Наталья Калинина - Секрет черной книги Страница 42

– Ты на меня так смотришь, будто оцениваешь.

Он пожал плечами. Зачем что-то отвечать?

– Тина мне сказала… – начала Вера и вдруг резко затормозила, так, что их обоих качнуло вперед, а затем откинуло назад на спинки кресел.

– Ты с ума сошла?! – закричал Влад, но, глянув на девушку, осекся. Что-то с ней происходило, и это «что-то» его сильно встревожило: Вера сидела с прямой спиной, вцепившись в руль так, что у нее побелели костяшки, и, не мигая, смотрела, как по пешеходному переходу идет женщина с двумя сумками.

– Ты… – начал он, но Вера слабо качнула головой. Влад вновь замолчал и проводил, как и девушка, женщину взглядом. Ничего в той не было особенного – пенсионного возраста, одетая в бесформенную блузу и длинную темную юбку. Волосы ее скрывала косынка. Несла женщина две полные сумки, из одной торчал батон хлеба, из другой – длинные толстые стебли укропа, который используют при консервации. Женщина как женщина, обычная, среднестатистическая, не очень, видимо, счастливая: было в ее ссутуленных плечах, «круглой» спине, опущенной голове что-то скорбное, обреченное.

– Это моя мама, – тихо прошептала вдруг Вера.

– Так беги же скорей! – воскликнул Влад. – Помоги донести ей сумки! Или, хочешь, я ей помогу?

Она испуганно дернулась, будто от пощечины, и резко обернулась к мужчине.

– Нет!

Подбородок девушки вдруг задрожал, а глаза наполнились слезами.

– Вот черт, – тихо выругался про себя Влад, который, как и многие мужчины, терялся перед женскими слезами. Ну что с ней сейчас делать? Разревется, ударится в истерику – прямо на дороге. А сзади им уже сигналили, прося поторопиться: дорога между двумя дворами была узкой, объехать их стоявшую машину было никак нельзя. Влад оглянулся назад и скомандовал девушке:

– Съезжай на обочину и останавливайся.

Она автоматически выполнила указание.

– Вот что, вести машину ты сейчас не можешь. За руль сажусь я.

Он ожидал возражений, но Вера безропотно вышла из салона, обошла автомобиль кругом и остановилась возле пассажирской двери. Мужчина пересел на водительское сиденье. А когда Вера села с ним рядом, спросил:

– Ты сегодня работаешь?

– Да.

– Бери телефон и звони на работу. Скажи, что не выйдешь. У тебя понос, золотуха и прочие мигрени.

– Зачем?

– Затем, – рявкнул он, рассерженный ее непониманием. Сидит, слезы льет, платочек комкает, руки трясутся, подбородок дрожит. Нет, девчонке нужен кратковременный отдых, чтобы прийти в себя. Хочет, пусть ревет, но в домашней обстановке, а не у себя на работе. Впрочем, с тем, чтобы она ревела, Влад тоже согласен не был. Что-нибудь придумает.

– Я не могу… Я никогда не отпрашивалась!

– Ну, значит, тем более! Звони и меняйся с кем-нибудь сменой. Наверняка тебе кого-то уже приходилось подменять. И не раз. Сегодня отдых нужен тебе.

Вера немного поколебалась, а потом, решившись, взяла телефон и позвонила. Влад тем временем завел двигатель и съехал на дорогу. Когда они проезжали мимо очередного дома, Вера на него оглянулась, и Влад понял, что там жили ее родители.

– Я могу предвидеть смерти, – сказала вдруг девушка. – И не могу повлиять на ход событий. Но однажды мне показалось, что могу все изменить…

…В медицинский вуз Вера поступила не сразу: после школы она провалила вступительные экзамены, недобрав бал до проходного. И, так как решила посвятить себя медицине, подала документы в медицинское училище. Ей казалось, что ее способностям в итоге можно будет как-то найти применение, если она будет работать в этой области, – наивная попытка примириться с тем, что она не такая, как все.

После окончания медучилища Вера устроилась в больницу и отработала там три года. Помогал ли ей как-то ее «дар» в работе? И да, и нет. Она могла предвидеть, кто из пациентов в первую очередь нуждается в помощи, но, увы, это не влияло на печальный исход дела: пациент мог умереть уже после выписки, и не от болезни, а из-за несчастного случая. Девушке казалось, что вся проблема в том, что она никак не может уловить нужную «волну» – понять, откуда исходит угроза жизни. Она анализировала все случаи, выискивала детали, но так и не угадывала. Сдавшись, Вера оставила затею «приручить» свои способности, а все усилия решила направить на достижение другой цели – стать врачом. Она уволилась с работы, опять подала документы в медицинскую академию и на этот раз поступила. Учиться было интересно, хоть и не просто, но Вера уверенно шла среди лучших, и так продолжалось до третьего курса. А потом случилось то, что рано или поздно происходит со свободными молодыми женщинами или девушками: она влюбилась.

