Убийство на ранчо - Рекс Тодхантер Стаут Страница 42

– Не хочу. – Джессап еще раз взглянул на листок. – Вам ни к чему ехать в Сент-Луис. Туда летит некий Сол Пензер. Собственно говоря, – Джессап кинул взгляд на часы, – он уже должен быть там, если самолет не задержался.

– Вот как? – Я смачно откусил добрых полбутерброда с икрой. – Я, по-моему, не упоминал о нем. А что сказал Вулф? Он звонил? Когда?

– Сегодня утром. Я отвез его к Вуди. Вулф сказал Пензеру, чтобы тот оставил вместо себя в Нью-Йорке другого человека… Забыл имя.

– Должно быть, Орри Кэтер.

– Да, точно. Потом Вулф сказал, чтобы Пензер первым же рейсом вылетел в Сент-Луис, и дал дальнейшие инструкции. У меня сложилось впечатление, что Вулф пришел к заключению… Словом, Вулф полагает, что кто-то из гостей Фарнема знал Броделла раньше. Вернувшись на ранчо мисс Роуэн, мы прихватили ее с собой и поехали к Фарнему. И я… я попросил, чтобы он разрешил мисс Роуэн их сфотографировать. Она взяла фотоаппарат с собой.

– Да, – кивнул я, – она увлекается фотографией. Кто-нибудь возражал?

– Нет. Фарнем восторга не выказал, но возражать не стал. Пленку я привез сюда и сейчас ее проявляют в лаборатории. Я хотел отвезти снимки мисс Роуэн вечером, но, поскольку нужно передать записку Вулфу, съезжу сейчас. Как только будут готовы фотографии. Кстати, мне понравилась затея мисс Роуэн с закуской. Хорошо, когда женщины понимают, что не хлебом единым жив человек. Завтра рано утром она едет в Хелену, чтобы отправить фотографии авиапочтой Солу Пензеру и заодно прихватить с собой Лютера Доусона. Она не… Вы помните, что при нашей прошлой встрече она потребовала, чтобы я убрался вон.

– Она просто предложила вам подождать в машине. Очень вкусный сыр. Попробуйте.

– А если бы я не убрался, вы бы выставили меня силой. Так вот, теперь с обоюдного согласия этот досадный эпизод забыт. Я немного разоткровенничался с мисс Роуэн. Только это между нами, ладно? Я давно должен был понять, что конфликт между мной и Хейтом закончится только тогда, когда один из нас уйдет со сцены. И что я воспользовался возможностью, предоставленной мне его некомпетентным расследованием убийства Филипа Броделла. Я признался также в том, что рад оказаться в одной упряжке с вами и Вулфом. Если мы проиграем, то мне конец, но я убежден, что мы победим.

Он взял ломтик сыра.

– А мистеру Вулфу вы это сказали?

– Нет. Только мисс Роуэн. Он… как бы сказать… не совсем располагает, что ли.

– Это верно. Метко сказано: не располагает. Что ж, передайте тогда ему и мисс Роуэн, что коль скоро они так легко без меня управляются, то пусть не беспокоятся о залоге. Сберегут деньги. К тому же Доусон мне не слишком нравится. А Хейт меня выпустит, когда они доставят к нему убийцу. У вас в холодильнике хватит места для того, что осталось?

– Конечно. Но здесь целый день будут люди.

– Подождем, пока они разойдутся. До тех пор я все равно не успею проголодаться. Средство, которым они морят тараканов, плохо возбуждает аппетит. – Я взял со стола консервный нож. – Ананасы или сливы?

Глава 12

Поскольку я не спрашивал, то так до сих пор и не знаю, какая участь постигла остатки закуски.

Когда вы в следующий раз попадете в тюрьму, попытайтесь действовать так. В две стадии. Сначала определите, можете ли думать о чем-нибудь полезном и практичном. Если да, то приступайте. Если нет, то переходите сразу ко второй стадии. Прежде всего, дайте себе зарок, что окончательно и бесповоротно оборвете всякую связь между собой и собственным мозгом. Кажется, такой фокус порой проделывают люди, пытаясь уснуть, но мне судить трудно, поскольку у меня такой проблемы никогда не было. Вообще, попав в тесную одиночную камеру, вы поразитесь тому, как тянется время. И еще обнаружите, что ваш мозг дьявольски горазд на всякие выдумки, и если вы оставили для него пусть даже самую незаметную и крохотную лазейку, он ее непременно отыщет. Например, в понедельник днем я решил, что пора бы часок соснуть, и, закрыв глаза, принялся представлять себе женские коленки. Так вот, я просмотрел уже добрых несколько сот коленок самой разной формы и привлекательности, когда вдруг обнаружил, что мой мозг стучится в дверь и требовательно вопрошает, не думаю ли я, что кто-то в данный миг любуется на коленки Пегги Труэтт. И если да, то кто – Ниро Вулф или шериф Хейт? И что они при этом говорят?

Прямо наваждение какое-то! Я рассвирепел, вскочил с койки, ударом ноги отбросил с дороги табурет и принялся мерить шагами камеру.

О кормежке я вам рассказывать не буду, поскольку вы сочтете, что я просто капризничаю. Но мне и в самом деле кажется, что и в овсяную кашу, и в рагу добавляют средство от клопов.

Когда без двадцати шесть перед дверью моей камеры остановились шаги, я валялся на койке, сняв туфли и размышляя о том, не остался ли еще Джессап один. Признаться честно, остатки трапезы меня заботили, но еще больше я ждал новостей. Шагам за дверью я особого значения не придал. Надзиратель частенько проверял, не перепиливаю ли я прутья решетки или не пытаюсь ли смастерить бомбу. И вдруг повернулся ключ в замочной скважине. Я свесил ноги с койки и сел. Дверь распахнулась, и вошедший произнес:

– Выходите. Обувайтесь и прихватите с собой пиджак.

Я узнал в посетителе Эверса, второго помощника Хейта. Он стоя следил за тем, как я одеваюсь, а потом, когда он нагнулся, заглянул под кровать и сказал, чтобы я ничего не оставлял, я вдруг сообразил, что в эту камеру уже не вернусь. Наручников Эверс не захватил, да и пока мы шли по коридорам, не особенно следил, иду я за ним или впереди. Открыв дверь в офис шерифа, он пропустил меня вперед. В приемной никого не было, и Эверс кивнул в направлении кабинета Хейта:

– Проходите.

Хейт сидел за столом, погруженный в какие-то бумаги. Спиной к нему стоял замечательный адвокат Лютер Доусон, больше похожий на работягу-фермера, и сосредоточенно изучал настенную карту Монтаны. Увидев меня, он развернулся и расплылся до ушей.

– О, привет, привет! – Его рукопожатие было крепким и уверенным. – Прибыл вот вытащить вас отсюда. Все уже согласовано и подписано.

– Прекрасно. В следующий раз я не соглашусь, чтобы меня арестовывали в субботу. Это, кажется, мое? – Я указал на кучу выложенных на стол предметов.

Я подошел к столу, чтобы забрать свои вещи. Эверс встал рядом со