Антон Грановский - Заблудшая душа Страница 41

— Отлично, — сказал он себе. Посмотрел на рекламный плакатик, пришпиленный к стене, и добавил с легкой усмешкой: — Прощай, Полесск. Город радости и счастья.

Глеб посмотрел на часы. До поезда оставалось меньше часа. Он застегнул сумку и стащил ее с кровати на пол. Затем выдвинул ручку, снял колеса с тормоза и покатил сумку к двери.

Распахнув дверь номера, Глеб от неожиданности отступил на шаг назад. Перед ним стояла Эльза Зиберт. Ворот ее пальто был испачкан, волосы растрепались, глаза нервно блестели.

— Можно к тебе? — спросила она.

— Нет, — сказал Глеб, справившись с удивлением. — Я уезжаю. Через пятьдесят минут мой поезд.

Лицо Эльзы чуть напряглось.

— Значит, уезжаешь, — констатировала она.

— Да.

Эльза пару секунд молчала, а потом произнесла обреченным голосом:

— Значит, меня убьют.

— Кто убьет? — опешил Глеб. — Почему?

Эльза не ответила. Она повернулась и молча пошла к лестничному пролету.

— Постой! — окликнул ее Корсак.

Эльза сидела в кресле со стаканом воды в руке. Глеб сидел напротив Эльзы, на заправленной кровати, и смотрел на ее бледное, осунувшееся лицо.

Когда она закончила свой рассказа, Глеб вздохнул и проговорил:

— Значит, вернулась в город на полицейской машине?

— Да, — ответила Эльза.

— Ты хоть понимаешь, как дико все это звучит?

Эльза чуть прищурилась:

— Ты о двух трупах, которые я оставила в лесу?

— Нет. О том, что произойдет сегодняшней ночью.

Она пожала плечами:

— Ты сможешь сам все увидеть.

— И там будет полгорода?

— Почти, — ответила Эльза. И повторила с холодной настойчивостью: — Ты можешь сам это увидеть.

Глеб обдумал ее слова. Посмотрел на часы.

— Все это, конечно, бред, — сказал он после паузы. — Но на поезд я, кажется, все равно уже опоздал. — Он снова вздохнул. — Ладно. Но тебя ведь наверняка разыскивает полиция? Где ты собираешься прятаться?

— У тебя в номере, — ответила Эльза и отпила глоток воды. — Хозяин гостиницы кое-что мне должен.

Глеб вопросительно приподнял брови, и Эльза пояснила:

— Старые счеты. Он никому не расскажет, что я здесь. А про тебя… — Эльза чуть прищурилась. — Про тебя он всем скажет, что ты уехал на вокзал. И что он сам вызвал тебе такси. Говорю тебе, нас никто не будет здесь искать. Главное, никуда не выходить из номера до наступления темноты.

Глеб посмотрел на окно. На вечернем небе блестели багровые отблески заката.

— Ну, хорошо, — выдохнул он. — Сделаем так, как ты хочешь.

Глеб и Эльза сидели на ковре в гостиничном номере, опершись спинами на кровать. За окном смеркалось. Между ними на полу стояла бутылка водки, рядом — бутылка тоника и два стакана.

— Сколько времени? — спросил Глеб.

— Полдесятого, — ответила Эльза. — Осталось чуть больше двух часов.

Глеб поднял бутылку и свинтил крышку.

— Ты уверен, что нам стоит сейчас пить? — негромко спросила Эльза.

— Я уверен, что мне нужно выпить, — ответил Глеб.

Он плеснул себе в стакан водки. Затем добавил туда тоника. Стакан Эльзы он наполнил тоником, после чего взял свой стакан и, чокнувшись со стаканом Эльзы…

— Чин-чин!

…сделал большой глоток. Эльза смотрела на него грустным, отстраненным взглядом. Глеб отпил еще один глоток, облизнул губы и сказал:

— Как именно погиб мой дядя?

— Ты хочешь знать подробности? — тихо проговорила Эльза.

Корсак кивнул:

— Да.

— Это была случайность. Нелепая случайность. Он не должен был погибнуть. Они пришли за тем, что принадлежит им. Но они не собирались его убивать.

— Кто именно был возле музея?

— Я не знаю всех. Но с ними был художник Паша Базаров. И еще — начальник полиции. Насчет остальных я не уверена. Они все скрывали свои лица.

— Откуда ониузнали о его находке?

— Думаю, что он сам кому-то разболтал. Может быть, в подпитии. Он ведь был пьющий.

— Библиотекарь Клинков тоже был в курсе?

— Наверное. Он точно знал, что Борис что-то нашел. Но я не уверена, что Борис рассказывал ему подробности.

Глеб задумчиво повертел стакан в пальцах.

— Давай-ка подытожим. Геер, Рогов и Беккер узнали о том, что мой дядя нашел в подвале музея что-то вроде клада. «Отцы города» отправили тебя к нему, чтобы ты разузнала подробности. Для этого ты должна была соблазнить его и…

— Глеб, — негромко осадила Эльза.

