Ирина Лобусова - Ветчина бедняков Страница 42

— Что они могли искать в квартире?

— Я не знаю. Но знаю твердо одно: туда тебе возвращаться больше нельзя!

— Я должна позвонить Жуковской, следователю.

— Я бы не советовал тебе это делать. Я знаю эту женщину. Она расследовала дело со взрывом моей машины…

— Со взрывом твоей…

— Разве ты не слышала? Самое резонансное преступление Южногорска! Машина бизнесмена взорвана возле его офиса! Вся прокуратура на ушах! Очередные бандитские разборки!

— Конечно, я слышала по радио… И Жуковская говорила, что занимается этим делом, но я не подумала, что…

— Это был я. И мою машину взорвали не из-за бандитских разборок. И не из-за долгов. Я твердо уверен: мою машину взорвали из-за того, что, как и ты, я сунул нос в исчезновение детей Светы. А. вернее, отказался ее забыть… очевидно, кто-то описал им меня, она узнали каким-то образом, что я не отступил…

— И Господи… — обхватив голову руками, она в ужасе застыла на месте, — господи…. Не может быть такого совпадения…

— Какое совпадение? — он смотрел на нее с терпением и участием. Смотрел так, как будто все это произошло не с ним. И, не зная почему, она вдруг все ему рассказала… Про странный звонов.

— Понимаешь, я решила, что звонит тот самый человек, которого я видела на кладбище. Тайный друг Светы, который от меня убежал. И я так подробно рассказала, что видела внешность этого человека, и описала эту внешность…

— Все понятно. Сама того не зная, ты описала меня. Тогда они (а они — это те люди, которые за нами охотятся) поняли, что я не уступил и как предупреждение взорвали мою машину. Я делаю вывод, что эти люди хорошо знали окружение Светы, если они знали меня… Света не афишировала наши отношения. Она хранила их в тайне. Но ты описала мою внешность тому, кто хорошо меня знал.

— Это ужасно! Меня же просто подставили, как дуру! Я и не думала, что это настолько серьезно. Ну, хорошо. Допустим, они обманом выведали про человека, которого я видела на кладбище. Но зачем нужно было устраивать это свидание? Зачем вызывать меня к универмагу, чтобы я стола там целый час?

— Ну, это проще простого! Тебя показали. Тебя показывали для того, чтобы убить. Очевидно, заказчик показывал тебя исполнителю. И это уже не шутка.

— С самого начала? Меня хотели убить с самого начала?

— Да. Очевидно, как только ты занялась этим делом, ты сразу же узнала что-то очень важное. Узнала, но пока сама не понимаешь, что именно. Какую-то информацию или деталь, за которую уже стоит тебя убить.

Она сидела, задумавшись. Его слова словно отвечали собственным мыслям. Иногда она думала про себя так же, толкьо не решалась сказать.

— Ты говорил про Жуковскую…

— Да. Она страшная женщина. И я думаю, тебе следует соблюдать осторожность. Мы не знаем, на кого она работает.

— На кого работает? Что ты хочешь сказать?

— то, что уже сказал! Ты видела машину, на которой она ездит? А ее одежда? А манеры? Ты хочешь сказать, что такую машину и норковую шубу можно купить на милицейскую зарплату? Не будь ребенком! Она на кого-то работает, но я не знаю, на кого.

— Может, у нее просто богатый муж — бизнесмен.

— Жуковская не замужем. Я узнавал.

— Тогда богатые родители, крупыте родственники.

— У нее нет ни родителей, ни родственников. Она сирота. Приехала в Южногорск после окончания столичного университета по государственному назначению. Попала в милицию. Во всех бумагах ее личного дела написано, что родители погибли и нет никакого упоминания об ее родственниках. Я подкупил оного человека, и тот посмотрел ее бумаги.

— Может, богатый любовник? С кем она спит? Какие слухи о ней ходят?

— Называют многих. С начальством она спит и так продвигается по карьерной лестнице. Она постоянный гость на приватных вечеринках милицейского начальства с девочками в саунах, на частных дачах и т. Д. Ходят даже слухи, что она отвозит на такие вечеринки смазливых и молоденьких подстледственных и заключенных. Но о ней не любят спелтничать. Ее боятся. Почему — не понятно, но боятся. Считают, что тот, кто встанет ей поперек дороги, не возвращается…

— Были примеры?

— Были. Несколько сотрудников, котрые вздмуали с ней поспорить. Один исчез без вести. Другой сел в тюрьму на большой срок по нелепому сфабрикованному обвинению. А еще один вроде бы покончил с собой… Но в это никто не верит.