Ярослав был на два курса старше ее, его родители, а также дедушки и бабушки были врачами, был невероятно, на взгляд Веры, красив – с резкими чертами лица, смоляными кудрями и черными глазами. Душа компании, весельчак и балагур, он нравился многим девушкам. Но встречаться он стал с Верой. На нее он обратил внимание на одном студенческом вечере и подошел первым. С праздника они ушли вместе и раньше всех. Все завертелось так быстро и стремительно, страсть захлестнула обоих так сильно, что Вера потеряла голову. До этого прилежная ответственная студентка, она стала отставать в учебе и даже пропускать занятия, потому что медицина ушла на второй план. На первом был Ярослав, и только он. Вере казалось, что дело идет если не к свадьбе, то к помолвке уж точно. Она познакомила молодого человека со своей семьей, и он стал частым гостем в их доме. Настолько частым, что, возможно, кто-то бы со стороны и заподозрил неладное. Например, Ярослав мог заезжать к ней домой, когда Вера еще не успевала вернуться с занятий. Но ей даже не приходило в голову, что Ярослав, как влюбленный мужчина, мог бы дожидаться ее в фойе института. И даже мама, проницательная мама, очаровавшись таким милым молодым человеком, который ни разу не приехал в гости к будущей теще без гостинца, был интеллигентен и галантен, не поняла, в чем дело. А когда все открылось, было уже поздно.

Как-то незаметно Лидия из милого ребенка с круглыми коленками и ямочками на пухлых щеках превратилась в стройную красивую девушку. У нее было все: лицо, фигура, роскошные локоны и, главное, юность. Родители боялись, что такая красавица быстро поддастся соблазнам и забросит учебу еще до получения аттестата. Но Лидия окончила школу с серебряной медалью и поступила в институт на отделение дизайна и моды: она с детства хорошо рисовала и любила придумывать куклам оригинальные наряды. Девушка мечтала не ходить по подиуму, хоть предложения от модельных агентств получала, и не раз, – она мечтала сама выпускать свои коллекции. Поклонников у нее было достаточно: мальчики-ровесники звонили ей каждый вечер, но Лидия не брала трубку и частенько просила старшую сестру отказать за нее тому или иному назойливому ухажеру. Лидия предпочитала проводить вечера не на дискотеках или в кино, а дома, придумывая и рисуя фасоны, подбирая цвета и фактуры тканей. На семнадцать лет родители подарили ей швейную машинку, и частенько по вечерам из-за закрытой двери ее комнаты раздавался стук швейной иглы и жужание мотора. Свой выпускной наряд девушка сшила себе сама, да еще такой, что многие родители после бала поинтересовались у мамы Лидии и Веры, в каком ателье девочке заказали платье. И кто бы мог подумать, что умница и красавица Лидия, как и старшая сестра, принесет свою мечту в жертву первой любви! И уж никто бы из близко знавших обеих сестер никогда бы не заподозрил, что в один день между ними, жившими душа в душу, частенько секретничающими по ночам, возникнет такая ненависть. Впервые у девятнадцатилетней Лидии появилась тайна, которую она не смогла открыть Вере. Да и как признаться, что она влюблена – впервые в жизни и так сильно – в жениха старшей сестры? И, что самое ужасное и одновременно прекрасное, что эта любовь взаимна, и что в дом к ним молодой человек уже давно ходит не ради старшей сестры, а желая увидеть младшую, и что они тайком созваниваются, сбегают с занятий, чтобы побыть вместе несколько часов?

Рано или поздно это должно было случиться. В один день Вера, приболев, вернулась домой пораньше и застала счастливую парочку в интимный момент прямо в гостиной. Шок был такой силы, что Вера впервые в жизни ударила Лидию по лицу. И пока они, две сестры, в одно мгновение ставшие врагами, кричали и оскорбляли друг друга, Ярослав тихо ушел, предпочтя избежать объяснений.

Он продолжил встречаться с Лидией уже «официально», но уже не приходил, как прежде, в ее дом. Вера же не общалась с сестрой две недели и всячески игнорировала попытки той заговорить. Хуже всего в этой ситуации приходилось родителям, которые оказались вдруг на линии фронта между двумя вражескими лагерями. Мама пыталась поговорить то с одной дочерью, то с другой, и если с Лидией, чувствовавшей себя виноватой, но в то же время счастливой и влюбленной, еще можно было вести переговоры, то с Верой, выдерживающей характер, – никак.