— Тебе не нравится слово «соблазнить»? — Он пожал плечами. — Хорошо. Заменим его на «переспать».

— Глеб, прошу.

Он усмехнулся и отпил из стакана.

— Хорошо, прости. Мой дядя купился на твои чары и рассказал тебе про… — Глеб осекся. — Как, ты сказала, называется эта штука?

— Краниум.

Глеб кивнул:

— Ну да. Краниум. Полированная башка какого-то зверя, приспособленная для отправления религиозных нужд.

— Краниум для них — священный предмет, — тихо поправила Эльза.

— Ну да. И я о том же. Этот самый краниум — штука довольно дорогая, так как он украшен платиновыми кольцами и драгоценными камнями…

— Для них ценность краниума не в кольцах и камнях…

— Я это уже понял. — Глеб отпил глоток коктейля и искоса посмотрел на Эльзу. — Ты точно не знаешь, где он сейчас?

Она покачала головой:

— Нет. Краниум исчез.

— Ладно. Но мы должны знать, где будет проводиться эта… ритуальная сходка?

— Я знаю где. В одном месте на дне Роминтского лабиринта. Они называют его…

— Черное ущелье? — подсказал Глеб.

Эльза посмотрела на него удивленным взглядом.

— Откуда ты знаешь?

Глеб невесело хмыкнул:

— Прочитал в одной книжке.

— Это место для них священно. Они проводят там мессу каждый год, в один и тот же день, в один и тот же час.

— Чертовы зверопоклонники, — проворчал Корсак. Он снова посмотрел на часы. — У нас еще почти два часа.

— Да, — отозвалась Эльза. — Что будем делать?

— Хочешь, займемся сексом?

— Глеб!

— Прости. — Он хмыкнул. — Что-то меня сегодня несет.

— Ты слишком много выпил, — с упреком сказала Эльза.

— Ты думаешь? — Он пожал плечами. — Ладно. Вот сейчас допью этот стакан и больше не буду.

Глеб допил коктейль, затем поставил стакан на пол, опустил затылок на мягкий край матраса и устало прикрыл глаза.

Господи, дай мне силы не сойти с ума.

— Ты говорил, что у тебя есть рукопись романа, — тихо проговорила Эльза. — Того самого, который писал Борис.

— Есть, — сказал Глеб, не открывая глаз.

— Можно мне его почитать?

Глеб открыл глаза и удивленно посмотрел на Эльзу.

— Ты правда хочешь?

— Да, — кивнула она.

— Хорошо. В конце концов, у нас два часа, а чтение — отличный способ убить время.

Глеб поднялся на ноги и подошел к чемодану.

«Это был пес. Обычный пес. Хотя нет, не обычный. Мышцы его вздулись буграми, а раскрытая пасть, казалось, увеличилась в размерах раза в полтора. Пес, черно-палевый, головастый, стоял над мертвым ребенком, широко расставив лапы, а с белых, оскаленных зубов его на землю капала кровь.

— Убил! — рыдала женщина, поддерживаемая с двух сторон молодыми парнями. — Загрыз, ирод!

Рыцари окружили пса, держась за рукояти мечей.

— Пес явно взбесился, — сказал Гассель и первым вытянул свой меч из ножен. — Нужно убить его, пока он не добрался еще до кого-нибудь.

Пес уставился на Гасселя пылающими глазами и глухо зарычал. Было в его рыке что-то такое, что заставило рыцаря замереть на месте, что-то, чего не бывает в рычании обычных собак.

— Это не просто пес, — процедил сквозь зубы Бык Рорхарт, не спуская глаз с клыков зверя. — Посмотрите на его зубы.

Зубы у пса были странные — непропорционально длинные, острые, как гвозди, и неровные.

Гассель облизнул пересохшие губы и хотел что-то сказать, и в этот миг голова пса стала медленно поворачиваться, все сильнее и сильнее, и поворачивалась до тех пор, пока уши чудовища не оказались снизу. Рыцари смотрели на эту перевернутую голову в полном изумлении. Бык Рорхарт, покосившись на товарищей, незаметно перекрестился. Казалось, крестное знамение вызвало у зверя приступ новой ярости, пес снова зарычал, и в глазах его, глядящих снизу, полыхнул багровый огонек.

— Свят-свят-свят… — раздалось сразу с нескольких сторон.

— Что за чертовщина? — хрипло пробормотал побледневший Гассель.

Собака тронулась с места и, продолжая рычать страшной перевернутой пастью, шагнула вперед. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не Флориан Печальный. В одно мгновение он выхватил из ножен меч и рубанул адского пса по голове. Голова твари раскололась надвое, будто капустный кочан, ее половины повисли на шее страшными окровавленными обрубками, однако пес не остановился и продолжал идти на рыцарей.