Андраш Беркеши - Агент № 13 Страница 42

— Господа, план сей сделан не архитектором, — заключил он в конце концов. — Вот что, сынок, — попросил он Ямбора, — достань-ка дело М—1176—04/1927. Оно во втором шкафу, у окна.

Доктор Ямбор скрылся за стеллажами, а старый Болдижар снова принялся изучать план.

— Не вижу мансард. Человек, делавший этот чертеж, как видно, не знал, что здание перестроили.

— Так ведь это же вилла Месароша! — подал голос Ямбор, появившись из-за стеллажей.

Болдижар бросил на него укоризненный взгляд.

— А ты разве не знал этого? — спросил он. — Конечно, это дом Месароша. Болдижар взял из рук доктора Ямбора папку, положил на стол, не спеша раскрыл. — Вот, пожалуйста, — сказал он, доставая из нее пожелтевший лист, — можете сравнить сами этот план и ваш.

Шалго переглянулся со старшим лейтенантом. «Дело начинает принимать интересный оборот, — подумал он. — Вряд ли это случайно, что в годы войны адвокат Месарош нашел у калитки этой виллы подкидыша Казмера, а через четверть века сюда приезжает некий Меннель с планом этого же строения».

— Далеко ли находится улица Петефи от улицы Балванеш? — спросил Шалго старого Болдижара.

— В десяти минутах ходьбы, — ответил тот.

— Спасибо вам за помощь, — поблагодарил Шалго. — Пожалуй, работу на этом можно прекратить.

…Позднее, когда они уже сидели в кафе, Фельмери сказал Шалго:

— Что-то наше дело все больше усложняется.

— Вообще-то да, — заметил Шалго. — И надо иметь в виду, что на плане найдены отпечатки пальцев Бланки и Меннеля.

— Но теперь мы можем предположить, что ночью девятнадцатого числа, возвращаясь из Шиофока, Меннель посетил виллу Месароша. Вероятно, он бывал здесь и раньше.

— По-видимому, да, — согласился Шалго. — Однако нужно решить, будем ли мы встречаться с адвокатом Месарошем?

— А что мы ему скажем?

— Вот этого я еще не знаю. — Шалго кивком подозвал официанта и расплатился.

В одиннадцать часов утра майор Балинт выехал из Будапешта и до Веспрема нигде не останавливался.

В управлении Балинту сказали, что Хубер разоблачил Тибора Сюча и Беату Кюрти и они уже арестованы. Эта новость порадовала майора: ведь он с самого первого дня доказывал, что Тибор Сюч и Беата Кюрти — агенты Меннеля. Но разве старому Шалго что-нибудь докажешь? А Шалго сумел убедить полковника Кару, что он, Балинт, ошибается. Теперь уж придется старику проглотить пилюлю. Начальник караула проводил майора Балинта в камеру, где содержался Тибор Сюч. Тот сидел на нарах и отсутствующим взглядом смотрел в одну точку. Он даже не поднял глаза на Балинта.

— Не хотели бы вы что-нибудь нам сообщить, гражданин Сюч? — спросил майор.

— Нет, — коротко ответил Тибор Сюч, лениво поднимаясь.

— А я-то думал, что вы хотите дать показания.

Сюч ничего не ответил и перевел мутный взгляд на майора.

— Ну что ж, когда надумаете, постучите в дверь. Мы дадим вам бумагу и карандаш. Сможете облегчить душу.

— Хорошо, я постучу тогда.

Когда они вошли в камеру Беаты, девушка проворно соскочила с нар. Она заметно изменилась за несколько часов, проведенных в заключении: волосы у нее спутались, лицо казалось помятым, под глазами темнели круги.

— Честное слово, — заговорила она почти шепотом, — я ничего не знаю. Я даже не знала, что Тибор… — Беата внезапно умолкла, глаза ее наполнились слезами, и рыдания сотрясли тело. Она бросилась на нары, сжалась в комочек и закрыла лицо руками; видны были только вздрагивающая от рыдания спина и копна густых рыжих волос.

— Следите за ней повнимательнее! — сказал майор Балинт, когда за ними закрылась дверь камеры. — Как бы эта особа не выкинула какой-нибудь фокус.

Они прошли к Гезе Салаи.

Инженер сидел, точно окаменев, прислонившись спиной к стене. Он поднял на майора Балинта встревоженный взгляд.

— Когда вы арестовали Беату? — спросил он дрожащим голосом.

— Почему вы решили, что мы ее арестовали?

— Не считайте меня идиотом. Я слышал ее голос.

…Летом прошлого года, в Ливорно, Меннель сказал Салаи:

— Знаешь, парень, я не собираюсь тебя обманывать. Твоя работа связана с большим риском.

— Я знаю, на что иду, — заносчиво ответил тогда инженер. — И весь риск беру на себя. Надеюсь, вы не думаете, что я мечтаю провалиться.

