Анна Данилова - Незнакомка до востребования Страница 42

— Ничего. Мы так и не поняли, кто и за что напал на Марину и пырнул ее ножом. Ничего криминального в этом плане в отношении нее больше не было. Хотя она живет в страхе, это и понятно. Что же касается убийства Веры, то здесь следствие уцепилось за одну весьма привлекательную версию: прокуратура решила повесить ее убийство на какого-то мужика по фамилии Кожин. Он — житель деревни Анисовая, это как раз то место, где была обнаружена Верочка…

И Максим подробно рассказал Игорю о том, каким образом следствие вышло на Кожина, о том, что в его доме были найдены драгоценности Веры Караваевой.

Рассказал и о том, что буквально на днях было снято обвинение в убийстве с приятеля Веры, Андрея Маслова. Он бы просидел в СИЗО еще долго, если бы не вмешательство какого-то крупного чина, который помог ему выйти сухим из воды. Кстати говоря, потом выяснилось, что вечером, незадолго до смерти Веры, с ее карточки были сняты деньги, около ста тысяч рублей… Правда, этот Маслов утверждает, что Вера сама снимала с банкомата, чтобы одолжить ему… Но сейчас это проверить уже невозможно. Ее кошелька в деле нет, как нет и карточек… Хорошо, что драгоценности нашли в доме Кожина…

— Маслов, говорите? Так значит… — начал было Игорь, да остановился, не желая причинить боль обманутому мужу.

— Я понимаю, что вы хотите у меня спросить. Да-да, оказывается, у моей жены был друг, приятель… Да что там: любовник! — Он махнул рукой. — Неприятно это осознавать, сразу же на ум идут какие-то мелкие детали, на которые прежде не обращал внимания… Ну так что ж… Она уже и так наказана. И мне не все равно, кто ее убил.

— Но это не Маслов?

— Нет. Я нашел его, увидел его, мне рассказали о нем… Понимаете, у него кишка тонка совершить такое дерзкое преступление. Короче, дело закрывают, убийцей официально будет считаться Кожин… Уф… Знаете, я никому не говорил, но вам скажу… Думаю, что у Веры был кто-то еще. Может, конечно, все это лишь мои домыслы… Но я объясню. Дело в том, что когда я вернулся из командировки, из Питера, если вы помните, в ту ночь, когда мы нашли Мариночку…

— Да-да. Максим, я все помню!

— Так вот, когда я вернулся из Питера, поднялся на свой этаж и собирался уже открывать дверь, ко мне подошла наша уборщица, которая моет полы в подъезде… Короче, она подошла и как-то особенно внимательно посмотрела на мое лицо, а потом улыбнулась… Она уже в годах, тихая такая женщина… Я спросил ее, может, я не заплатил за уборку подъезда, но она замахала руками и спросила, не страдаю ли я гипертонией. Я сказал, что иногда поднимается давление… Ладно не буду мучить. Она спросила, не шла ли у меня носом кровь. Вот. Я очень удивился вопросу и сказал, что нет. И тогда она пояснила. Сказала, что пару дней тому назад мыла у нас полы и возле порога было довольно много крови. Причем она сказала это до того, как мне стало известно, что Веру убили. Я пожал плечами, мол, не знаю, откуда здесь может быть кровь. А вот когда Веру нашли и когда выяснилось, что на ней в момент смерти была ее пижама, словом, я смалодушничал и не опознал пижаму, сказал, что не разбираюсь в ее белье и все такое… И ничего не сказал о том, что уборщица видела на пороге моей квартиры капли крови. Вы понимаете, о чем я?

— Максим… Но почему? — удивился Игорь. — Ведь вполне возможно, что вашу жену убили у вас дома… И когда уносили тело, наследили…

— Игорь, вы можете прямо сейчас пойти и рассказать в полиции все то, что сейчас от меня услышали… — побледнел Максим и уже сам взял бутылку и разлил по рюмкам. — Давайте, раз вы не понимаете меня! Вы что, не знаете, как работает наша прокуратура? Посудите сами. Я улетаю в Питер, и в эту же ночь кто-то убивает мою жену. А потом еще и выясняется, что у нее был любовник! Эти капли крови… пижама… Да, еще исчез коврик в прихожей, рядом с дверью…

— Вы хотите сказать, что убийство сразу же повесили бы на вас, я правильно понял?

— Да, конечно! Я не убивал, но меня посадили бы. И моя жизнь была бы окончена. Зачем искать настоящего убийцу, когда есть муж-рогоносец?

