Патрик Квентин - Побег к смерти Страница 41

— Ах, так вот почему он не носил женскую одежду в Мехико. Парик и красный костюм были нужны ему только для переезда через границу.

— Совершенно верно. — Лицо Бранда сделалось суровым. — Да, это было очень печальное дело. Дебора и бедная миссис Снуд. Мне почему-то особенно жаль ее. Да и Джозефа тоже.

Он помолчал.

— Перуанское правительство уже ликвидировало почти всю их группу. Я надеюсь, что они успели спасти Джозефа.

Он вздохнул.

— Но не следует слишком огорчаться. Если Джозеф прав в отношении тория — а я почти уверен, что он прав, — важность этого факта трудно переоценить. Сейчас, по крайней мере, после всех ужасов и несчастий, мы получили то, что необходимо, — образец и карту.

— Карту? — переспросил я. — Значит, вы вернули детективный роман?

— О да.

— Работник ФБР отобрал его у Лиддона?

Он хитро подмигнул.

— Нет, мистер Дьюлет. Эта книга у меня вот уже несколько дней.

Он достал из кармана маленькую книжонку в яркой обложке «Убийство по ошибке». Он открыл ее на последней странице и, перегнувшись через стол, показал мне. На краях страницы остались следы клея. Посередине страницы карандашом аккуратно была нарисована карта.

— Вот площадь залегания пласта, — сказал он. — Мы примерно знаем, где это находится. С этой картой в руках нам совсем нетрудно будет установить точное местонахождение рудника.

Я с недоумением посмотрел на него.

— Но каким образом эта карта попала к вам несколько дней назад? Еще вчера она была у Лены. Ради этой книги Лиддон похитил Лену и убил ее.

— Боюсь, что у Лены Снуд был не тот экземпляр. — Губы Бранда растянулись в усмешку. — Помните, мы были у нее в гостях у Сиро, когда я пришел к ней, слегка подвыпивши? По дороге из Мериды в самолете Лена сказала мне, что книга, которую она читает, принадлежала Деборе. И я сразу понял значение этой книги. Я пришел к ней в гости с другим экземпляром этой книги, я купил ее в городе. Когда я пошел в ванную, то забрал у Лены с ночного столика Деборину книгу и подменил ее другим экземпляром.

Мое восхищение Уильямом С. Брэндом как актером возросло. Он разыгрывал из себя подвыпившего человека, болтавшего спьяну всякую чепуху, а на самом деле он ни на секунду не терял ясности рассудка. Бедная Лена. Лиддон привез ее на курган и обнаружил, что книга не та. Не удивительно, что он так настойчиво старался заманить меня на Кикилко и захватить меня живым.

— Да, мистер Дьюлет, — продолжал между тем Бранд. — Книга была у меня. Нам нужен был только образец. Благодаря вашей изобретательности, ну, скажем лучше, настойчивости, он теперь у нас тоже.

Все было ясно. Почти все.

— Еще одна деталь. Каким образом вы попали на эту квартиру? На Динамарка?

Бранд посмотрел на Веру и улыбнулся.

— Это очень легко. Вера очень богатая, у нее много недвижимого имущества. А это один из ее домов с меблированными квартирами, которые она сдает. И квартира оказалась в тот день свободной, новые жильцы должны были переехать только на следующий день. И она дала мне ключ от этой квартиры.

Он взглянул на часы и, положив образец руды в карман, встал:

— Ну, пожалуй, мне пора идти. У меня в лаборатории свидание с одним минералогом из ФБР. Мы произведем анализ этого кусочка.

Он протянул мне руку.

— Вы, кажется, собирались успеть на десятичасовой самолет?

— Да, — сказал я.

— Нет никакой необходимости в том, чтобы болтаться здесь, если вы не хотите пожить в Новом Орлеане. Позже вы нам понадобитесь. Надеюсь, вы понимаете, что подобные вещи не следует разглашать. Вы понимаете всю важность этого для Америки, да и всего мира, фактически. — Он улыбнулся. — Передайте привет вашей жене.

Он помахал рукой Вере и ушел.

Вера встала. Я тоже. На ней все еще был тот же самый красный костюм. Я не понимаю, как можно было сохранить цветущий вид, пробыв столько времени связанной в ванне?

Она улыбалась своей милой приветливой улыбкой. Я подошел к ней ближе и взял ее за руки.

— Бросать женщин в ванны — не относится к числу моих постоянных привычек. Я надеюсь, вы простите меня.

Она откинула свои черные волосы.

— Простить? Вы говорите о прощении, в то время как я все время лгала, обманывала и обжуливала вас? Это я должна просить у вас прощения.

— Примите также огромный букет от меня. Спектакль, который вы разыграли, был всем спектаклям спектакль.

— Спектакль? — возмутилась она. — А что такое спектакль? Вы думаете, я совсем не такая, какая я есть?

— Ну, ваш акцент, ваша…

— Вы все еще говорите об акценте? — Глаза засверкали. — Вы все еще думаете, что я поддельная? Нет, я не подделываюсь. Я так говорю. И всегда так говорила. Неужели вы думаете, что, если бы я могла говорить по-другому, я не стала бы так говорить?

