков. – Работу свою знаю. Вот копии показаний, – протянул он несколько печатных листов Гурову. – А оригинал я у Арцыбашева оставил.

– Вот и хорошо. Спасибо вам, Олег Олегович. Очень нам помогли. Больше не стану вас задерживать. У вас своих дел и без нас небось хватает.

– Да я вот на пенсию собрался уходить и свои дела уже молодежи передал, – немного смущенно признался оперативник. – Пора уже, если честно. Прыти той, как бывало раньше, нет уже. Ноги болят по городу за преступниками носиться.

– Это мы понимаем, – согласился с ним Лев Иванович. – Сам я уже тоже нет-нет да и задумаюсь, что скоро надо будет уходить на покой.

– Вы молодой еще, – подавая ему руку на прощанье, заметил Попереченков. – Еще погоняете всякую нечисть по Москве.

20

После ухода Попереченкова Лев Иванович задумался. Получалась явная нестыковка с цветом автомобиля, на котором ездил предполагаемый преступник. Писатель Волынцев, давая показания Крячко в баре «Трюдо», подтверждал первоначальную версию следствия, что машина, отъехавшая со стоянки, была красного цвета. Но тот «Шевроле Спарк», в который села Марина Жиганова, был, по словам свидетеля, синий.

«Быть может, мы ошибались, думая, что преступник ездил на красном авто? – мысленно рассуждал полковник. – Цвет машины нам, собственно, подсказал один из друзей Жигановой, и мы, думая, что девушку тогда подвозил именно преступник, зацепились за эту информацию. Но как оказалось, автомобиль был не красного цвета, а вишневого, и подвозила тогда Марину Алина Сергеевна Юлдашева».

Гуров ходил по кабинету и сопоставлял известные ему факты. Внезапно ему пришла в голову одна мысль, навеянная словами Попереченкова. Остановившись возле доски с висевшими на ней фотографиями, Гуров достал сотовый и набрал номер телефона Станислава Крячко. Тот ответил только после третьего гудка.

– Мне не очень удобно говорить, – сказал он. – Я за рулем.

– Тогда просто слушай, а ответ мне дашь, когда остановишься, – хмуро ответил Лев Иванович. – У нас тут невеселая катавасия получается с цветом машины, на которой разъезжает предполагаемый преступник. У меня сейчас был оперативник из Центрального округа, которому Арцыбашев поручил найти свидетелей похищения Жигановой с остановки. С задачей опер справился на «отлично», и вот что он выяснил. Один из свидетелей утверждает, что машина, в которую села девушка, была синего цвета.

– А марка совпадает с нашей? – уточнил Крячко.

– Да, это «Шевроле Спарк», но не красного, а синего цвета. Вишневая машина, как я уже говорил, есть у Юлдашевой. Твой же Волынцев утверждал, что с парковки напротив «Трюдо» выехал красный «Шевроле Спарк».

– Хм, что-то тут не так, – резонно заметил Станислав.

– Вот и я о том же. Попереченков – это фамилия оперативника, который принес мне информацию, – при разговоре со мной сказал одну фразу, которая заставила меня задуматься. Слушай, а твой писатель случайно не дальтоник? Ведь первая буква номера и на той и на другой машине совпадает – это «А». А вот с цветом вышла неувязочка.

– А черт его, этого писаку, знает, – насмешливо проговорил Крячко. – Он мне ничего такого не говорил, а сам я и не думал на эту тему. Слушай, давай я тебе через пару минут перезвоню.

Больше ничего не объясняя,