— Разумеется, — сказал Меннель. — Но это зависит не только от тебя. Со своей стороны я, конечно, сделаю все, чтобы обеспечить тебе безопасность. Именно поэтому я принял решение отключить тебя от Беаты. Отныне ни ты, ни она не будете знать о работе друг друга. Ты и впредь играй роль ревнивого жениха. Ведь ревностью всегда можно оправдать любые, самые абсурдные поступки.

— Ясно. А с кем я буду поддерживать связь?

— Периодически тебе будут звонить по телефону. Запоминай хорошенько вопросы и ответы. Из них ты будешь знать, где с тобой хочет встретиться наш связной и когда. — Меннель налил в стаканы кальвадоса. Они выпили. — Мой человек скажет тебе: «Можно пригласить господина Вагнера?» Ты ответишь: «Это квартира не Вагнера». И сам спросишь: «Какой номер вы набирали?» Связной назовет какой-то номер. Каждый раз этот номер будет другим. Но первая и последняя цифры в сумме будут давать девятку. Понял? Две же средние цифры в сумме дадут тебе час, когда состоится встреча. Встречаться будете на острове Маргит, у гостиницы. Если, например, отвечая на твой вопрос, он скажет, что набирал номер 249—807…

— …То это значит, — прервал его Салаи, — что двойка и семерка дают девятку, а встречаемся мы в пять часов пополудни, так как девять и восемь — семнадцать, то есть в семнадцать часов… А как я узнаю вашего человека?

— По его машине на стоянке возле отеля. Она может быть любой марки. Но на заднем стекле у нее будет наклеен фирменный знак «Ганзы». Вот этот. — Меннель достал из бумажника этикетку величиной с ладонь, на которой были изображены средневековые ганзейские города и на их фоне броскими буквами было написано: «Ганза — Гамбург». — Правая дверца машины будет приоткрыта, — продолжал Меннель. — Если связного не будет на месте, ты сядешь в машину и дождешься его прихода. На нем будет темно-синий галстук в горошек. Если связным будет женщина, на ней ты увидишь темно-синий шарфик, тоже в горошек.

— Ясно, — сказал Салаи. — Теперь я хочу кое о чем вас спросить. Только прошу начистоту.

— Пожалуйста, спрашивай.

— Дайте честное слово, что между вами и Беатой ничего не было.

— Даю тебе слово.

«Итак, Беата здесь. Но нет в живых Меннеля. Нужно решать, что делать. У меня они нашли открытку Сильвии, но если я ни в чем не признаюсь, то открытка мало что им даст. Сильвию выдавать нельзя. Нельзя хотя бы потому, что это единственный человек, кто сможет мне как-то помочь, — думал Салаи. — Только не терять головы. Надо спокойно все обдумать. Если Без струсит и даст показания, мне все равно нужно все отрицать, и тогда им ничего не удастся доказать… Итак, шпионажем я не занимался. Буду держаться и дальше своей легенды о ревности». И тут вдруг ему в голову пришла удивительная мысль. Салаи подскочил к двери камеры и яростно забарабанил в нее. Вскоре в окошко заглянул охранник.

— Что вам нужно? — спросил он недружелюбно.

— Хочу поговорить с майором. Доложите ему. Очень срочное дело.

Через десять минут его ввели в кабинет к майору Балинту, еще не успевшему уехать из управления. Майор недоверчиво поглядел на Салаи:

— Что вам угодно?

— Хочу дать показания.

13

Браун включил кондиционер, потом украдкой взглянул на Хельгу. Девушка с равнодушным лицом сидела в кресле и курила. «Незаметно, чтобы смерть жениха потрясла ее», — подумал Браун. Он вернулся к письменному столу и сел в кресло. Ему с трудом удавалось скрыть плохое настроение. Несколько часов назад от Шлайсига пришло тревожное сообщение: Герцег и Еллинек не вышли в назначенное время на связь. Похоже, что Хубера не удалось ликвидировать. И теперь еще это письмо, из которого было ясно, что с Меннелем тоже не все в порядке. Вынув из коробки сигару, Браун закурил.

— Как съездили, удачно? — спросил он.

— Да, отдохнула хорошо. А то нервы были уже на пределе.

— Когда вам стало известно о несчастье?

— Вчера на аэродроме. Отец сообщил.

— Примите мои искренние соболезнования, — сказал Браун.

— Спасибо. Как вы понимаете, мне от них не легче. Когда похороны?

— На будущей неделе.

Хельга подвинула к себе пепельницу, положила в нее сигарету, потом, достав из сумочки батистовый носовой платок, приложила его к глазам.

— Вам известны какие-нибудь подробности о том, что там произошло? — спросила она.

— Многое известно, об остальном догадываемся. Откровенно говоря, дело весьма запутанное и несколько непонятное.

— Кто убил Виктора, вы знаете?

— Нет, не знаем.

Хельга убрала платочек в сумку и снова устремила взгляд в одну точку.