— И вероятно, вы на самом деле балерина? Да?

— Конечно, я балерина. Артистка балета. И критик. Критики говорят, что если я буду работать…

— И вы действительно вышли замуж за старого мексиканца?

— А что вы думаете? Вы думаете, он является мне только в сновидениях? Конечно, я вышла замуж за старика. Из-за денег. И он умер. А почему, вы думаете, я ношу на кладбище туберозы и лилии?

— Значит, это действительно все правда? — сказал я. — И притом работаете на правительство Соединенных Штатов? Что за девушка!

— Кто сказал, что я работаю для правительства Соединенных Штатов? — Глаза все еще сверкали, но она уже смеялась своим заразительным смехом. — Вы думаете, они завербуют такую девушку, как я? С птичьими мозгами? Пуфф. Это смешно.

— Тогда каким же образом вы включились в эту историю? Я никак не могу понять.

— Как я включилась? — Она пожала плечами. — Из-за мистера Бранда. Он позвонил мне по телефону в Мехико и сказал: Вера, мне нужна твоя помощь. Вот каким образом я включилась.

— Он ваш друг?

— Кто? Мистер Бранд? — Она была, по-видимому, очень довольна. — А вы что? Ревнуете? Вы вспомнили о ноге, которая разговаривает под столом? Пуфф. Это чепуха. Я это все выдумала. Никакого разговора ногами между мной и мистером Брэндом не было. Моя мать, вы помните, я говорила вам о ней? Она тоже танцовщица. Великая…

— Да, я знаю.

— Ну так вот: это моя мамочка год назад вышла замуж за мистера Бранда.

— Значит, вы падчерица Холлидея?

— Падчерица? Ах, это так называется? Падчерица? — Она еще ближе подошла ко мне и подняла вверх свое личико. — Но хватит говорить об этих вещах. Я знаю, вы думаете об этой красивой женщине, которая ждет вас.

Она была совсем близко. И такая очаровательная! Я думал о многих вещах, которым никогда не суждено совершиться…

— Да, — сказал я. — Пожалуй, да.

— Тогда позвоните ей. — Она улыбнулась. — Всегда вы, красивые мужчины, по-скотски обращаетесь с женщинами. Откуда ей известно, когда вы приедете в Нью-Йорк? Вы ей сказали? Вы послали ей телеграмму? Нет. Она должна сидеть там и ждать, когда ее повелитель соблаговолит прийти.

Она показала на письменный стол.

— Телефон.

Вера в качестве покровительницы жен? Это нечто новое. Но идея с телефоном была неплохая идея. Я подошел к нему и заказал разговор с Нью-Йорком. Пока я ожидал соединения, меня охватило странное чувство — как будто я переселялся из одного мира в другой.

Послышался голос Айрис:

— Хэлло.

— Хэлло, — сказал я.

— Питер. — Голос радостный, и радость постепенно охватывала все мое существо. — Питер, где ты? В Мексике?

— Нет, — сказал я. — В Новом Орлеане. Я вылетаю с десятичасовым самолетом.

— В Новом Орлеане? А что случилось? Вынужденная посадка?

Я взглянул на Веру.

— Нет, не вынужденная посадка. Это целая история.

— История? Что-нибудь случилось? Что-нибудь очень интересное?

— Да, очень интересное.

— С хорошими людьми?

Я снова взглянул на Веру.

— С чудесными людьми. Неземными.

— Ой, мне не терпится услышать. И вообще мне хочется, чтобы ты поскорее приехал.

Я подумал о ней, находящейся на другом конце провода. И эта мысль отдалила от меня все остальное. Все казалось нереальным.

— Мне тоже не терпится увидеться, Айрис.

— Тогда торопись. У тебя не много времени. Скорее клади трубку. До свидания, милый.

— До свиданья.

Я положил трубку. Ко мне подошла Вера. Она с тоской смотрела на меня из-под своих густых ресниц.

— Чудесные люди, — проговорила она, — это я?

Я улыбнулся ей.

— Да, вы.

По лицу скользнула тень сомнения.

— А что такое неземная?

Я обнял ее и поцеловал. Это был печальный поцелуй, напоминающий о том, чего так никогда и не случилось.

— Неземная, — сказал я, — это значит великолепная, красивая, очаровательная, величайшая артистка во всех четырех полушариях…

Через две недели мы с Айрис лежали в постели, завтракали и просматривали воскресные газеты. Когда Айрис перегнулась через меня, чтобы взять театральный раздел газеты и объявление о предстоящей премьере моей пьесы, я заметил внизу страницы маленькую статейку. Я прочитал: «Американский археолог вернулся в джунгли». И далее сообщалось, что Джозеф Бранд, знаменитый финско-американский археолог, таинственно появился опять в лагере своей экспедиции. Вот и все, что там было сказано. Но я прочитал между строк гораздо больше. Это значит, что перуанское правительство поработало. Это значит, соучастники Лиддона в тюрьме.