Наталья Андреева - Остров порхающих бабочек Страница 41

И вдруг его пробило: «Лучше бы я умер!»

Иная жизнь хуже смерти. Сейчас у него было ощущение, что хоронят заживо. Черт бы побрал этого Корнеева! Знал, сука, что делает! Никто не умер, поэтому, мол, жизнь я у вас не отниму. Но поломаю ее так, что не склеишь. Единственной вашей радостью станет покой. Когда телефон молчит, а в холодильнике есть жратва. И есть крыша над головой.

Вот какие его одолевали мысли. О конечности бытия. Кто там из великих повесился в гостинице? Не «Англетер», конечно, грошовый клоповник, так ведь и Васьков не Есенин. Никто по нему и слезинки не уронит.

И в тот момент, когда он уже совсем отчаялся, зазвонил телефон.

Тепла в ее голосе не было. И вообще вся она была какая-то напряженная. Можно даже сказать, измученная. Спросила:

– Тебя отпустили?

– Да, я написал.

– Почему?

– Я не знаю.

– И что ты собираешься делать?

– Тоже не знаю. Могу приехать к тебе.

Она на пару секунд замялась, потом вздохнула:

– У меня проблемы.

– Я все понимаю. Проблемы из-за меня.

– Из-за моей дури! – В ее голосе наконец-то появились эмоции.

– Так это все, конец? – понял он. – Я тебе не нужен?

– Хорошо, приезжай. – На этот раз пауза была дольше. – Просто я живу с мужем… Нет, ты не думай, он подал на развод…

– Из-за меня? – опять спросил он.

– Не приписывай себе все мои несчастья, – раздраженно сказала Евгения. – Сама виновата. С мужем у нас давно уже не ладилось. Просто мы пока не разделили имущество, суда еще не было, и нам приходится жить в одной квартире. А это и кстати, что ты приедешь! Война так война!

– Ты это о чем? Какая война?

– Так. Муж вчера привел женщину. Мне показалось, он демонстрирует мне, как ему без меня хорошо. Что ж… Надо чем-то отвечать.

Он заколебался. Стоит ли ехать? Там какие-то разборки со второй половиной. А он всего лишь средство, чтобы посчитаться. Но выбора не было. Хоть какое-то разнообразие. Здесь-то уже все обрыдло, а новый город – новая жизнь. Хотя бы по тем же улицам не ездить. Не травить душу воспоминаниями. Ведь был же он когда-то здесь счастлив! Куда все делось?

«У меня ведь есть машина! – вспомнил вдруг он. – Корнеев на нее не позарился, счел, что это чиненое корыто много не стоит. Кстати, зря. Машина не новая, но свое еще не отслужила. Прокормит, если что…»

– Работа в Москве есть? – весело спросил он. – Для непьющего, ответственного, порядочного…

– Только не говори никому, что украл полмиллиона долларов.

– Не скажу, если ты не скажешь.

– Вот и договорились! Когда тебя ждать?

– Мне надо взять вещи со съемной квартиры. Думаю, послезавтра.

– Хорошо. Позвони мне, когда возьмешь билет.

– Я приеду на машине.

– На машине? – удивилась она. – Это будет кстати. Я свою продаю.

– Без колес не останемся, – заверил он. – Я хоть и не олигарх, но и не безрукий придурок.

– Я читала твою исповедь, – усмехнулась она. – Исповедь неудачника. Не представляю себе, на что ты можешь рассчитывать в Москве. Но все равно приезжай. Мне сейчас, как никогда, нужна поддержка.

– Я уже жалею, что тебе написал! – вырвалось у него.

– Что сделано, то сделано, – холодно сказала Евгения. – Умирать надо было раньше. А раз выбор сделан в пользу жизни, то надо как-то ее устраивать. Я тебя жду. Звони. – И она дала отбой.

Какое-то время он колебался. Ни тени прежнего чувства. Нежели все дело в антураже? Любовь на вилле и любовь в одной квартире с бывшим мужем, это далеко не одно и то же. Хотя кто знает? Ева все-таки позвала.

Поэтому он пошел в гараж за машиной. Заодно сказал, что за место больше платить не будет, переезжает, мол. На вопрос «куда?» ответил как можно безразличней:

– В столицу.

– А мы где? – удивился мужик, собирающий деньги за стоянку.

– Мы – под землей, – он взглядом указал на разлинованные места подземной парковки.

– Я в смысле, что Москва не круче Питера, – всерьез обиделся мужик.

– Я и не говорю, что круче. Просто меняю поребрик на бордюр. Так понятнее?

– Что ж, удачи, – пожал плечами патриот Северной столицы. В его голосе все еще была обида.

Выехав на свет белый из подземного гаража, Васьков позвонил квартирной хозяйке и сказал, что сегодня съезжает, а ключи оставит у консьержки.

– Я сама приду! – торопливо сказала женщина.