— Значит, она по трупам расчищала себе путь?

— И не только она. Тот кто-то, кто стоит за ней. Но кто это — никто не знает. Какие-то страшные люди, с которыми лучше не связываться.

— И ничего нельзя сделать?

— А что можно сделать? Она спит со всем милицейским начальством и устраивает им оргии с молоденькими заключенными! Она спит с мэром, с областным начальством, с кем-то из столицы…. Кто пойдет против такой женщины? Ты знаешь, как она вела мое дело? Битых два часа уговаривала меня не писать заявление, а поверить в то, что произошел несчастный случай! К примеру, у машины взорвался бензобак, вышла из строя какая-то деталь, и дальше — в таком же роде!

— Но почему?

— А она открытым текстом мне это сказала! Чтобы у нее было меньше работы. Я сам, мол, виноват: задолжал кому-то деньги или наехал на хвост, а они должны расхлебывать мои глупости! Представляешь?

— Но почему ты сам так твердо уверен, что взрыв машины связан со Светой? С исчезновением детей?

— потому, что я никому не должен кучу денег. Потому, что я не имею врагов. Я никому не переходил дорогу и со всем криминалом в прекрасных отношениях. И еще потому, что по своим каналам я пытался выяснить, как идет расследование исчезновения детей, следил за тобой и посещал ночной клуб «Арлекин», который торгует детской проституцией!

— Торгует? Значит, я не ошиблась… Я так и поняла, когда была там.

— А я понял это еще раньше. У них наверху своеобразный бордель. Есть человек, который специально приглашает уличных детей, вылавливая их на вокзале, на рынке, в других местах обитания. Это администратор группы детей, ты его видела в тот вечер. Он работает именно в «Арлекино». Еще там есть фото и видео студия, оборудованная современной аппаратурой, где они снимают порнофильмы, а потом продают. Там используют тех же самых детей, которых уже нельзя назвать детьми…. Они сажают своих 6–8 летних «моделей» на иглу, на героин, а когда кто-то из них умирает, тихо хоронят….

— Какой ужас! И никто не может это остановить?

— А кто будет останавливать? Милиция? Прокуратура с Жуковской во главе? Да клуб предупреждают заранее о неприятностях, и, когда приходят с обыском, никаких следов ни детей, ни аппаратуры, ни фильмов или фотографий…. А нет ничего — значит, нет и доказательств.

— А те, кому предлагали этих… детей?

— Клиенты? Дорогая моя, да кто же в таком признается? Ты слышала про статью о развращении несовершеннолетних?

— О Господи… Не даром мне так не понравилось это место….

— Можешь успокоиться — ты им тоже не понравилась! Разве ты не заметила там, в клубе, двухметрового лба, который все время ходит за тобой? Их пугает любое новое лицо. А твое появление вообще довело до истерики!

— Значит, это кто-то из клуба хотел сбить меня машиной?

— Нет. Под конец ты все-таки показалась им безопасной.

— Я не видела тебя там, в клубе.

— И не могла увидеть. Я прятался за колонной и старательно следил за тем, чтобы не попасться тебе на глаза.

— Ты был близким другом Светы?

— Достаточно близким. Но больше, чем ее, был другом детей.

— Почему детей?

— Потому, что они никому не были нужны. Даже Свете. Она была слишком взбалмошной и слишком занималась собой.

— Тогда, может, ты скажешь мне про не одну вещь? — она оперлась локтями о стол и храбро взглянула ему в глаза, — где Света хранила свои сбережения?

Он встал и молча вышел из комнаты. Вернулся с плоской коробкой в руках.

— У меня. Вот здесь все ее сбережения. Она сама мне их доверила. И если с ней что-то случится, просила сберечь для детей. Здесь 211 тысяч 370 долларов. Это все деньги, которые были у Светы. 

Глава 25

— Значит, это ты давал деньги Стасикам?

— Нет, — он посмотрел на нее встревожено, — разве у них были деньги?

Она рассказала. К концу ее рассказа он стал очень мрачен.

— Я подозревал, что дети могут попасть в какую-то плохую историю. Как ты думаешь, откуда они брали деньги?

— Я не думаю. Я боюсь думать…..

— Света им не давала. Она экономила каждую копейку, старательно собирала деньги для детей. 211 тысяч долларов — очень большая сумма. Я подозревал, что в способе ее заработка есть что-то странное и страшное. Криминал. Да, Света была проституткой. Но такие деньги проституцией не заработаешь. Прибавь к этому то, что она еще купила квартиру… Странно, да?

— Ты знал, как она зарабатывает?

— Нет. Пытался, но у меня ничего не получилось.