Чисто убойное дело - Татьяна Игоревна Луганцева Страница 41

– Говоришь чистую правду, а тебя обвиняют во вранье, – шепнула Яна приятелю.

Валентина Петровна заметила, что они шепчутся. Она ухватила патологоанатома за рукав рубашки.

– Витольд Леонидович, вы вроде серьезный человек. И в таком виде. Ладно моя, с ней вечно что-то происходит, но вы… – покачала головой Валентина Петровна.

– Извините нас, пожалуйста. Так получилось. Мы сейчас переоденемся.

– Витольд, вы здорово поправились, – отметила Валентина Петровна, и пронзила его острым взглядом.

– Я быстро скину, – заверил ее патологоанатом и провёл рукой по накладному животу.

Валентина Петровна сокрушённо махнула рукой и отвернулась.

Яна повернулась к другу:

– Слушай, так всё-таки куда подевался Тимофей? Я начинаю беспокоиться.

– Да куда он может подеваться? Ты что, его не знаешь? Спит, наверное. Или в баре завис с друзьями. Законы для него не писаны.

– Это я знаю… – вздохнула Цветкова. – Как ты думаешь, нас в клубе уже хватились или нет? Надеюсь, что я не убила этого охранника. По башке я ему врезала от души.

– Да, это было впечатляюще.

– Сама от себя не ожидала. Представляешь, откроют дверь – а нас там нет! Только на полу моё накладное тело, как лягушиная шкурка из сказки.

Началась репетиция. Яна и Витольд Леонидович вместо того, чтобы идти переодеваться, сели в кресла и стали с интересом наблюдать за игрой артистов.

Неожиданно шторка, прикрывающая входную дверь в зал, приоткрылась и в темноту зала проскользнула невысокая девичья фигурка. Она осторожно приблизилась к Яне и прошептала, боясь помешать репетиции:

– Здравствуйте! Простите, пожалуйста, не подскажите где я могу видеть господина Мотова?

Яна окинула незнакомку взглядом. Девушка была симпатичная, с короткой стрижкой и большими серьёзными глазами.

– Сами не знаем, – ответила Яна. – Пока не пришёл, хотя обещал быть на этой репетиции. А вы кто? По какому вопросу?

– Я Ксюша, Аксинья Наумова. Меня Мотов пригласил в труппу.

– Вот как? Интересно… – протянула Цветкова. – Наверное, на место Абрикосовой?

– Я не знаю на чьё место. Вот… приехала.

– Лицо ваше мне знакомо, – присмотрелась к ней Яна.

– Я в молодёжных сериалах снималась, – пояснила девушка.

– Сериалы – это хорошо, – качнула головой Яна. – Но театр – это дело другое. У вас сценический опыт есть?

– Пока нет. Не буду вам врать.

– Это замечательно, что врать не будете. Среди артистов – редкое качество. Вы посидите в зале, может Тимофей скоро подойдёт. А у меня дела, простите… – Яна встала и потянула за руку Витольда Леонидовича. – Нам нужно идти. У нас мало времени.

Девушка с удивлением уставилась на их экзотические наряды, но никак это не прокомментировала.

Яна вытащила Витольда Леонидовича из зала в коридор.

– Тебе не кажется, что нам нужно переодеться? Я уже замёрзла как цуцик, – вздрогнула она.

– Пойдём в гримёрку Ивана Демидовича. У него там два шкафа барахла, что-нибудь и выберем.

– У него и душ есть, а это мне сейчас необходимо, голова чешется, спасу нет, всё тело зудит, – Яна поёжилась.

– Мне душ тоже не помешает, я грязный как трубочист.

Они направились в гримёрку Головко. В тесно заставленной шкафами гримёрке Яна закрыла за собой дверь на ключ, чтобы им никто не мешал. Она заскочила в душевую кабину и даже застонала от удовольствия, когда пошла тёплая вода.

Как только она покинула запотевшую кабинку, замотанная в большое махровое полотенце, туда тут же нетерпеливо кинулся Витольд Леонидович. Вскоре послышалось довольное урчание и плеск воды – патологоанатом пытался смыть с себя все былые неурядицы.

Когда он вышел, энергично вытираясь полотенцем, то застал живописную картину: в кресле перед зеркалом расчёсывала свои роскошные длинные волосы Яна, одетая в костюм Шамаханской царицы – расписные восточные шаровары и шёлковую тунику, скреплённую на плечах узорчатыми застёжками. На шею она надела невероятное количество серебряных украшений из серебра и натуральных камней. Эти украшения хранила в гримёрке Ивана Демидовича Валентина Петровна. Матери Яны почему-то казалось, что здесь эти украшения находятся в безопасности. На ногах Яны ее приятель увидел мягкие полусапожки.

Но не наряд пушкинской красавицы поразил патологоанатома в самое сердце, а цвет волос Яны – волосы были интенсивно голубого цвета.

– Боже мой, Янка, что с твоими волосами? – ахнул он.

– А что с моими волосами? Разве я не похожа на куклу Мальвину из «Золотого ключика»? – кокетливо ответила Яна, яростно орудуя щёткой для волос. – Проклятый оттеночный шампунь! Ни черта не отмылся, а только поменял цвет волос.

– Не очень удачное сравнение, – вздохнул Витольд Леонидович, копаясь в шкафу и выбирая себе одежду. – Это у Алексея Толстого Мальвина была милой театральной куклой. А в сказке Коллоди «Пиноккио» девочка была неживым персонажем и цвет ее волос говорил о принадлежности к миру мёртвых. На протяжении всей книги она помогает деревянной кукле Пиноккио превратиться из игрушки в человека. Пиноккио проходит тяжелейшие испытания и даже смерть. Перечитай сказку.

– Увлекаешься детскими книжками? – улыбнулась Яна, пристально разглядывая себя в зеркало. – Не рановато-то ли впал в детство, друг мой ситный? Хотя понятно, что тема смерти тебе близка.

– У меня просто память отличная, – отмахнулся патологоанатом. – Не то что у тебя – девичья.

– То есть, короткая? – хмыкнула Яна, завязывая волосы в конский хвост. – Ты на это намекаешь?

– Ни на что я не намекаю, – ответил Витольд Леонидович, натягивая на себя какие-то брюки, рубашку и свитер. Он бросил взгляд на Яну. – Ты не могла выбрать себе наряд поскромнее? К чему все эти побрякушки? И откуда женские наряды в гримёрке старого актёра?

– Иван Демидович – человек запасливый. У него здесь еще и не такое можно найти. А оделась я так потому, что мне просто захотелось. Приятно почувствовать себя красавицей и царицей одновременно.

– Только наряд твой не по погоде. Зима на улице, а ты в прозрачных шароварах. Замёрзнешь на улице.

– А мы на улицу не пойдём, – ответила спокойно Яна, обводя губы красной помадой, и делая рот буквой «о».

– Почему? – удивился Витольд Леонидович.

– Потому, что нам нужно найти Тимофея.

– А с чего ты взяла, что он находится в театре?

– Сама не знаю. Женская интуиция. Мне так кажется.

– Кажется ей… – заворчал патологоанатом. – И зачем он прячется? От кого?

– Не знаю. Может, боится человека, уже убившего двоих, а может он уже мёртвый…

Витольд Леонидович вздрогнул:

– Нормально… Ты хочешь сказать, что Мотова тоже убили?

– Ничего я не хочу сказать! Но допускаю и такой вариант. И это будет не первый труп, который мы обнаружили за последнее время.

– И что ты предлагаешь?

– Предлагаю затаиться в этой