— Так вот почему пижама… Она спала, когда кто-то пришел, — развивал мысль Игорь. — Ох, подождите, пожалуйста, я выключу соус… Получается: вы уехали, и убийца, зная об этом, приехал к Вере. Она открыла…

— Вот именно, что открыла, причем сама! Я, конечно, обследовал свои замки, мне экспертиза ни к чему, я же никому не рассказал о своих подозрениях… Словом, замки все целы, никаких повреждений… В квартире нет следов борьбы. Постель даже не разобрана, может, Вера только готовилась ко сну, надела пижаму и смотрела телевизор или читала, или пила чай, я не знаю… Позвонили, она подошла, посмотрела в глазок, она всегда так делала, увидела человека, может, даже обрадовалась… Открыла. И он, этот человек, даже не прошел в квартиру. Возможно, он ей что-то сказал, может, они обменялись словами… Но мы никогда не узнаем, что это были за слова. Убийца достал нож и всадил его в грудь Веры. Она упала… Тогда убийца, как я себе представляю, поднял с пола этот маленький коврик со следами крови. А я уверен, что следы там были. Свернул коврик, сунул за пазуху, к примеру. Потом взял на руки Веру и вынес из квартиры, захлопнув за собой дверь. Спустился вниз, погрузил тело в багажник или уложил на сиденье и отвез…

— Но почему не оставил дома? Из квартиры ничего не пропало?

— В том-то и дело, что нет! А у нас есть что взять. Вот я и говорю, что Кожин здесь ни при чем. Кожин — мародер. Наткнулся на труп, сорвал золото, драгоценности, да и начал потихоньку пропивать.

— Максим, но если бы вы рассказали об этом следователю, то в вашей квартире, быть может, нашли отпечатки пальцев убийцы…

— Если человек шел убивать, он что же это, пойдет на дело без перчаток? Даже дети знают, что убивать надо в перчатках… Ох, извините…

— Уборщица к вам больше не подходила? Не задавала разные вопросы?

— Нет, слава богу… Но вот она-то как раз и имеет право подозревать меня в убийстве. И будь у нее другой характер, она, может, и пошла бы в прокуратуру…

— Вы уверены, что поступили правильно?

— Повторяю: я не хочу в тюрьму. Мало того что меня, как мужа, обманывали, так теперь не хватало только за кого-то там сесть в тюрьму? Нет, я уж лучше останусь на свободе. У меня есть Марина, а скоро она выйдет замуж и у меня появятся внуки… Честно говоря, мне кажется, что она уже беременна… Я высказал это предположение Зое, когда они с Виком гостили у нас, и она сказала, что ей тоже кажется, что Марина изменилась… Но пока что все это неточно…

— Что ж, я понимаю вас… Согласен, призрачный шанс найти следы преступника в вашей квартире мог бы действительно обернуться для вас тюрьмой… Это правда. Вы уж только никому об этом не говорите.

— Да я и не собирался… Сам не пойму, как случилось, что открылся вам… Знаете, Игорь, я скажу вам сейчас еще кое-что, и вы будете не менее удивлены… Я не хочу, чтобы Марина узнала обо мне правду, мне нужна она, моя дочь, моя семья. И я не хочу, да-да, не хочу, чтобы к ней вернулась память. Кто знает, за что ее хотели убить и кто. Может, начать жить с чистого листа — не самое плохое, что может быть в этой жизни? Возможно, ей вообще повезло, что ее память заблокировала все нехорошее, трудное, тяжелое, постыдное, кошмарное, а? Как вы думаете?

35

Спустя год

— В прошлом году осень была какая-то зимняя, холодная, дождь со снегом, грязь, лед, а сейчас, Зоя, смотри — сад залит солнцем, тепло, сухо, и хризантемы цветут, как в последний раз…

Вик сидел в плетеном кресле на террасе дома и потягивал виски. Зоя, располневшая в своей восьмимесячной беременности, в свитере, штанах и длинном садовом фартуке, придерживаясь за поясницу, собирала граблями под деревьями сухие листья, сгребала их в кучу, которая уже с самого утра лениво дымилась, наполняя сад сладкой осенней горечью. Услышав шум машины, она каждый раз с замиранием глядела на просматриваемый из сада отрезок дороги — ждала приезда дорогих гостей.

— Ты не обольщайся, что сейчас так сухо и тепло. Прогноз погоды неутешительный: осени не будет, мы из лета плавно войдем в зиму. Хотя если честно, то что-то мне в это не очень-то верится.

— Мы не виделись с ними целый месяц…

— У тебя, Вик, было много работы, ты возвращался домой затемно, да и Тихий взял отпуск и все время проводил с Мариной и малышкой… Им было ни до кого, поверь мне. Думаешь, мы с тобой будем ездить в гости, когда родится наш малыш?

— Да я вообще работу брошу, поселюсь в спальне и буду спать на порожке, как собака, только чтобы быть к вам поближе… Жду не дождусь, когда уже все это случится и я стану отцом. Вот честно, не представляю себе, что у меня будет ребенок. Мне иногда кажется, что я и сам еще мальчишка…

— Это не только тебе кажется, — улыбнулась разрумянившаяся от работы Зоя. — Но пройдет какое-то время, и ты тоже изменишься. Ты мяса достаточно замариновал, всем хватит?