«Хочет убедиться, что я ничего не сопру, – догадался Васьков. – За те деньги, что я ей платил, могла бы и не пересчитывать свои чайные ложки».

Вещей у него было немного, все они легко поместились в машину. А всякую дребедень типа холодильника и дивана он оставил «в наследство» своему преемнику. Контейнер дороже обойдется, чем весь этот хлам. Да и смешно будет выглядеть, если он ввалится в хоромы госпожи Анисиной со своим диваном. Почему-то Васьков был уверен, что она живет в шикарной квартире, не в двухкомнатной халупе на окраине, пределе его собственных мечтаний.

Иногда приходится писать свою жизнь с чистого листа. Тем более здесь, в Питере, Андрею Васькову терять нечего. Ничто его здесь больше не держит. Да и раньше, честно сказать, не держало, после того как завязал с гонками. Везением было бы под занавес разбиться на трассе, уйти красиво. Но – не судьба.

В Москве он давно уже не был. Даже не думал, что придется там жить. Одна радость: говорят, там не так сыро и ветрено, как в Питере.

Что ж, поглядим…

Они: через десять дней после возвращения

Евгения Анисина даже в самых мрачных своих прогнозах на будущее не закладывалась на то, что когда-нибудь ей придется жить в коммуналке. И не умела этого, хотя умела многое. Это ведь пережиток прошлого: общая кухня и очередь в санузел. Невозможность полноценного отдыха, потому что соседи устроили банкет. Нет, до такого Олег, конечно, не доходил, но на романтический ужин бывшего мужа хватало, и на шумовые эффекты он при этом не скупился. Приходилось терпеть. А куда деваться?

Евгения скрипела зубами от бессилия. Такой беспомощной она себя еще никогда не чувствовала. Даже в юности, живя в студенческом общежитии, Анисина сразу же добилась отдельной комнаты, поскольку была активисткой и училась на повышенную стипендию. Евгения брала на себя любые общественные нагрузки, лишь бы не терпеть на своей территории посторонних. Подруги? Какие подруги? У них у всех одно на уме: удачное замужество или просто замужество. Будет соседка по комнате – будет мужик или даже мужики. И начнется:

– Ой, пойди, погуляй, погода такая хорошая!

Или:

– У меня есть билет в кино, фильм такой интересный! Сходи, развейся.

Это надо пресекать в корне. И не объявляя войну соседке. Вообще без объявления войны, зачем попусту нервы трепать? Учеба гораздо важнее, и надо бы поберечь себя для красного диплома. Просто добиться отдельной комнаты. А добиваться своего Евгения умела чуть ли не с раннего детства. Она шла на золотую медаль, а у девочки из простой семьи хватало конкурентов. Отец – скромный служащий, мать – медсестра в детском садике. Городок их был маленький, глубоко провинциальный, и всего две школы. Одна золотая медаль – это неплохо, две – нормально, а уж три – явно перебор. Начнутся проверки: что там у вас за супер-пупер-школа? А почему на районных конференциях не трезвоните о своих успехах? Квалификацию не повышаете? Нагрянет комиссия, начнут копать. С Женечкой Анисиной все хорошо, а как же дочка директора педучилища? А там и главврач городской больницы намекал: сынок в мед собрался. Конкурс там ого-го! И золотая медаль была бы кстати.

И Женю потихоньку начали прижимать с оценками. Мол, пару четверок в аттестате девочка стерпит, она умненькая, и без того поступит. Но не тут-то было! Анисина налегла на учебу, убедила родителей весь летний отпуск просидеть в деревне у бабушки, а на сэкономленные деньги выписать специальную литературу по химии, с которой у нее якобы были проблемы, и стала при каждом удобном случае дополнять ответ отпрыска главврача. Так что превосходство Анисиной для всех стало очевидным. А потом она выиграла районную олимпиаду. Сын же главврача еле-еле наскреб баллов на третье место. Пренебречь грамотой, где черным по белому было написано, что Анисина знает химию лучше всех, учительница не посмела.

То же самое было и с физкультурой. Женя сочла, что это вообще элементарно. Дочка директора педучилища берет в высоту метр двадцать? Ну, так она, Женя Анисина, возьмет метр двадцать пять! Язык цифр Жене всегда был понятнее всех прочих. А спорт – это чистые цифры. Метры, секунды…

Так она добилась своего. Медалей выдали три, и одна по праву досталась Евгении Анисиной. Проверки, слава богу, не случилось, зато потом, узнав о Жениных успехах, учителя в один голос говорили:

– Мы всегда знали, что эта девочка далеко пойдет.

«Девочка» в ответ организовала спонсорскую помощь, и в родной школе появился компьютерный класс. Это было не в знак благодарности. Да за что? Медаль Анисиной не подарили, как двум другим «отличникам», она ее сама взяла. Компьютерный класс – затем, чтобы помнили. Кто хочет – тот добьется! Есть теперь в школьной летописи такая глава: Анисина Евгения Борисовна. А слова из песни не выкинешь!